Пожиратель V (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 14

— Они не знают другого тебя. Того, что внутри, того, который не меняется. Того, по которому я так соскучилась.

От этих слов у меня аж холодок пробежал по спине. Понятно, что Аня говорила образно, имея в виду мою натуру, но звучало это так, словно она видела во мне не Гарика Воронова, а Гарика Хоромова. Хотя, возможно, она как-то чувствовала, что я не совсем тот, кем меня видят окружающие — не зря же она ещё в день нашей первой близости заявила, что ей кажется, будто я старше её. Я слышал, что у лекарок бывает много уникальных талантов, возможно, это один из таких.

Аня ещё раз провела ладонью по моей щеке, а потом направила её вниз — провела по шее и груди и задержала в районе солнечного сплетения. И я почувствовал тот самый жар уже вполне конкретно. Аня тем временем резко одёрнула руку, видимо, сама что-то ощутила. Она отошла от меня на пару шагов и произнесла:

— В Монте-Карло я очень удивилась, увидев тебя на турнире. И это удивление росло по мере того, как ты проводил бои. Я до сих пор не могу понять, как ты победил Джаггернаута. После той нашей встречи я навела о тебе справки и удивилась ещё раз, узнав, что ты теперь владеешь через отца этим заводом. И порадовалась за тебя. А потом я совершенно случайно узнала, что на этот завод отправляют комиссию, чтобы проверить договорённость между тобой и министерством на предмет коррупции.

— Меня хотят подставить, — сказал я.

— Это я сразу поняла, поэтому и решила поехать сама, чтобы здесь на месте во всём разобраться.

— Спасибо!

— Я всегда рада тебе помочь, — сказала Аня, снова улыбнувшись, и взяла меня за руку. — А ещё я так рада, что этот завод теперь твой. В Монте-Карло у нас даже не получилось нормально пообщаться, но теперь, раз уж ты стал нашим подрядчиком, мы будем видеться часто.

— Пока не стал, — возразил я на автомате без какой-либо задней мысли.

— Стал! — уверенно заявила аудитор министерства обороны. — И мы сегодня с тобой это отметим! Будем отмечать до самого утра! Я опять остановилась в отеле «Урал», в том самом номере.

Аня обняла меня, крепко прижалась ко мне всем телом и прошептала:

— Как же я по тебе соскучилась, Игорь. Если бы ты только знал, как мне тебя не хватало.

И в этот момент я подумал, что лучше бы я потерял этот заказ на стволы для шестидюймовых гаубиц.

Аня меня обнимала так крепко, словно боялась, что кто-нибудь меня сейчас у неё отберёт. А я стоял и вообще не мог понять, что теперь делать. Ситуация не то чтобы патовая, но близко к тому. Понятно, что я не могу ответить Ане взаимностью — это исключено. У Васильевых в семье, как я понял, придерживаются свободных отношений, но у нас с Настей, хоть мы и не семья, всё обстоит иначе.

Изменять своей девушке я не собирался. Для меня это вопрос принципиальный. Я и в прошлой жизни своим женщинам не изменял, и в этой не собирался. Не люблю я предательства, и это касается не только женщин.

Но одно дело отказать в отношениях какой-то малознакомой даме, которой ты приглянулся, и которая решила закрутить с тобой роман, и совсем другое — когда ты должен отказать человеку, который тебе не безразличен, с которым тебя многое связывает и которому ты очень не хочешь делать больно. И который, помимо всего прочего, приехал решить твои проблемы, а недавно спас тебе жизнь.

Понятно, что вопрос не стоял так, будто Аня приехала мне помочь и взамен хотела получить продолжение наших отношений. Не такой она человек. Использовать ситуацию и благодаря сотрудничеству иметь возможность чаще приезжать в Екатеринбург — это да. Но вернуть меня, решив мои проблемы — она точно ни о чём подобном не думала. Да и не могла думать, если уж на то пошло. Нам было хорошо вместе, мы расстались лишь благодаря обстоятельствам, поэтому ничего удивительного не было бы, восстанови мы отношения. Возможно, Аня на это и рассчитывала, даже не подумав, что у меня уже кто-то есть с моим-то образом и темпом жизни.

Да я бы и не прочь был, если честно. Аня — шикарная женщина, и я бы с радостью всё вернул. Если бы не один нюанс. Который сейчас сидел в медпункте и ждал прихода комиссии. И этот вопрос надо было тоже решать.

