Демон скучающий - Панов Вадим Юрьевич - Страница 8

– Феликс, как вы отнесётесь к предложению говорить друг другу «ты»? Даниэль знает, что я всем своим добрым друзьям говорю «ты».

– Мы с вами просто знакомы, Ада Николаевна.

– Я догадывалась, что услышу в ответ нечто подобное.

– Предлагаю компромиссный вариант: вы мне говорите «ты», а я вам – «вы». Не сомневаюсь, вы со многими людьми общаетесь в таком ключе.

– Но с вами я бы так не хотела. – Она сбросила скорость – ворота посёлка были совсем рядом, и предложила: – Давайте по-прежнему на «вы», но, пожалуйста, называйте меня по имени.

– Это важно?

– Хотя бы при Даниэле. Я сказала ему, что приеду с человеком, которому полностью доверяю.

– Вы не доверяете людям, которые называют вас по имени и отчеству?

– Между людьми, которые по-настоящему доверяют друг другу, складываются тёплые отношения, которые отменяют обращение по отчеству. Даниэлю это правило известно.

– Вы предлагаете мне подыграть?

– Что вас смущает, Феликс? Вам ведь нужно, чтобы Даниэль полностью раскрылся во время разговора? Я объясняю, как проще всего этого добиться.

Она умела вести переговоры. Или управлять мужчинами. Или и то, и другое.

– Хорошо… Ада, – выдавил из себя Вербин.

– Спасибо, Феликс, – улыбнулась она в ответ. Не флиртуя. Не заигрывая. Улыбнулась, как старому доброму знакомому, которому абсолютно доверяет. – Кстати, в багажнике несколько пакетов для Даниэля. Вас ведь не затруднит донести их до дома?

– Конечно, нет.

– Очень хорошо.

Посёлок и впрямь хорошо охранялся: не расслабленными вахтовиками из дешёвого частного предприятия, а хорошо подготовленными сотрудниками. Кожину они знали, а вот документы Феликса рассматривали тщательно и действующие «корочки» старшего опера не произвели на них впечатления. Тем не менее пропустили. Дом оказался не очень большим, в два этажа, красивым, но при этом холодным – по ощущению, потому что не производил впечатления места, в котором живут. Как сказала Ада в ответ на замечание Вербина: «Потому что у него никогда не было настоящего хозяина». Дом это чувствовал и грустил. И потому был холодным.

В отличие от толстенького Даниэля, не считающего нужным скрывать искреннюю радость, вызванную визитом гостей.

– Ада, милая, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – провозгласил он, расцеловавшись с красавицей.

– Представляю, дорогой.

– Я здесь совсем один, мне грустно и страшно.

– Ты под надёжной охраной.

– Это другое. Мне одиноко, особенно длинными тёмными вечерами… – Толстяк скроил умильную мину, намекая, к чему клонит. – А посторонних сюда не пускают.

– Постарайся познакомиться с кем-нибудь из здешних.

– Ты же запретила выходить из дома.

– Потому что хочу, чтобы ты остался жив. – И прежде, чем собеседник успел среагировать, Ада улыбнулась и указала на Вербина: – Даниэль, позволь представить тебе Феликса, лучшего московского сыщика.

– Даниэль Крант.

– Феликс Вербин.

Ладонь у толстяка оказалась узкой и влажной.

– Хотите что-нибудь выпить? Меня снабдили отличным запасом самого разного алкоголя, который здорово выручает… длинными тёмными вечерами.

– Может, позже.

– Как скажете.

Пакеты Ада велела оставить в холле – «Даниэль потом разберёт, ему всё равно делать нечего», и они расположились на диванах большой гостиной, панорамные окна которой выходили во внутренний двор, по-весеннему голый.

– Феликс, Ада рассказала, в чём дело?

– В общих чертах. Давайте начнём с того, почему вы испугались?

– Что? – Крант удивлённо уставился на Вербина. Он явно планировал выстроить разговор по другой схеме. – Что?

– Это простой вопрос, – мягко произнёс Феликс, раскрывая записную книжку. – Насколько я знаю, вы с господином Чуваевым приехали из Санкт-Петербурга в четверг поздно вечером. В пятницу поздно вечером вашего спутника убили. Почему вы решили, что находитесь в опасности? У вас с господином Чуваевым общие криминальные дела?

– Ну… – Крант явно смутился. – Почему криминальные?

– А за что ещё убивают?

