Метод Органа - Уайт Кира - Страница 5

– Да, – отвечаю коротко.

– Андреас… – между всхлипами причитает мама, – его больше нет…

Переглядываемся с Шоном. Только сейчас замечаю, насколько его лицо осунулось, а расстроенное выражение делает брата еще мрачнее.

– Шеффилд заявился к нему в офис, – негромко рассказывает Шон, с опаской покосившись на рыдающую маму. – Оттуда отца и забрали. Ко мне приехал Томас, а маму из дома увез Кастор. Я отправил человека к тебе домой, а потом и в «Тень», но тебя там не оказалось. Пришлось действовать быстро и бежать без тебя, пока люди Шеффилда до нас не добрались.

Медленно киваю, поглаживаю маму по волосам и осторожно продвигаюсь в сторону дивана, чтобы усадить ее.

– Где мы вообще?

– В старой части города, – охотно сообщает Шон. – У меня тут несколько домов в качестве убежища на всякий случай.

Отцепляю от себя руки мамы, подталкиваю ее к дивану, но, когда она садится, остаюсь стоять, сурово глядя на брата. От моего внимания ему явно становится не по себе.

– Что?

– Какого черта ты подослал людей, чтобы меня похитили? И зачем вообще скрываешься?

Шон ошарашенно моргает.

– Не понял.

Не удивлена.

– Для чего было меня похищать? – спрашиваю максимально медленно. – Неужели нельзя было спокойно сообщить, что вы в порядке?

Шон потирает переносицу указательным пальцем, что выдает крайнюю степень волнения.

– Я отправил за тобой Мирека. Он не так меня понял, когда я сказал, чтобы он привез тебя сюда любой ценой. Но не волнуйся, я уже его отчитал. Кроме того, ты его ранила, так что он получил по заслугам за оплошность.

Ну что за идиот? И люди у него такие же!

Хотя, с другой стороны, неизвестному мне Миреку пришлось бы сильно постараться, чтобы убедить меня ехать с ним черт-те куда. Особенно после встречи с Шеффилдом. Но нападать тоже не стоило.

– Ладно. А что насчет тебя?

– Я не мог бросить маму одну в таком состоянии.

Поджимаю губы и качаю головой, покосившись на маму. Она шмыгает носом, вытирая слезы платком и несколько раз всхлипывает, обреченно глядя на меня.

– И что ты собираешься делать дальше? Вечно скрываться?

– Не знаю, – честно отвечает брат.

– Ты как ребенок, Шон, – выдыхаю раздраженно. – Сначала делаешь – потом думаешь. Служба безопасности нашла что-нибудь в твоих клубах?

– Нет, но…

– Никаких но! – перебиваю жестко. – Ты поступил как идиот, исчезнув после казни отца. – Мама шумно выдыхает, но я не обращаю внимания, продолжая отчитывать брата: – Это вызвало подозрения. Тебя, как и маму, уже ищут. И, если, спрятав ее, ты сделал правильно, потому что Шеффилд не оставил бы ее в покое, то затаившись сам, навлек на себя неприятности.

Шон судорожно вздыхает и взволнованно проводит ладонью по густым темно-каштановым волосам, растрепав их окончательно.

– Что ты предлагаешь? – с сомнением спрашивает он.

– Возвращайся. Подкупи пилота и людей, готовых предоставить тебе алиби. Когда Шеффилд придет за тобой, скажи, что тебя просто не было в городе, а где мама ты не знаешь. Ври, Шон. Как никогда в жизни не врал, иначе тебя посадят. Эдвард найдет за что.

Брат бледнеет.

– А ты?

– Он приходил в «Тень» сегодня. У службы безопасности на меня ничего нет.

– Ты разговаривала с ним? – тихо спрашивает мама, окончательно поборов слезы и более-менее успокоившись.

– Да, – отвечаю коротко. Вновь поворачиваюсь к Шону. – Пока ты будешь восстанавливать свою репутацию, я отвезу маму в другое место. Потом придумаем, как поступить дальше.

– Что мы придумаем? – дрожащим голосом спрашивает она, на ее ресницах вновь блестят слезы. Чтоб тебя! – Я не могу всю жизнь прятаться, Даниэль. Что я буду делать без Андреаса?

– Жить! – отрезаю безапелляционно. – Отец мертв, тебе придется принять это, мама. Шеффилд не тот человек, который оставит все, как есть. Если он найдет тебя, то посадит как соучастницу преступлений, даже если ты их не совершала. Ты жила с Андреасом долгие годы, доказать, что ты ничего не знала, невозможно.

