Эволюционер из трущоб. Том 8 (СИ) - Панарин Антон - Страница 3

— Не шуми, — отмахнулся я и заново поджег дрова с помощью магии.

Я вернулся за стол и тут же задумался. Да, все мои мысли занимала мана. Вот только не её восстановление, а рассеивание. Вскочив со стула, я направился на выход, попутно порылся в вещах бывших хозяев и нашел старую потрёпанную кожаную куртку на замену моей дублёнки. Накинул её на плечи, прихватил молот и вышел на улицу.

Осмотрелся по сторонам, рядом никого. Снежок медленно падает с небес, погода тихая, лёгкий морозец. Красота! Я направился к разрушенному дому, от которого осталась лишь одна стена, состоящая из гранитных камней. Расположился он у самой реки. Размахнувшись молотом, я нанёс удар по граниту. Во все стороны полетели искры, мелкие камешки ужалили кожу лица и рук. Гранит, принявший удар, треснул.

Так и запишем. Используя всю силу, я могу расколоть гранитный камень. Это здорово, а что если… Я вытащил из кармана Слезу Мироздания и поднёс её к молоту. Прозрачная оболочка Слезы тут же вспенилась, как будто белое содержимое начало бурлить, плавя защитный контур. А через мгновение на молот прыснула белёсая жижа и без остатка впиталась, не оставив на молоте и следа.

Я это объяснил так: анти-магические свойства металла привели к деструкции энергетического поля жемчужины, что вызвало нестабильность жидкости и её полное уничтожение. Звучит заумно, но такова суть. А теперь проведём эксперимент.

Я встал на пару метров правее, выбрав для атаки новый гранитный камень. Он был в полтора раза крупнее предыдущего и с виду не имел изъянов. Размахнувшись, я так ударил по граниту, что он, словно ядро, вылетел из стены и стал кувыркаться по снегу, пока не достиг реки. А это, на секундочку, двадцать метров. Докатившись до льда, гранит проскользил ещё пару метров и замер.

Сложно понять, во сколько раз удар молотом стал сильнее, но то, что мощь прибавилась, бесспорно. А теперь ещё один эксперимент. Снова размах, удар, трещина на граните. Хммм… Выходит, молот не рассеивает магию, он её поглощает и использует для усиления следующего удара, выплёскивая собранную энергию без остатка. Занятно…

Нужно поскорее вернуться в Ленск. Для Семёныча есть работа по модернизации молота. Эх, уже представляю, сколько нытья будет. Ну, а что поделать? Мне нужен многозарядный блок, который будет крепиться на рукояти. Нажал кнопку, и из герметичного контейнера подалась одна-единственная жемчужина — и растаяла от соприкосновения с рукоятью молота, зарядив его маной.

Ух. Сегодня славный день, принесший множество открытий! Но это только начало. Впереди зачистка разлома, а может, даже двух. Будем посмотреть. Я вернулся в дом, где уже пахло перловкой с тушеной говядиной.

— Ты чего там грохотал? — спросил Артём.

— Морда твоя с самого утра меня бесит. Чтобы не дать тебе в харю, решил выплеснуть злость на полуразрушенном доме, — улыбнулся я, усаживаясь за стол.

— Ха-ха. Весельчак чёртов, — хмыкнул Артём и показал мне язык.

Взяв ложку в руки, я на мгновение погрузился в Чертоги Разума, чтобы посмотреть на карту. Вдруг Артур решил вернуться? И нет, не решил. Сейчас нас разделяло расстояние в сто двадцать километров. Шустрый, зараза. Ладно, может, однажды свидимся.

Мы быстро перекусили и отправились в путь. Ехать нам пришлось всего ничего. Каких-то два километра, и мы на месте. Разлом расположился на окраине Кунгура, рядом с мостом, ведущим в село Филипповка. Да, то самое село, в котором мы через витрину въехали в магазин, а потом проводили археологические раскопки обледеневшей медвежьей туши.

Так вот, разлом находился справа от моста, у самого берега реки Сылва. Поблизости ни одной твари, только на снегу обилие странных следов. Как будто кто-то ступал босыми ногами. Соваться наобум в разлом глупо. Поэтому на разведку отправился Мимо.

Приняв форму воробья, он влетел в белёсое марево и показал мне весьма занятную картину. Огромный обожженый холм, низина которого утопала в чёрной плотной дымке. Мимо попробовал пробиться сквозь неё, но она оказалась прочна, словно камень.

