Два Поттера (СИ) - Mazai-Krasovskaya Jana - Страница 10

— Я думал об этом, но ведь он не признается! А он должен прожить ее о отпустить… Никогда мне еще не попадалось такого трудного пациента.

— В конце концов, это ваша работа. Просто сделайте ее. Или… не сделайте. Правда, неудачи случаются, и кто вы такой, чтобы быть исключением из правила? Давайте встретимся через неделю и еще раз все обсудим…

Гарри Поттер каждый день смотрел и выбирал себе покровителя. Он уже понимал, что это все временно, что никто из персонала не захочет усыновить его, а значит, будущие «родители» будут ему незнакомы. Но от братьев, поделившихся с ним своими именами, он научился многому, и прежде всего — наблюдательности. Ему было смешно и стыдно вспоминать, каким он был… недоразвитым. А еще обидно до слез — чему он мог научиться в чулане? Хотя… когда его оттуда выпускали, тоже почему-то не очень старался. Ничего, теперь-то он все изменит. Он, Джек Денвилл, и только потом Гарри.

И он вгрызался в учебу изо всех сил. Было очень трудно — но память, словно обновленная, помогала, и мыслить ясно становилось с каждым разом все легче.

— Очень запущенный мальчик, — говорили о нем учителя, качая головами.

— Но как старается! — возражали другие.

— У кого как, а я уже могу отметить, что этот ребенок несмотря ни на что делает определенные успехи, — гордился собой учитель математики. — Пока не очень большие, но перспектива меня определенно радует.

— И не только вас, коллега, — не преминул похвастаться географ. — Погодите, он еще всем покажет.

— Но орфография…

— Полагаю, мальчик просто мало читал.

— Зато теперь Эванса почти постоянно видят с книгой.

— Это же прекрасно!

— Я слышала, его скоро собираются выписать. Как думаете, мальчик готов вернуться в школу?

— Ему будет не просто, но… полагаю, Джек справится. Еще бы попасть в хорошую семью… Хотя бы такую, где родители имеют высшее образование.

— Об этом можно только мечтать.

— Нет, не реально. Я узнала, документы в Фостер-центр уже подали, но про отклики, естественно, ничего пока неизвестно.

— Но… вам не кажется, что это просто жестоко? — вопрошал Альбус Дамблдор Януса Тики, заведующего отделением Мунго, в котором всеми силами лечили Гарри Поттера. — Зачем вы даете ему знания о мире, в котором он больше никогда не сможет быть?

— Мне кажется, о жестокости надо было думать раньше, — парировал Тики. — И не нам. Мои сотрудники не могут и не хотят ограничивать любознательность мальчика. В конце концов, Статут мы этим не нарушаем, Гарри — сквиб, это давно установлено… Тем более что мальчик уже освоил контрабанду, точнее, заимствование, заискивание и заговаривание зубов. В конце концов, дежурным колдомедикам стократ проще дать ему книгу, чем отвечать на бесконечные дурацкие вопросы.

— Давно вы поняли? — переспросил Альбус.

«Значит, Снейп мне... лгал? Или сам не знал всей правды? Надо узнать!»

— А Северус… как он отнесся к этому?

— К чему?

— К… что вы мне только что сказали.

— А мы и его должны были просвещать во всех подробностях? Он не является опекуном, только добровольным, — Тики сделал паузу, словно сомневался в последнем слове, и хитро взглянул на Альбуса, — помощником. Кстати, спасибо вам за отличного зельевара, мистер Дамблдор.

Он уже хотел было сказать, что Мунго и он лично не собирается прекращать сотрудничество с отличным мастером, но решил, что это в конце концов только их дело. Захочет Снейп — сам расскажет своему директору.

Репутация Верховного чародея после всех этих событий изрядно пошатнулась, и Альбусу постоянно приходилось сталкиваться с последствиями. Это было крайне неприятно, но деваться было некуда — либо расстаться со всеми, такими нужными ему постами, либо терпеть. Так что скорбел он втройне — и по мальчику, которому совершенно точно не желал такой доли, и по несостоявшейся, уже понятно, партии с Пророчеством, и по собственной репутации. А самым сложным было то, что именно сейчас он должен выглядеть непогрешимым! И это при том, что он нашел ритуал, который мог бы магию мальчику вернуть — страшный, кровавый, но… Альбус был склонен к тому, чтобы все же его провести, хотя тот самый шрам на лбу Гарри странным образом начал по-настоящему зарастать.

