Заботы Элли Рэйт (СИ) - Ром Полина - Страница 49

-- А и ничего страшного! – спокойно ответила соседка. – Это ведь ненадолго. Уж несколько недель я вполне могу потерпеть.

-- И народу в доме прибавится. Мешать-то мы вам не будем? Тут ведь и я, и дети. Да ещё я хочу для Джейд бонну взять. Иначе мы за этой непоседой не уследим.

-- Обязательно для нее нянька нужна, обязательно! Я уже не так шустра, мне за ней не угнаться. Ты всё время делами занята. Главное, выбери такую, чтобы внимательная была и не шибко молодая. Чтобы опыт у нее с детишками уже имелся. А что народу в доме прибавится, так оно и к лучшему. Я, милая, пока вы не переехали, иной раз по три-четыре для лица человеческого не видела. Сидела в доме одна, ровно сыч в ночи. А вы появились, и у меня вроде как семья стала, – завершила она свою речь с мягкой улыбкой.

Обговорив всё, что только можно, на следующей неделе мы с госпожой Ханной отправились к законнику. Там подписали договор, в котором оговаривались все-все детали:

«Девица Элли Рэйт с детьми имеет право проживать в домовладении таком-то до смерти хозяйки. После смерти упомянутой Ханны Хансен дом полностью переходит во владение Элли Рэйт. Ежели упомянутая Ханна Хансен останется уходом за собой недовольна и пожелает сменить девицу Рэйт, то обязана оплатить уже оказанные услуги из расчета одна золотая монета за четыре месяца. Девица же Рэйт обязана обеспечивать отопление, еду и прислугу за свой счёт до смерти госпожи Ханны Хансен.».

Были там и ещё всякие детали, оговаривающие наше совместное проживание. Но основой договора были именно такие условия: я брала Ханну на содержание, а после её смерти дом переходил в мою собственность.

Поскольку мы обе были довольны сделкой, то, возвращаясь домой, решили устроить маленький пир. По дороге, оставив Ханну сидеть в коляске извозчика, я зашла в кондитерскую. Мне упаковали большую коробку восхитительных пирожных со взбитыми сливками. Дети, которые до сих пор не пробовали таких лакомств, были в восторге!

Покормить их в обед нормальным супом оказалось довольно сложно. Пришлось закрыть коробку крышкой и пригрозить оставить их без сладкого. Зато когда настал момент чаепития, за столом воцарилась благостная тишина. Ирвин ел пирожные, жмурясь от удовольствия, как кот на солнышке, а Джейд, смешно вытягивая губки трубочкой и причмокивая, всасывала в себя сливки с корзиночки, которую я держала перед ней.

Ханна с улыбкой смотрела на малышню и удивленно вскинула брови, когда в дверь раздался стук:

-- Странно… Вроде ведь никого не ждём? – она вопросительно глянула на меня и попросила: – Открой, пожалуйста, дверь, Элли.

За дверью обнаружился молодой мужчина лет тридцати, одетый в серую униформу и кепку с высоким околышем, по которому вилась золотистая надпись «Цветочный магазин «Райский сад». В руках у него была прелестная корзинка с нежно-розовыми кистями сирени.

-- Госпожа Элли Рэйт?

-- Да.

-- Это вам, госпожа. Извольте расписаться в получении.

Корзинку я принесла на кухню и только там заметила торчащий между нежных соцветий уголок голубого конверта. Госпожа Ханна с улыбкой смотрела, как я распечатываю его. Я развернула лист плотной бумаги: «Госпоже Элли Рэйт в знак почтения. Алекс Гейл».

-- Это… Это зачем он так? – я растерянно посмотрела на госпожу Ханну.

-- Ты привлекательная молодая девушка и понравилась симпатичному молодому человеку. Он же симпатичный? – уточнила соседка. – Что в этом удивительного? – засмеялась госпожа Ханна.

-- А это… это прилично? Вы же знаете, я выросла в деревне и не очень понимаю…

-- Это абсолютно обычная ситуация. Ты можешь написать ему пару строк в знак благодарности, – пояснила компаньонка.