Выжженный холм украшали выбеленные кости, торчащие то там, то тут. Костей здесь было превеликое множество. А на вершине холма находилась странная тварь. Сутулая, словно старик, с четырьмя руками, в каждой из которых имелась книга. Одна книга была красной, другая зелёной, а третья синей. Последняя же книга была белой, как мел.

Сутулое нечто раскачивалось из стороны в сторону, напевая лишь ему понятные мотивы. Что примечательно, я услышал одновременно два голоса, мужской и женский.

Мимо поднялся выше и увидел, что рядом с четырёхрукой тварью располагается алтарь, на котором подёргивается связанный мужчина. Он бесстрастно смотрит на своего пленителя, не испытывая никаких эмоций. Сперва мне показалось, что он опьянён каким-то дурманом, но нет, судя по всему, это очень храбрый человек.

Мимо облетел сутулого вокруг и показал мне его лицо. Это была какая-то насмешка над человечеством. Вместо глаз — два уродливых рта с острыми зубами, а там, где должен был располагаться рот, красовался один огромный алый глаз, нос и уши отсутствовали.

Справа от алтаря стояли грубо выструганные столбы, на которых висели пять человек. Выглядели они измученно, судя по всему, их долго морили голодом, периодически делая кровопускание, так как под каждым из столбов стоял таз с кровью. Удивительно, что эти бедолаги ещё живы. Упс… Кажется, меня заметили.

Четырёхрукий уродец сфокусировал свой единственный глаз на Мимо и заорал одновременно женским и мужским голосом:

— Мерзость!

Одноглазый выставил перед собой четыре книги и продемонстрировал мне весьма занятный урок рисования. Вся краска с красной книги перетекла на зелёную, смешалась с ней и поползла на синюю, а после вот эта мешанина цветов разместилась на девственно-белой обложке четвёртой книги, за считанные секунды окрасив её в чёрный цвет.

Я ощутил мощный выброс некротической энергии, и связь с Мимо оборвалась. Скривившись от боли, я посмотрел на ребят.

— Дай-ка угадаю, впереди нас не ждёт ничего хорошего? — вздохнул Артём. Казалось, что на его плечах сейчас лежит многотонный груз.

— На этот раз всё чертовски просто. Я бы даже сказал, слишком просто. — Я хищно улыбнулся и махнул рукой. — Топайте за мной. И да, Макар, приготовься стрелять. Нужен всего один меткий выстрел.

— А куда стрелять-то? — спросил Макар, снимая с плеча винтовку.

— Сам поймёшь.

Уверенным шагом я прошел через белёсое марево разлома. Раздался громкий хлопок, и мы оказались у подножья выжженного холма. В воздухе пахло тленом и разложением, с небес тускло светило угасающее солнце. Атмосферка та ещё.

Правда здесь всё как-то неуловимо переменилось. Тварь, стоящая на вершине, раскинула руки в стороны. Четыре книги окрасились чёрным, и из них лился поток чудовищной некротической энергии. Холм затрясся, из земли, бешено вращаясь, стали вырываться кости.

За спиной четырёхрукого в воздух взлетел пленник. Он трепыхался, словно бабочка, которую поймал любознательный мальчишка и вот-вот оторвёт ей крылья. Некротическая энергия сплелась в фиолетово-чёрный жгут, обхватила шею и ноги пленника, после чего потянула в разные стороны.

Плоть не выдержала и разорвалась пополам. Но вместо крови из жертвы хлынул ярко-голубой поток энергии, к которому тут же начали притягиваться кости, парящие над холмом. Постукивая, они стали объединяться в конструкцию, которую невозможно было не узнать. Костяной змей. Правда, он был намного больше того, что я встретил в пещере. Так вот, кто клепает эти костяные поделки!

Четырёхрукая образина зыркнула в нашу сторону и заорала:

— Изгнать мерзость с моих земель!

— Ты себя-то в зеркале видел? — хмыкнул я и повернулся к остолбеневшему Макару.

Да и не удивительно, что он замер. Подобное зрелище приходится видеть далеко не каждый день. Пришлось ударить его по плечу.

— Один выстрел. Прямо в глаз. Стреляешь, как только выстрелю я.

— Один выстрел, — прошептал Макар и кивнул.