Вот только Сириус Блэк молчать не будет и клятву не даст — просто потому, что дееспособным его назвать пока сложно. И кто будет проводить ритуал? Кроме Снейпа и некому… Вот только тот зельевар, а не ритуалист. А главное, как его подвести к этому, а самому остаться в стороне — компрометировать себя сейчас нельзя ни в коем случае.

Значит, только ждать. Столько, сколько понадобится. И следить за состоянием шрама. Альбус вздохнул, прекрасно понимая, что может и не дождаться. Хотя… может, это и к лучшему. Ничего, он что-нибудь придумает, на этот раз без детей. Уж очень с ними неудобно — все время чувствуешь себя виноватым.

Немного позже Гэри подслушал один очень, очень грустный для него разговор. Да, мистер Тики поставил на свой кабинет защиту от магического прослушивания, но спереть, точнее, на время позаимствовать обычный стетоскоп, давно заменивший в Мунго старинные слуховые трубки, и приложить его к стене — много ума не надо, как считал Гэри, а вот защититься от такого никому и в голову не пришло.

Он проделывал это всякий раз, когда к завотделения приходил кто-то интересный. Узнал много нового, правда, далеко не все понял. Много думал — профессор Снейп говорил, что это полезно, ну так кто бы спорил-то?! Гэри, то есть Гарри, был всеми руками за. И теперь уже ногами — они наконец почти перестали болеть и двигались более-менее как надо.

— Руку можно прирастить, если она сохранилась, или сделать протез, если нет. Но сделать протез для магии — боюсь, таких специалистов еще не рождалось на свет. И одними зельями тут не помочь.

— Ритуалы? — Снейп, как обычно, был скуп на слова.

— Ритуалы, да. Темные и довольно жестокие.

— Вы знаете что-то конкретное?

— Я только нашел, как в свое время отнимали магию.

— Полагаю, если есть способ провести изменения в одну сторону, должен быть и в обратную?

— Только если вы готовы представить и реализовать способ влить обратно кровь из медленно обескровленного волшебника. Точнее, семи волшебников, — Янус Тики явно разозлился. — При том, что процедура, как вы изволили выразиться, в одну сторону, длится не менее пяти часов.

— Это невозможно, — то ли прошептал, то ли выдохнул Снейп.

— А я вам о чем? Кроме того, это Азкабан, сами понимаете. Я даже не назову источник этих сведений.

— Я и не прошу.

— И правильно делаете.

— Значит, надежды никакой?

— Да, это окончательно. Идите порадуйте директора. Совсем упустил мальчонку, а ведь неглупый пацан. Его бы пристроить… Вот только как бы ему хуже не стало — все видеть и ничего не мочь — сами понимаете.

— Очень может быть, для мальчика случившееся не так и плохо. Альбус одно время поговаривал о возвращении сами-знаете кого.

— И собирался спрятаться за мальчишку?

— И спрятать весь магический мир.

— О. Тогда забудем обо всех ритуалах, возможных и невозможных. Пусть просто живет. Надеюсь, есть кому о нем позаботиться.

— Можете не сомневаться.

Минерва МакГонагалл была глубоко впечатлена, особенно намеком, какой существует ритуал и чего, точнее, кого он требует — да так, что не дала Северусу сказать ни слова, пока не стребовала с него клятву о том, что тот никогда не будет таким заниматься.

А потом их вызвал директор — Снейпу пришлось срочно делать вид, что пришел к Минерве по поводу якобы несправедливо заниженных оценок парочки его слизеринцев…

Там они с подобающе скорбным видом еще раз услышали, что шансов стать магом у Гарри Поттера больше нет.

— Тогда отдайте мальчику то, что принадлежит ему по праву рождения, — заявила Минерва.

Впрочем, именно этого, кажется, Альбус от нее и ожидал.