Заботы Элли Рэйт (СИ) - Ром Полина - Страница 17

Я мысленно перекрестилась, сильно порадовавшись, что фрукты, принесенные с рынка, обязательно мыла. И поклялась себе никогда и ничего не покупать на этом самом Стоке.

Самое важное для меня, что в нескольких местах стояли легкие складные столики, за которыми сидели мужчины и за небольшую плату писали на листе размером с тетрадный объявление. А еще в разных концах Стока стояли две большие тумбы, с которых громко орали объявления молодые мужчины. За отдельную плату, разумеется. Все это было довольно бестолково, но уж что есть.

Мне тоже пришлось заплатить. Писать сама я если и умела, то даже проверить это пока не могла: в моей избе не было ни чернил, ни бумаги. Чудо уже, что настоящая Элли научилась хотя бы читать. Не представляю, кто и зачем ее обучал, но для меня и это огромное везение.

А вдоль всего Стока, почти полностью перекрывая нижние этажи стоящих рядом домов, тянулась длиннющая доска под небольшим навесом, на которую за несколько монет на сутки вешали объявление. И вот вдоль этой доски поток людей был особенно плотный. К сожалению, эти объявления никак не сортировались, и рядом висели предложения о продаже «…пегой кобылы трех лет роду…» и «…угловой лавки в доме покойного судьи Кляйна…».

Я читала объявления долго и нудно, но мне нужно было выяснить цену моего дома. Нашлось два похожих дома, но без огородов. Цена на них оказалась в золотых. За один просили три, за другой три с половиной.

Ближе к центру этой доски объявлений за длинным прилавком под зеленой приметной крышей сидели двое мужчин в одежде, похожей на форменную. Перед ними, закрепленные на высоком чугунном столбе и прикрытые от дождя зеленым же колпаком, висели часы с крупными цифрами. Посмотрев, как делают другие, я подошла к одному из служащих. Лысоватый неприятный мужчина с несколько обезьяньим лицом, в суконной зеленой куртке и такой же фуражке с блестящей кокардой, лежащей у его локтя, принял у меня листок и важно заявил:

– Три медяка за сутки, девица! – а затем тихонько добавил: – За четыре повешу-с на хорошее место…

Я с подозрением глянула на него, но он отвёл взгляд в сторону, предоставляя мне возможность решать самой. Поколебавшись, я отдала три монеты, решив, что такое предложение он делает всем, а хороших мест на всех точно не хватит. И вслух сказала:

– Днём зайду посмотреть, может, кто желающий найдётся. Да и завтра пораньше приду. Сами понимаете, почтенный, лучше уж я возле погуляю, чтобы покупателя не прозевать. – Я дала понять ему, что прослежу, чтобы раньше времени листок не сняли. Заплачено за сутки, вот пусть сутки и висит!

Лысый взял со стола фуражку и, недовольно глянув на часы, проставил в углу моего объявления время, число и номер: 07.15, 13.10.1898. №56/348. Этот же номер он вписал в толстую тетрадь.

Я пронаблюдала, как служащий повесил листок и в течение дня не раз подходила проверить, на месте ли он. Объявление висело, но покупателей так и не нашлось. Об этом мне радостно сообщил лысый служитель на следующее утро:

– Через полчаса времечко выйдет-с, от сразу и снимем, девица. А спрашивать об вас никто не спрашивал! – он потыкал пальцем в книгу с записями, лежащую перед ним: – У меня всё записано-с! _____________________________ Сегодня я предлагаю вам книгу Светланы Шёпот. Я до сих пор помню, как читала её истории ещё до того, как начала писать сама. Мне кажется, Светлана один из лучших авторов фэнтези на сайте, не зря же я сама уговорила её принять участие в нашем литмобе)) Теперь приглашаю всех в ее новинку: "Госпожа Медвежьего угла".

https:// /shrt/Sq9R

Каждый вечер я приходила домой уставшая, ноги гудели, но прямо в дверях меня встречал взглядом, наполненным надеждой, Ирвин. И как же было тяжело смотреть, как эта его надежда мгновенно тает.

