Месть хомяка (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 32

— Ну, предположим…гав.

— Чего? — не понял опешивший Семеныч.

Кот тяжело вздохнул, покосился на ухмыляющегося мужика, снова гавкнул и тяжело задышал, вывалив по-собачьи язык.

— Пантера это, собачковая — редкий вид, — наконец пояснил незнакомец, видимо заметив, что глаза округляются не только у рыбака, но и у его улова.

— А ну дык, сразу стало понятно, — смущенно прокашлялся Семеныч. — Я это…Николай Николаевича уважаю, смотрю…а еще «Охота и Рыбалка», «Бобер»….

— Ну бобер — наше все, — кивнул мужик, с любопытствующим прищуром наблюдая за приближающейся компашкой. — А это кто?

— Это? — Семеныч бросил взгляд назад. — Да так, бегуны любители.

— Ясно.

Незнакомец нахмурил брови и вдруг зычно рявкнул, да так, что сушенная вобла в руках предводителя догоняющих резко обмякла, а он сам, не сбавляя хода, резко развернулся и понесся назад. Следом за ним тут же последовала девушка со стоящими дыбом зелеными волосами, пара очень трезвых парней, которые крестились на все четыре стороны и обещали больше не пить, команда плясунов, быстро решившая сменит амплуа на команду олимпийских бегунов с препятствиями. Лишь бугай с рулем притормозил «не доезжая», с равнодушным видом молча снял бадану, вытер ей свою лысину и, заведя невидимый мотоцикл, умчался следом.

— Неплохо пошел, — констатировал Семеныч, опускаясь на ватных ногах на траву. — Видимо профессионал. Мото…гонщик.

— Угу, — кивнул незнакомец и тут же переспросил: — Не скажешь, где это мы находимся?

— Дык это…карьеры это Евланьковские. Да я и сам из Евланьково… — пролепетал Семеныч, краем глаза отмечая, как кот, задумчиво пялясь на плывущие в небе редкие облака, одновременно пытается задней лапой пододвинуть к себе брошенный на землю садок.

— Понятно.

Мужик обернулся назад, махнул рукой и из-за растущих вдоль насыпи зарослей черемухи появилось несколько человек: две молодые девушки лет семнадцати, пара парней примерно такого же возраста и невысокий бородатый мужичек со скрипкой в мозолистых руках. Все одеты опрятно, но дюже необычно, особенно высокий белокурый парнишка, щеголяющий в некоем подобии рыцарского доспеха, и худощавая девушка чье платье было словно сплетено из травы и листьев.

— Так вы ролевики, — с облегчением догадался Семеныч, поднимаясь и буквально вырывая из цепких лап кота подозрительно полегчавший садок.

— В точку, вот идем брать Мордор, — кивнул мужик и, повернувшись к своим спутникам, добавил: — Так, братство чего-то круглого… и скрипач, собрались и вперед, кажется я сориентировался, так что через час будем дома чаи гонять. И прикройте от солнца Эрнесту, а то придется девчонку в сметане отмачивать. Двинули.

Компания удалилась в сторону проходящей в полукилометре от карьеров и ведущей в город дороги, а Семеныч, вытерев густой пот, бросил взгляд на часы, собрал свои вещи и неторопливо поплелся домой, решив ничего никому не рассказывать, ибо все равно не поверят, особенно про кота…редкого…собачкового.

* * *

«Опять какие-то проститутки и наркоманы», — подумала Галина Федоровна, сверля взглядом группу незнакомых молодых парней и девчонок, остановившихся неподалеку от скамейки, которая вот уже несколько лет была их с Николаевной законным местом наблюдения. Правда сегодня подруга прогуливала дежурство и её приходилось бдить в одиночестве, наблюдая за возящейся в песочнице мелюзгой, что непутевые родители оставили без присмотра (занимаясь своими наверняка наркоманскими делами) и попутно кормя оглодавших голубей, что буквально пухли от голода, едва перемещаясь по асфальту на своих худых ногах-спичках.

— Здравствуйте, Галина Федоровна, а я смотрю, вы все также на посту. Также бдите.

Голос, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил её вздрогнуть и с подозрительным прищуром посмотреть на подошедшего. Пару минут её мозг копался в архивах памяти, сдувая пыль с давно неработающих извилин, но потом нужная информация была найдена и рот Галины Федоровны растянулся в улыбке.

