Здравствуй, папа, Новый год! - Филимонова Лина - Страница 9

Брусникина все еще сомневается. Маша уже побежала одеваться.

А у меня в кармане вибрирует телефон. Заглядываю в мессенджер. Сообщение от Киры:

“Если через час не появишься – вообще не приходи”.

Михаил

Ультиматумы я органически не переношу.

Через час? Ну нет. У меня другие планы. Я приеду через три часа, и тогда мы поговорим.

Да, нам с Кирой надо поговорить. Я пока не очень представляю, что это будет за разговор. И – как вообще на него выйти.

Именно сейчас я четко осознаю, что мы вообще не умеем по-человечески разговаривать. Обычно она дуется, психует, я просто жду. Через какое-то время она остывает, и все идет как раньше.

В принципе, рабочая схема…

* * *

– Ладно. Идите, – сдается Анюта.

– Ура!!! – вопит уже почти полностью одетая Машенька.

Похоже, она не сомневалась в успехе.

– Держи ее за руку. На детской площадке ни на секунду не выпускай из вида. Не разрешай снимать шапку, даже если она говорит, что жарко и голова чешется.

– Понял.

– Идите по бульвару до моря, там есть хорошая детская площадка. Мороженое нельзя. Шоколад нельзя. Мочить ножки в море нельзя…

– А что можно?

– Гулять!

– Ладно, ладно. Я понял.

– Пиши каждые пятнадцать минут, как у вас дела.

Пипец… Столько инструкций. Это же просто ребенок! Я в ее возрасте во дворе один гулял. Без шапки. В минус двадцать. И мороженое ел. И железные турники облизывал, обдирая язык.

И ничего, вырос нормальным человеком!

* * *

– Миш, а у Деда Мороза есть слюни?

– Что?

– Или у него во рту снег?

Мы идем по бульвару. Маша с любопытством глазеет по сторонам. Я крепко держу ее за руку. И – офигеваю от ее вопросов.

– Наверное, у него во рту жидкий лед.

– Как это? – озадаченно приоткрывает рот Машенька.

Ну вот, и у меня получилось ввести ее в ступор! Не только же мне офигевать.

– Что будет, если лед растает?

– Будет мокро.

– Ну вот. У Деда Мороза во рту мокро. И холодно. И страшно…

Я разеваю пасть, как крокодил. Маша хохочет.

* * *

– Ой, какая красивая елочка! Сфоткай меня с этой елочкой!

Маша дергает меня за руку, тянет к небольшой елке на ступеньках кафе.

– Давай.

Она встает, одну руку упирает в бок, одну ногу вытягивает вперед, еще и губы уточкой складывает… И где только научилась такому?

Я фоткаю. Она меняет позы. То улыбнется, то повернется, то покружится… Красотка! И откуда только в маленькой девчонке столько кокетства? И, главное, на фотках классно получается. Как не встанет, какую рожицу не скорчит – шедевр. Хоть сейчас на обложку глянца!

Возле нас даже две тетки остановились, любуются фотогеничной принцессой.

– Красавица! – произносит она.

– Вся в папу.

В папу? А они откуда знают? Знакомые, что ли? И все же мне кажется, на удода Маша ни капли не похожа…

– Давайте мы вас с дочкой сфотографируем, – предлагает мне одна из женщин.

Я зависаю.

С дочкой… Это она мне?

На автомате отдаю ей телефон. Присаживаюсь рядом с Машей на ступеньку. Она залезает ко мне на колени. Обнимает за шею.

– Посмотри на меня!

Ее глаза так близко… Такие неуловимо знакомые… Как будто я где-то их видел… Так у Брусникиной же! Дебил.

– Улыбайся! – командует Маша.

– Смейся!

– Повернись туда!

И – целует меня в щеку. Для красивого кадра.

– Вы просто одно лицо! – женщина отдает мне телефон.

Да уж… Лично я на фотках всегда получаюсь как мятый пельмень.

– Там Дед Мороз! – вопит Машенька.

И резко стартует с места. Я ловлю рукой воздух. И – несусь за ней.