-- Опять не вышло? – спрашивая, он отводил взгляд, уже зная ответ заранее.

-- Ничего страшного, может, повезет завтра, – спокойно говорила я, прекрасно понимая все его страхи и опасения.

Каждый день я старалась принести домой хотя бы одну маленькую вкусняшку детям на двоих. К сожалению, детство Ирвина кончилось, так и не начавшись. И хотя Джейд искренне радовалась и мне, и кусочку груши, брат только ворчливо говорил:

-- От деньги растратишь, нам на дом не хватит! Обошлися бы и без ентого, чай, не маленькие…

Поддерживать в нем веру в удачу было тяжело: слишком мало хорошего видел он с самого рождения. Он честно и серьезно относился к своим обязанностям, и по возвращении меня ожидал достаточно чистый дом и радостная сестренка. Пусть моська у Джейд иногда была не слишком чистая, но девочка была сыта и присмотрена. След от веревки на ее ножке постепенно затягивался и, к счастью, не загноился. Думаю, с возрастом даже шрама не останется.

Больше всего радовало, что за эти дни ни Увар, ни его мерзкий папаша у нас не появлялись. Правда, заходила тетка Лута, которая очень осторожно выспрашивала меня: правда ли, что я Увару отказала. Я ответила, что так и есть, и с трудом выпроводила возмущённую моей глупостью женщину. Она так переживала, как будто это ее бросил жених.

Кто б мог подумать, что именно Лута и принесёт мне после всех неудачных поисков хорошую новость.

Вернувшись из города, я только-только натаскала воды и поставила кипятиться в щелочи свою блузку, рубашонки Джейд и одежду Ирвина, как соседка, абсолютно бесцеремонно, не удосужившись даже поздороваться, заговорила со мной через забор, раздвинув две еле держащихся доски.

-- Эй, Элька! А правду ли сказывают, что ты в городе себе место ищешь?

-- Вот кто тебе сказал, у тех и спрашивай, – не слишком любезно буркнула я.

-- Дак, ежли ты там в какой трактир или на фабрику устроишься, с домом-то чё будет? – не сильно обеспокоенная моим недружелюбным тоном, продолжала расспрашивать Лута.

-- Продам, – я бросила перемешивать бельё и внимательно посмотрела на соседку. – Продам и стану жить в городе.

-- А за сколь продашь?

-- Твое какое дело?

-- А такое мое дело, что можа, у меня покупатель есть? – Лута с трудом протиснула в щель тело и встала напротив меня, гордо подбоченившись. – Чай, не просто так базлаю, а по делу я! Покойничек-то мой с городу был, так тамочки евоная родня осталась. А сейчас брат его старшой овдовел. Да двое же ребятёнков у него. Дом-то отецкий за долги отымают. А он мужик работящий, несмотря что пьёт иногда. Так зато как выпьет, спать завалится, да и не слыхать его.

-- Дёшево я не продам. Изба справная, сама знаешь. И огород большой. – сухо ответила я, не слишком веря в покупательную способность какого-там городского обормота.

-- Он сёдни заходил, да не стал дожидаться: дела у него. А только ты сильно-то цену не дери. У тебя на огороде, окромя двух кустов крыжовенных и нет ничего путнего. За что же тут больно-то платить?!

-- Знаешь, тётка Лута, вот как придёт твой покупатель, с ним и стану разговаривать. А сейчас ступай. Мне ещё детям ужин варить.

– Не больно-то ты заносись… тоже мне… наследница нашлась! Изба ремонту требует, на огороде ни яблоньки, ни вишенки, а все туда же – наследница!

-- Ступай, Лута, некогда мне. Ступай…

Спорить с тёткой не было никакого желания, тем более что утром я твёрдо решила посетить Сток ещё раз и заплатить мзду служащему. Не те это деньги, чтобы сильно уж жалеть. А только и мне искать дом раньше продажи избы особого смысла нет.