Газлайтер. Том 25 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 3

Она складывает руки на груди, на секунду задумываясь, затем, явно приняв решение, добавляет:

— Боюсь, тебе придётся пройти со мной, конунг. Ты дашь показания.

Друзья-мазаки! Поставьте лайки книжке, плиз) Первый день старта — самый важный для всяких виджетов-фиджетов.

— Вот как, леди Масаса? — хмыкаю. — Мне аж «придется»?

Масаса секунд десять меряется со мной взглядами и вздыхает:

— Послушай, конунг, это серьезное дело. Ты же знаешь, что Организация держит баланс мироздания, в том числе и с Астралом. А Астрал постоянно пакостит. И, возможно нам нужен именно ты, чтобы это разрешить.

Я задумываюсь. Взвешиваю варианты. Прохожу взглядом по лагерю — бояре топчутся на месте, всё ещё офигевая от сегодняшних всесильных гостей, одна из которых не ушла, Настя тоже настороже, оглядываясь то на меня, то на Масасу. Жене не понравилось, как магиня со мной разговаривает, и с ней я согласен. Но есть нюанс. Масаса упомянула проблему, связанную с Астралом. И уиссосику понятно, что эта упрямая чернокожая ведьма никогда не попросит помощи напрямую. Но не в моих планах губить чей-то мир.

Размышляю несколько мгновений, затем киваю:

— Хорошо, леди. Поговорим. Но дайте мне пару часов, чтобы разобраться со своими земляками.

Киваю в сторону бояр, давая понять, что разговор с ними ещё не окончен.

Масаса хмурится, но после короткой паузы всё же нехотя кивает.

Я поворачиваюсь к Семибоярщине, оглядывая их побледневшие лица.

— Уважаемые, думаю, вы уже поняли, что здесь скапливаются силы, которые выходят за рамки ваших возможностей. Хотите ли вы и дальше рисковать? Сомневаюсь. Поэтому советую вам немедленно уйти в Междуречье и заняться той работой, которую поручил вам Царь.

Трубецкой, не споря, бросает сквозь стиснутые зубы:

— Мы перемещаемся к порталу.

Он оборачивается на адъютантов и командует:

— Собираем лагерь. Выдвигаемся на базу.

«Надо же, — поражается Настя по мыслеречи. — Даже больше не пытаются препираться».

«Двух дроу и одного члена Организатора им хватило с лихвой, — усмехаюсь. — Итого, три лиха».

«Четыре. Даня, про себя не забывай, — пеняет меня за скромность жена. — Ты так-то тоже Грандмастер»

«И то верно».

Семибоярщина не медлит — лагерь приходит в движение почти мгновенно. Гвардейцы оперативно сворачивают палатки, грузят снаряжение, суетливо переговариваются, стараясь как можно быстрее убраться подальше из чужого мира со странными руинами замка.

Я наблюдаю за этим с лёгкой усмешкой.

Вот и отлично. Одной проблемой меньше.

Земля лорда Гагера, Та сторона

Дамар и Ауст неспеша едут по пустынной дороге, их шестилапки мягко ступают по потрескавшейся земле, оставляя за собой цепочку следов в дорожной пыли.

— Ну что, может, уже отправимся домой? — лениво тянет Ауст, откинувшись в седле и бросая на Дамара скучающий взгляд. — Включай портал.

Но Дамар не торопится тянуться за портальной статуэткой, его взгляд становится сосредоточенным.

— Я, кажется, почувствовал вдалеке гиганта-гуля.

Ауст фыркает, равнодушно пожав плечами:

— И что?

Дамар ухмыляется.

— А то, дорогой друг, что у нас есть прекрасная возможность выполнить задуманное и подставить Гагера. Мы можем распылить душнилу в сторону лагеря человечков и приманить гиганта-гуля прямо к мальчишке. Слишком он наглый. Пусть гуль разберётся с Вещим-Филиновым на землях Гагера.

Он бросает на спутника значительный взгляд.

— С нас тогда взятки гладки, а все шишки достанутся Гагеру.

Ауст на секунду задумывается, задумчиво чешет подбородок, затем хмыкает, криво усмехнувшись:

— Что ж, давай.

— Сейчас только быстро сбегаю за душнилой, — Дамар достает из кармана портальную статуэтку.

Мы с Настей и Масасой устроились на спиленном гвардейцами дереве, грызя яблоки, которые Ломтик стащил с невинской кухни. Золотой рядом разлегся.

