Демон скучающий - Панов Вадим Юрьевич - Страница 13

– Это не Копорье, – заметил Никита, давно привыкший к манере общения Вероники.

– Да! – радостно подтвердила девушка. – Я знала, что ты заметишь! Вы, полицейские, такие внимательные…

– Что ты здесь делаешь?

– Ты недослушал, – посетовала Вероника. – Так вот, еду я в Копорье, вся такая в предвкушении, мечтательная, думаю только о том, что там увижу, останавливаюсь на бензоколонке и случайно знакомлюсь с какой-то женщиной. Ты же меня знаешь, Гордеев, я не болтливая, но настроение сегодня было идеальным для общения. В общем, мы разговариваем, и женщина внезапно говорит: «Вероника, милая, ну, зачем тебе это Копорье? Поезжай лучше в Куммолово! Там та-а-акие развалины! Намного больше, чем в Копорье!» Вот я и приехала. А тут ты. Даже вы. – Она бросила взгляд на полицейских, которые неспешно осматривали территорию заброшенного поместья. – И вообще имей совесть, Гордеев, это ведь я подсказала, где нужно искать.

А он, замотанный, не сообразил, что девушка обязательно примчится в Куммолово, чтобы лично увидеть, приведёт ли её догадка к каким-нибудь последствиям. В этом была вся Вероника: и в том, что примчалась, и в том, что подсказала. Злиться на неё Никита не мог, лёгкое раздражение, вызванное неожиданной встречей, исчезло, поэтому он потёр подбородок и пробурчал:

– Мы ещё ничего не нашли.

– Вы только начали.

– Если ничего не найдём, ты не представляешь, на-а-асколько большой втык я огребу. Из-за тебя.

Из-за того, что повёлся на сомнительный совет.

– Не пугайся раньше времени, Гордеев. Глядишь, пронесёт. – Вероника потрясла кружкой, прикидывая, сколько кофе в ней осталось, убрала в рюкзак, достала фотоаппарат и осведомилась: – Можно я тут похожу?

– Нельзя, – машинально ответил Никита.

– Сначала докажи, что это место преступления, а потом выгоняй туристов.

Девушка показала полицейскому язык, после чего подняла фотоаппарат и сфотографировала Гордеева.

– Видел бы ты свою физиономию.

Злиться на неё было решительно невозможно.

– Повезёт же твоему мужу, – хмыкнул Никита.

– Моему – повезёт. А тебе повезло с женой?

– Мне нравится.

– Вот уж не думала, Гордеев, что ты записной подкаблучник.

– А как я должен был ответить? – растерялся Никита. – Что не нравится?

– Да ты, смотрю, бунтарь, – поменяла точку зрения девушка. И рассмеялась.

– В общем, можешь тут пока побегать по травке, но если мы чего-нибудь найдём – ты сматываешься, – произнёс Никита. В основном для того, чтобы оставить за собой последнее слово.

– А как же свобода прессы?

– Есть свобода прессы, а есть воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, двести девяносто четвёртая статья УК РФ.

– Гордеев, не становись скучным, мы ещё не поженились.

– И слава богу.

– Кстати, ты уже понял, что нужно искать?

Этот вопрос Вероника задала совсем иным тоном, в котором не было ни шутки, ни ехидства, и понявший это Никита отнёсся к вопросу серьёзно:

– Мы ищем захоронение. Надеюсь, в единственном числе.

– Вспомни картину, – предложила девушка. И открыла «Мальчика нет» на смартфоне: – Смотри, как изображён Костя – он смотрит снизу.

– Из могилы.

– Посмотри, как падает свет. – Вероника выдержала паузу, поняла, что требовать от полицейского понимания тонкостей живописи бессмысленно, и закончила мысль: – Костя в яме, но в очень узкой.

– В колодце, – понял Никита.

– И здесь он есть, – продолжила девушка, убирая телефон. – Но только один.

– А сколько их нужно? – не понял Гордеев. – Сто?

– Здесь есть колодец, о котором все знают, могу его показать. Но вдруг на территории усадьбы находится несколько колодцев? Она ведь была большой, восемь гектаров.

– Восемь гектаров мы будем долго обыскивать, – прикинул Никита.

– Если знать, что ищешь, получится быстрее.