-- Госпожа Ханна, я не очень понимаю, что именно я должна написать, – я все ещё испытывала растерянность, но… Приятно же, если честно!

-- Да ничего особенного, Элли! Не волнуйся ты так! Просто пару строк, где ты поблагодаришь его за прекрасные цветы.

Я переписывала послание Алексу Гейлу раза три или четыре. Мне все время казалось, что я: то слишком холодна и надменна, то слишком уж радуюсь букету. И всё равно, прежде чем отправить, я принесла записку госпоже Ханне на одобрение. Письмецо было отправлено с утра. Я постаралась выкинуть всё это из головы и заняться более насущными проблемами – ремонтом.

***

Мне пришлось уступить госпоже Ханне свою постель и две недели провести на полу: она не смогла бы вставать с пола со своей больной ногой. Но за это время внутри её половины дома не только зашпаклевали все трещины, обновили побелку и краску на дверях и окнах, но и отремонтировали всю мебель. А потом еще и отполировали ее с воском.

Три подёнщицы целый день отмывали окна и полы от побелки и помогали мне расставлять мебель и застилать кровати чистым бельем.

Мэтр Огдэн, которому таки пришлось делить чердак с Милой, мученически вздыхал каждое утро, наталкиваясь на кучу народа на кухне. Однако его очень поддерживала мысль, что скоро у него появится свое помещение.

Переезд состоялся, но был он вовсе не таким идеальным, как мне мечталось. Вместе с нами переехали и Мила, и мэтр Огдэн. А в моей половине дома начался второй акт ремонта.

В большой комнате на первом этаже, которая так и не стала детской, возводили внутреннюю перегородку. Благо, что окон в ней изначально было два. Получилось целых две комнаты для будущих продавцов. Освежили побелку и краску на чердаке, побелили кухню. Отремонтировали все двери и не слишком плотно закрывающиеся рамы: моим работникам должно быть тепло зимой.

Теперь комната мэтра Огдэна была на чердаке. Одна из половинок зала на первом этаже досталась Миле. А вторую, ту, что была побольше, я снабдила двумя койками, полками для вещей в нише и маленьким столиком с парой стульев. Сюда въедут новые продавщицы.

Вся эта возня с ремонтом, возведением стенки и отмыванием всего на свете продолжалась почти месяц. Но когда, наконец, все расселились по своим местам, и я первый день ночевала одна в своей собственной комнате, то ясно почувствовала: все было не зря! Правда, это весьма сильно истощило мои денежные запасы: у меня осталось буквально несколько серебряных монет. Но за такое удобство ничего не жаль отдать!

***

«Агентство по найму домашней прислуги г-жи Вальмонт» предоставило мне на выбор четырех нянек для Джейд. Я выбрала тридцатилетнюю женщину по имени Лия. У нее были прекрасные рекомендации от двух хозяев. Да и с Джейд она нашла общий язык достаточно быстро. Одна из маленьких комнаток на втором этаже, расположенная рядом с детской, стала обживаться новой нянькой.

Из большого узла, который Лия перевезла на извозчике, она достала милые кружевные салфеточки, зубчатый подзор на постель. И еще множество мелочей, делающих жилье уютнее: пикейное покрывало, мягкие домашние тапки и даже стеклянную голубую вазочку, занявшую почётное место на столике у окна. Летом Лия будет присматривать и за Ирвином. А в конце августа у него начнутся занятия в школе. Так что всё устроилось наилучшим образом.

Ирвин, кстати, от масштаба свалившегося на него богатства даже слегка притих. Теперь у него была не только своя личная комната со своей личной кроватью и большой полкой с игрушками, но и собственный шкаф с одеждой, где, кроме обычных рубашек и штанов, висел ещё и писк местной моды – матросский костюмчик. Этот костюм ему страшно нравился. Братец иногда открывал шкаф, чтобы просто полюбоваться роскошью.