Ада подняла брови, но промолчала.

– Убивают в порыве страсти.

– У вас с Чуваевым была общая любовница?

– Эх-м… – Крант окончательно сбился и растерянно посмотрел на Аду. Поддержки не получил, поскольку женщина явно наслаждалась происходящим, и коротко ответил: – Нет.

– Тогда почему вы испугались за свою жизнь? – очень мягко надавил Вербин. – Если я правильно понимаю, вы сбежали с места преступления, отключили телефон, обратились к случайному прохожему, позвонили Аде и попросили о помощи?

– Да, всё так.

– Почему вы так поступили?

– Я испугался.

– Почему вы испугались, Даниэль?

– В общем… Ну, в общем… – Крант стал быстро-быстро тереть ладони.

– Я обещала лучшего профессионала, Даниэль, и я сдержала слово, – очень спокойно ответила Кожина. – Волноваться не надо, Феликс не считает тебя убийцей, но ему нужна правда.

Говорить, что у него ещё не сложилось окончательного мнения насчёт виновности толстенького собеседника, Вербин не стал, сейчас это было неуместно. Но отвечать на вопросительный взгляд Кранта не стал ни словом, ни жестом, просто смотрел ему в глаза до тех пор, пока Даниэль не сдался. Времени понадобилось не слишком много.

– Не знаю почему, но Лёша очень хотел, чтобы я отправился на эту встречу, – рассказал Крант. – Я обещал, а потом… немного увлёкся, будучи в гостях… Ну, это не важно, где я был, но если понадобится, она подтвердит.

– Не сомневаюсь, – кивнул Вербин, сделав пометку в записной книжке.

– Вы мне не верите?

– Верю.

То ли короткий ответ прозвучал достаточно веско, то ли Крант сообразил, как следует вести себя с Феликсом, но он без напоминаний продолжил:

– Я задержался. Тем не менее должен был успеть вовремя, но московские пробки всё испортили. Лёша мне звонил. Не ругался, конечно, но чувствовалось, что он недоволен.

– Чуваев не показался вам испуганным?

– Испуганным? Нет, нет… – Крант поелозил на месте, видимо, вспоминая детали разговора. – Недовольным – да, но не испуганным. Потом я подъехал, увидел каршеринг, Лёша сказал, что будет на каршеринге, заплатил таксисту, таксист уехал, я пошёл искать Лёшу и… нашёл его. У дороги.

– Вы трогали тело?

– Нет. Нет, конечно. – Даниэль искренне удивился вопросу: – Зачем?

– Проверить, жив ли ваш друг, – объяснил Феликс.

– А он был жив?

– Нет.

– Вот и я так подумал, когда увидел голову Лёши. То есть что осталось от головы. – Крант глубоко вздохнул. – В смысле.

– Видели кого-нибудь?

– Нет. Думаю, если бы увидел, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

– Если бы вас хотели убить, вас бы убили, – произнёс Вербин, уставившись в записную книжку. – Убийца дождался бы вашего приезда и застрелил обоих.

– То есть? – растерялся Крант.

– Я просмотрел материалы расследования и не сомневаюсь, что для устранения вашего друга был нанят профессионал, а профессионалу заранее говорят, сколько будет целей, – спокойно объяснил Феликс. – Торопиться ему было некуда. Он бы дождался и убил вас обоих.

– А если бы я не приехал?

– В этом случае убийца застрелил бы Чуваева, когда тот направлялся к машине, чтобы уехать.

– А если бы я приехал вовремя?

– Думаю, вы получили бы удар по голове, очнулись и вызвали полицию.

– Зачем?

– Затем, чтобы тело нашли как можно скорее.

– Зачем?

– Вы мне скажите, – предложил Вербин. – Точнее, расскажите, для начала, чем занимался Чуваев? Что вас связывало?

И понял, что вопрос привёл Кранта в полнейшее замешательство: несколько секунд толстяк таращился на полицейского, потом сглотнул и поинтересовался:

– Ада вам не сказала?

– Даниэль, дорогой, я хотела сделать Феликсу сюрприз, – промурлыкала Кожина, с улыбкой глядя на полицейского.

– И мне тоже? – уточнил толстяк.

– Сюрприз есть сюрприз.

– Да уж, ты умеешь удивить. – Крант вновь обратился к Вербину: – Феликс, мой друг Лёша Чуваев – это Абедалониум, знаменитый на весь мир художник.