Несколько мгновений Гордеев обдумывал слова девушки, затем попросил:

– Покажи колодец.

Внимательно осмотрел устройство и расположение, оценил уровень воды, буркнул: «Придётся вызывать откачку», – и отправил ребят искать «Нечто подобное, только внимательно: он скорее всего зарос или замаскирован. Или его замаскировали, а потом он зарос». И согласно кивнул, услышав предложение Вероники помочь – на такой территории пара дополнительных глаз лишней не будет. В итоге поиски затянулись на три часа. Один раз прервались из-за короткого, но сильного дождя, который напрочь размыл дорожки; и один раз на общий перекур, на котором Гордеев мотивировал ребят горячим кофе – за ним съездила Вероника. Потом подъехали какие-то блогеры – фотографироваться у развалин, но у них не получилось, потому что минут за пять до этого один из полицейских крикнул:

– Кажется, есть!

И все столпились вокруг квадратного – такого же, как общеизвестный – колодца, закрытого деревянным настилом и засыпанного землёй, на которой наросла трава. Найти его было очень трудно, и нашли только потому, что искали: полицейский обратил внимание на невысокий бугор, ткнул щупом, почувствовал доски и подозвал коллегу с лопатой. Посмотрев на открывшийся колодец, Гордеев приказал оцепить территорию и подогнать машину с насосом. Испортил день блогерам, сказав, что доступ к развалинам откроется не ранее следующего дня. Хотел испортить день Веронике, но девушка опередила, сказав:

– Если ты хочешь, чтобы я ушла, тебе придётся меня убить.

В ответ Никита махнул рукой и разрешил остаться. В конце концов, Вероника их сюда привела и у неё было право знать, что они найдут.

А то, как она будет после этого спать – её проблемы.

В передаче дел между подразделениями и уж тем более между «землёй» и Петровкой нет ничего необычного. Рутина. Феликс мог сделать несколько телефонных звонков, вызвать мужиков из убойного к себе и так покончить с формальностями, но Вербин предпочёл съездить в окружное УВД. И не потому, что лично знал капитана Силантьева, а из профессиональной вежливости.

Силантьев уважительный жест оценил, материалы подготовил, документы оформил и сам вызвался сопровождать Феликса на место преступления. Показал, где стоял автомобиль, на котором приехал Чуваев, где лежало тело, и замолчал, позволяя коллеге оглядеться.

– Тело ведь двигали после смерти? – уточнил Вербин через пару минут, прикинув расстояние между местом, где Чуваев упал, и тем, где его обнаружили.

– Да, – подтвердил Силантьев. – Я считаю, что убийца находился за забором. – Он кивнул на противоположную сторону дороги. – Выждал подходящий момент, подкрался к Чуваеву и выстрелил в спину. Попал в сердце. Затем – контрольный в голову. Откатил тело и через лес ушёл к машине. Здесь полно мест, где можно оставить тачку и при этом нет видеокамер.

– Вы отработали машину?

– Отработали и нашли в области, сожжённой, – рассказал Силантьев. – Дальше следы потеряны.

– Пистолет с глушителем?

– Да.

– Профессионал, – вынес окончательный вердикт Феликс.

– Профессионал, – согласился Силантьев.

– Пришёл, убил, ушёл… – Вербин медленно поворачивался вокруг оси, сопоставляя фотографии, которые выводил на планшет, с реальностью. Двухрядная асфальтовая дорога, разметку после зимы ещё не восстановили, но кое-где видны её остатки и можно сделать вывод, что на этом участке разделительная линия прерывистая, можно обгонять. С одной стороны забор, с другой – лес, тоже огороженный забором. Ни тот ни другой серьёзного препятствия не представляли. – Ушёл, но зачем-то забрал телефон.

– Телефон взял или убийца, или Крант, – заметил Силантьев.

– Крант не брал.

– Уверен?

– Да.

– Получается, в телефоне было нечто нужное убийце? Или то, что он не хотел нам показывать.

– Получается, так.

Зная номер, оперативники скоро выяснят, с кем говорил Чуваев, о чём переписывался в мессенджерах, где бывал. Но раз телефон забрали, это означало, что ни в мессенджерах, ни в телефонных звонках важной информации нет. А есть она в приложении, которое по номеру телефона не пробить.