Вокруг гвардейцы шумно собираются в путь, а магиня Организации с явным удивлением изучает фрукт в руке.

— Какой вкусный плод! Никогда не ела ничего подобного!

— Что в нем вкусного? Даже не мясо, — пожимает плечами Настя. Она-то оборотница-волчица, вкусы у неё хищнические.

— У нас такие еще есть. Килограмм продам за мешок золота, — предлагаю, сгрызая свой фрукт до самой сердцевины.

— Правда? — Масаса округляет глаза и тут же достаёт из-за пазухи небольшой мешочек с звенящими монетами. — Я согласна!

Сделку заключаем быстро: Масаса получает расписку на целый центнер деревенских яблок в Невинском замке, а я отправляю золото в Невинск. Шутка. Из мешка я беру только одну монету, на память. Тоже перебор, но она сама виновата — всегда врывается с ноги, вот и проучил.

Войско Семибоярщины только начинает движение — гвардейцы загружают миномёты и ЗРК в грузовики, колонна машин выстраивается, когда воздух вдруг пронзает низкий, давящий рокот. Земля содрогается, ящики с боеприпасами подпрыгивают, а люди инстинктивно хватаются за оружие.

Трубецкой буквально вылетает из машины, судорожно оглядывается. Вскидывает бинокль, а затем, заметив движение на горизонте, радостно потирает руки, будто уже предвкушая победу.

— Это гуль! Гигантский! Теперь мы точно его грохнем! — орёт боярин, голос его звенит от возбуждения. — Майор, готовь артиллерию! Бомбить эту тварь!

Но его торжествующий бас обрывается на полуслове. Боярин замирает. Я, даже не поднимая взгляда, уже знаю, почему. Зрелище для меня не новое.

На горизонте движется гора.

Не фигурально — буквально.

Огромный гуль, размером с целый холм, медленно шагает вперёд. Даже с десятков километров его рост кажется чудовищным, а каждый шаг заставляет землю содрогаться, потрескивать и расходиться трещинами.

По лагерю начинается суета. Миномёты разворачиваются, ЗРК наводятся на цель, гвардейцы снуют туда-сюда, переговариваясь напряжёнными голосами. А мы с девушками продолжаем сидеть на спиленном бревне, не спеша.

— Это поможет, Даня? — спрашивает Настя, наблюдая за заряжаемой артиллерией бояр.

— Неа, — спокойно отвечаю, принимаясь за второе яблоко.

— Почему тогда не скажешь им? — удивляется Масаса, бросая на меня испытующий взгляд.

Я пожимаю плечами.

— Пусть сами увидят.

Через мгновение воздух разрывает первая очередь залпов. Вспышки, грохот, разрывы снарядов. Но гуль не замедляется.

Снаряды разбиваются о его шкуру, осколки рикошетят в стороны, огненные вспышки сливаются с его мрачным силуэтом — но он просто идёт вперёд. Глухой, низкий рык разносится над пустошью, гулкий, как гроза. Гуля только лишь разозлили.

Трубецкой, побледнев, не сводит глаз с этой гигантской туши, затем медленно оборачивается ко мне. Боярин ошеломлен и морально раздавлен. Между нами большое расстояние, да еще гул артиллерии не утих. Но такие случаи у телепатов есть мыслеречь.

Улыбаюсь боярину:

— Вы хотели гиганта-гуля? Так вот он. Забирайте его с собой в портал и несите Царю на здоровье, я даже не стану вам мешать.

Трубецкой бледнеет ещё сильнее, будто кровь окончательно уходит из его лица. Губы побелели, руки дрожат, но он всё ещё пытается держать себя в руках. Однако паника уже стучится в его грудь.

Резко вскидывает руку к губам, едва не срываясь на крик:

— Мы использовали всё⁈

Адъютант рядом не меняется в лице, но с холодной обречённостью отчитывается:

— Всё, Ваша Светлость.

Трубецкой сглатывает. В глазах мелькает паника.

— Эвакуация! Срочно!

Он даже не ждёт ответа — запрыгивает обратно в машину, вцепляется в руль, резко разворачивается и давит на газ.

Колёса визжат, поднимая облако пыли, машина рвано подскакивает на ухабах, срывается с места, пролетая вперёд, прямо перед колонной отступающих. Великий боярин, мда.

Я равнодушно смотрю им вслед.