Она ныряет под ноги прохожим, огибает пальмы – у меня никак не получается ее схватить.

– Маша!

– Там Дед Мороз!

И правда, вдалеке мелькает характерное красное одеяние. Рядом Снегурка, все как полагается. Парочка сворачивает во двор – похоже, кто-то заказал деда на праздник. Он сейчас войдет в подъезд и исчезнет…

Так и происходит. Мы с Машей, уже держась за руки, залетаем во двор, посреди которого стоит елка. Никакого Деда Мороза, естественно, уже нет.

– Где он?

– Не знаю…

– Ой.

Машенька останавливается, как вкопанная. А потом резко дергает руку. Я держу ее, не выпускаю. Опытный уже!

Но к такому меня жизнь не готовила…

– Он принес! – вопит Машенька.

– Что принес?

– Дед Мороз! Принес! Мне! Собаку!

И она снова стартует. С такой силой дергает меня за руку, что мы вместе несемся к елке.

И только в этот момент я замечаю… под елкой сидит щенок! Маленький, невзрачный, чумазый. Явно не благородных кровей, какая-то неудачная помесь бульдога с носорогом. Сидит, жмется к мешковине, которой укрыто основание елки. Дрожит, хотя на улице тепло.

Я озираюсь по сторонам. Чей щенок? Никого нет. Да и не похоже, чтобы его кто-то выгуливал. Он выглядит так, как будто вылез из какого-нибудь подвала.

– Пусти! – Маша дергается, а я все еще крепко держу ее за руку. – Там моя собака!

– Маш…

Смотрю в ее глаза. В них – чистое всеобъемлющее счастье. Дикий восторг. И – беспредельная вера в чудо.

Это просто пипец…

Как я ей объясню?

Аня

Нет детей у него… Ага, конечно.

Удобно быть мужчиной! Разбросал свою ДНК и ушел в закат. И можно вообще никогда не узнать, что из твоего семени что-то проросло.

Что-то маленькое, милое, забавное… Я уже соскучилась по дочке! Хотя они гуляют всего полчаса.

Михей два раза отправлял мне сообщения, что все в порядке. И я спокойно занималась сайтом. Но сейчас мне что-то тревожно…

Я заглушаю чувство беспричинной тревоги и продолжаю работать. А в голове вертится вопрос, на который я пытаюсь ответить со вчерашнего дня: как сказать Михею, что Маша – его дочь? Я вообще не представляю!

Может, надо было сразу, в самолете? Он мне: “Привет”. А я ему: “Знакомься, это твоя дочурка”…

Я тогда растерялась. И испугалась. И была очень уставшей, поэтому плохо соображала. Я и сейчас уставшая… Это у меня уже хроническое состояние. Работа, дочка, быт.

Думала: Маша пойдет в садик, и будет полегче. А она пошла – и начала болеть. Две недели походим – неделю на больничном.За два года сада у нее хронический ринит, синусит, отит. Но здесь, на море, ее носик прекрасно дышит!

Так, а почему Михей перестал писать? Уже час прошел с момента, как они ушли.

Звоню сама. Не берет трубку. Да что такое? Не слышит? Телефон в кармане! Занят? С Машей что-то случилось?

Я покрываюсь холодным потом. Звоню снова, с каждым длинным гудком накручивая себя все больше и больше.

– Да, – отвечает Михей.

– Ты чего не пишешь? Как Маша? Что делаете?

– Мы… скоро приедем.

– Приедете?

– Ага. На такси.

– Почему на такси?

– Ну… сама увидишь.

– Да что случилось? Скажи толком!

Я слышу на фоне странные звуки. Как будто кто-то кричит. Истошно. Жутко.

– Вы где?

– В ветеринарке. Тут просто кот орет, ему прививку делают.

– Какой еще кот?!

– Бабуля с котом пришла. Впрочем, неважно. Я вызвал такси. Мы скоро приедем.

И кладет трубку!

* * *

За пятнадцать минут я придумала пятьдесят причин, по которым они могли попасть в ветеринарку. И ни одна мне не нравится…