Я не собирался обманывать Аню в её ожиданиях и планировал рассказать ей, что у меня есть теперь девушка, а потому у меня с княгиней Васильевой теперь могут быть только деловые отношения. Или дружеские, если её это устроит. Но никаких романов. Это однозначно.

И чем раньше я расскажу Ане обо всём, тем лучше. У неё есть планы на вечер и ночь, она думает об этом, ждёт. Совсем некрасиво будет вывалить на неё неприятную информацию после того, как мы решим все вопросы по заводу. По уму это стоило сделать вообще в самом начале, но кто ж знал, что всё так обернётся? Вроде во время её прошлого визита в Екатеринбург мы поставили точку в наших романтических отношениях. Да, в Монте-Карло она сделала пару намёков, но то было похоже на игру и шутку с её стороны. По крайней мере, я так думал. А оно вот как на самом деле оказывается.

Однозначно надо всё рассказать, но делать это прямо сейчас, когда Аня так расчувствовалась — это тоже не очень-то и красиво. Но и тянуть нельзя — это будет выглядеть, будто я боюсь признаться в том, что у меня есть девушка, из-за опасений, что Аня мне отомстит с заводом. Выбор был невелик: сделать хорошему человеку, который при этом тебе небезразличен, больно в тот момент, когда он меньше всего ожидает удара, или показаться трусом в его глазах?

Пожалуй, я выберу второе, как бы дико это ни звучало. Показаться не значит, быть. Я знаю, что я не трус и я даже готов отказаться от сотрудничества с министерством обороны, но с Аней надо обойтись максимально корректно. Она сильная и умная женщина, она должна понять, но момент для разговора надо выбрать более подходящий. А сейчас надо как-то переводить разговор в деловое русло, всё же в первую очередь княгиня Васильева приехала с проверкой.

Словно прочитав мои мысли, Аня ослабила объятия, слегка отстранилась, поцеловала меня и сказала:

— Ладно, на баловство у нас с тобой ещё целый вечер и ночь, а сейчас надо делом заниматься. Давай рассказывай, что у вас здесь случилось, а то этот ваш директор какими-то загадками говорит. Я так понимаю, вы не успели завод подготовить к выполнению заказа?

И как же быстро она переменилась — исчезла Аня, передо мной опять была грозная Анна Леонидовна.

— Мы-то подготовились, — ответил я. — Но дело не только в нас. Может, всё же сначала посмотришь завод, а потому уже будем обсуждать проблемы? Мы цеха модернизировали.

— А что я там не видела, в твоих модернизированных цехах? — улыбнувшись, спросила Аня. — Да и пообедаю я лучше с тобой в каком-нибудь уютном ресторанчике, чем в заводской столовой. Верю, что там всё красиво, но смотреть на это всё мне совершенно не хочется.

Такой расклад меня вполне устраивал. Обед не ужин, пусть даже и в уютном ресторанчике. Вот за обедом и можно нормально и спокойно всё с Аней обсудить. Время было уже почти обеденное, так что вполне можно было хоть прямо сейчас отправляться на обед.

— А вот медпункт я бы посмотрела! — неожиданно заявила Аня.

— Да что там смотреть? — наигранно удивился я. — Ты медпунктов, что ли, никогда не видела? Если уж тебя огромные модернизированные цеха не интересуют, то что тебе в медпункте смотреть?

— Не забывай, что я лекарка, — сказала Аня. — Мне просто интересно. Ну и, чтобы совесть моя была чиста, хоть что-то посмотреть я должна.

— Но цеха интереснее, — заметил я, особо не рассчитывая, что получится включить их в план осмотра завода.

— Верю! Но мы пойдём в медпункт! Это, по сути, единственное, на что мне действительно интересно взглянуть, — заявила Аня. — Быстро его посмотрим и поедем обедать.

— Ну как скажешь, тогда предлагаю не терять времени.

Мы покинули кабинет и направились в медпункт. Когда пришли туда, то обнаружили на месте лишь медсестру, которая натирала тряпочкой Настин стол в ожидании визита комиссии. В обязанности медсестры входило находиться в медпункте с девяти до шести и оказывать всем, кто придёт, первую помощь, чтобы посетители могли дождаться прибытия Насти и получить от лекарки полноценную помощь. Настя же не была обязана постоянно находиться в медпункте, вот и сейчас её не было — возможно, отлучилась пораньше на обед, так как я сказал, что после часу дня может прийти комиссия.