Мама тяжело сглатывает и опускает взгляд на скомканный платок в своих руках.

– Почему ты так жестока? – произносит она едва слышно.

На миг прикрываю глаза и потираю все еще пульсирующие виски. Головная боль немного притупилась, но до конца так и не исчезла.

– Я не жестока, мам. Я просто подстроилась под мир, в который меня выкинули, иначе бы не выжила.

Она поднимает голову и смотрит на меня блестящими карими глазами.

– Ты так сильно похожа на своего отца.

Чуть отступаю.

– Не надо…

– Нет, я должна сказать, – перебивает мама. – У вас с Андреасом столько общего, Даниэль.

– Нет у нас ничего общего, – отрезаю я, начиная заводиться.

Я, безусловно, рада, что с мамой и братом все в порядке, но вместе с этим на меня свалилось еще несколько проблем, которые нужно решить в самое ближайшее время. Разговоры об отце можно перенести, а лучше никогда больше не поднимать.

– Ты ошибаешься, милая.

– Давай не будем, мам. Что сейчас толку говорить об этом?

Поворачиваюсь к Шону, чтобы выяснить, когда мы сможем уехать, но мама, похоже, именно сегодня решает начать высказывать свое мнение, потому что и не думает прекращать.

– Андреас любил тебя, Даниэль.

Невидящим взглядом смотрю в сторону наглухо заколоченного окна и глубоко дышу, стараясь взять себя в руки.

– Даже если так, это не имеет никакого значения…

– Как ты можешь такое говорить? – сердито перебивает мама.

Смотрю четко ей в глаза.

– Он всю жизнь шел на поводу у Бертрама, – произношу холодно. – Сначала они продали меня Шеффилду, а когда план не сработал, выкинули как ненужную вещь. Отец ни разу не искал встречи со мной. Ни разу, мама. Ни когда дед был жив, ни после его смерти. Я была сама по себе.

– Это не так, – мягко протестует мама и легко похлопывает по сиденью дивана рядом с собой.

Перевожу внимание на Шона, он неопределенно пожимает плечами.

Похоже, вечера воспоминаний об Андреасе Кавана не избежать.

Устраиваюсь на диване рядом с мамой, она тут же берет одну мою ладонь в свои и заглядывает в глаза.

– Андреас сделал все, чтобы облегчить твою жизнь после того, как ты покинула дом.

– Я знаю, – сообщаю равнодушно. – Он подкупал людей направо и налево.

– И это тоже, но главное другое, – грустно говорит она. – Андреас позаботился о том, чтобы ты попала в надежные руки. К той, кто никогда не дала бы тебя в обиду.

– Ты знаешь о Мэй? – спрашиваю удивленно.

Мама печально улыбается и бросает быстрый взгляд на Шона, который тоже устраивается на диване позади нее.

– Конечно. Кому, как не Маргарите Кавана, Андреас мог доверить самое дорогое, что у него было.

Отшатываюсь и забираю свою руку, пораженно глядя в теплые карие глаза.

– Что?

– Мэй была сестрой Андреаса, – обрушивает на меня мама.

Поднимаюсь с дивана и потрясенно прижимаю ладонь ко лбу, покрытому холодной испариной.

Этого. Просто. Не. Может. Быть.

– Мэй… – произношу едва слышно, но не договариваю. Перевожу взгляд на Шона, который выглядит так, будто ему только что кто-то врезал под дых. – Ты не знал, – констатирую уверенно.

Он отрицательно трясет головой.

– Понятия не имел, – отвечает честно, и я ему верю.

Вновь смотрю на маму и не могу собрать мысли в кучу, поэтому у меня вырывается всего лишь два коротких вопроса:

– Как? Почему?

Мама утомленно вздыхает и вновь жестом зовет меня присесть, но я не двигаюсь с места.

– Я тоже не сразу узнала, – признается она. – Вообще я долгие годы находилась в неведении. Андреас начал приоткрывать завесу тайны семьи Кавана только после того, как Бертрам выгнал тебя из дома. Идти против него не было смысла, но я давила на мужа до тех пор, пока он не признался, что ты в безопасности, с человеком, который в состоянии позаботиться о твоем благополучии. Сначала расспросы ничего не давали, но в конце концов Андреас признался, что у него есть младшая сестра, у которой ты и находилась.