— Ярослав, неужели ты. Слышала за границу работать уезжал, неужели выгнали?

— Почему это выгнали? — удивился подошедший. — В отпуск приехал, вот, с учениками.

Он кивнул в сторону молодых людей, которые, заметив это, дружно поклонились, заставив Федоровну несколько сместить ползунок оценки от «наркоманы энд проститутки», до «несколько распущенные личности юного возраста». Она даже поправила платок и неожиданно для себя кокетливо подмигнула кутавшемуся в плащ юноше, заставив того спешно ретироваться за спину стоящей под зонтом белокожей красотки.

— Так значит ты ненадолго, — продолжила она довольная произведенным эффектом.

— Не знаю, Галина Федоровна, — пожал плечами Ярослав. — Как оно пойдет.

«Как пойдет. Точно выгнали», — Федоровна мысленно фыркнула. Впрочем, ничего удивительного. Ярослав Краснов — вечный забияка, балагур и прохвост, причем с самого детства. Постоянно что-то мастерил, взрывал, поджигал, отчего неоднократно был бит хворостиной и солдатским ремнем, однако видимо недостаточно. Галина Федоровна вздохнула, вспомнив Сергея, который некогда выбрал вместо её дочки ту прохвостку Юльку, в которую наверняка и пошел их непутевый сын. И ведь вроде после армии образумился, выучился, учителем стал, в школе работал, женился… Вот только за женой смотреть надо было, а он все работа, работа, потом ни жены, ни работы. Галина Федоровна вздохнула. Нет непутевый он все же, наверняка опять ввязался в какую-то лабуду, поперся за границу. Вот и эти детишки его больно странные, вежливые такие, лощенные, явно из тех, кто поддерживает этого американского зассанца, что, по словам Николаевны, постоянно в подъездах гадит и которого она якобы пару раз гоняла веником.

— Галина Федоровна…

— А?

— Дверь говорю, не откроете, а то мой ключ не подходит.

— Так и действительно, — всплеснула руками Федоровна. — Замок-то недавно сменили я… я…

Она резко замолчала, ибо как-то неожиданно заметила сидящего рядом с ногами Ярослава здоровенную черную зверюгу, на шее которого была повязана белоснежная салфетка, а из пасти торчали голубиные перья и лапки.

— Гав, — выдал кот, сдирая салфетку и быстро пряча её за спину. — Точнее, мяу.

Галина Федоровна почувствовала, как её правый глаз зашелся в нервном тике, ибо за своих голубок она могла пойти на крайние меры… например, отнести мохнатого ирода к ветеринару и за свои кровные…вжух…

— Ах ты ж ирод хвостатый, — она судорожно зашарила рукой в поисках своего батожка.

В это время дверь с писком отворилась и кот, махнув на прощание лапой, черной молнией метнулся в подъезд, заставив выходящую на улицу Николаевну судорожно перекреститься. Следом за котом в подъезде скрылась пришлая молодежь, вместе с виновато лыбящимся Ярославом, и замыкающим, важно так, прошествовал невысокий бородатый мужик со скрипкой, наигрывая на ходу некую бравурную мелодию. Совершено обалдевшая от всего происходящего Николаевна, хотела уже было спросить «а чо происходит?», но тут почти закрывшаяся дверь вновь приоткрылась и оттуда высунулась морда кота.

— А голуби у вас жесткие и мясо невкусное, вот…

Бамссс…трость прилетела коту прямо в лоб, заставив глаза того немедленно сойтись в кучку и он, покачнувшись, рухнул обратно внутрь подъезда. Дверь закрылась, напоследок звонко щелкнув магнитным замком.

— Федоровна это что… — начала было Николаевна.

— Погоди, подруга, — махнула рукой Галина Федоровна, доставая из глубин просторной юбки небольшой смартфон и быстро набирая странный номер всего из четырех цифр.

Как ни странно, телефон его принял, а в динамике раздались протяжные гудки, быстро сменившиеся шуршащей тишиной.

— Орел вернулся в гнездо, — шепотом, но четко выговаривая каждое слово произнесла Федоровна. — С ним пять орлят и кот. Как поняли?

— Принято, — коротко бросила в ответ трубка. — Это все?

— Так точно. Агент бабушка номер ноль пять два ноля отчет закончила.