Месть хомяка (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 29

Что делать, что делать? Я проводил глазами уносящийся в синеву небес огонек и судорожно сглотнул. Что делать…. Естественно, как всяческий герой…вменяемый герой, а не всякие там…да бежать нафиг я буду. Я ж не с дуба рухнул с пятью клювастыми упражняться, когда меня один едва в отбивную не превратил, так что ноги в руки и ходу. Сказано — сделано. Отсалютовав хранителям двумя пальцами, я сперва медленно попятился назад, а затем, развернувшись, рванул в сторону поля с поняшами, аж пыль клубами взвилась. Они естественно за мной и, несмотря на все мои силы, умноженные драконьими генами, практически не отстают. И все же я первый влетел в стадо крылатых пускателей радуг и понесся средь них, петляя точно заяц, причем при моем приближении графты с легким хлопком принимали свой обычный вид, но стоило мне удалиться, как вновь возвращались в свое конское состояние, испуганно при этом икая. Посему моя пробежка сопровождалась той еще бьющей по ушам какофонией, а испускание радуг увеличилось в несколько раз и последние метры до раскинувшегося за полем леса идти пришлось можно сказать «по приборам». Спасительная чаша приняла мою несущуюся во весь опор тушку одобрительным похлопыванием своих ветвей по различным частям тела и кое чем противно хрустящим, что само на ходу буквально запрыгнуло в рот. Если честно, было не очень вкусно, но довольно сытно — чистый белок и крупный при этом, с ножками и крылышками. Оба, еще один и еще…елки — ветка, ой, колено, блин рука.…глазик…Тьфу, опять что-то невкусное, да еще со множеством дергающихся ножек. Всё, вроде отстали, да и в лес далековато забрался, никогда так далеко в него не ходил, хотя пару раз тут с Батоном по грибы захаживали, да и река тут недалече, где мой кот удить любит. Значит надо сориентироваться и понять, что делать дальше. Домой возвращаться явно не вариант. Я остановился, опершись рукой о дерево, отплевываясь и переводя дух. Во рту привкус словно там стадо страдающих запором единорогов пробежало…хорошо карамельки остались. Я только развернул обертку и тут бац…едва успел среагировать и увернутся. От ствола же только щепки вперемешку с кусками коры брызнули в разные стороны. Не, ну япона мама, один из преследователей все-таки умудрился меня догнать и на мирные беседы он явно не настроен, но попытаться-то можно.

— Конфетку? — дружелюбно предложил я.

Хранитель на мгновение замер уставившись на протянутую ему карамельку, а затем бросился на меня производя причудливый взмахи руками и тут же, бамссс, покачнувшись, рухнул на землю красуясь покосившимся клювом.

— Ниндзя недоделанный, — буркнул я, откидывая так вовремя подвернувшийся рядом березовый дрын и отряхивая руки.

А это-то парень куда слабее предыдущего, медлительнее, маска у него попроще и клюв серебристого цвета. Хм…видать они там по рангам делятся. Так, значит серибристоклювых можно сильно не опасться, видимо обычные подручные, в отличие от того золотого. И все же, не будь я усилен драконьими генами навряд ли справился. Я вздохнул и, закинув в рот пару леденцов, медленно, но поспешая двинулся вглубь леса. На самом деле он не очень большой и дремучий, да еще и графты его постоянно подчищают, так что если знать маршрут, то через час буду в городе, а там и спрятаться легче. Так, стоп, билет! Я резко остановился, захлопав себя по карманам и, обнаружив искомое в одном из нагрудных, облегченно выдохнул. Теперь-то понятно зачем Генрих его передал, не понятно с какого фига на меня эти клювастые охоту объявили и как это связано с прибывшей комиссией, а то что это связано, прямо чую до зуда в копчике. Но пока нужно уносить ноги, а значит город отменяется и мой путь лежит к станции, тем более, что до отправления поезда не так много времени осталось, но успеть должен.

* * *

Как гриться, в Штирлице ничего не выдавало советского агента ни буденовка на голове, ни болтающийся позади парашют.

Вот и я оказался в подобном положении, ибо, идя по перрону, только и слышал со всех сторон: «здравствуйте, господин учитель», «куда направляетесь, господин учитель», «а как себя ведет моя дочь (сын) на ваших уроках, господин учитель». Блин, и ведь с каждым надо раскланяться, перебросится парой словечек, иногда обняться и даже следуя одной древней, но позабытой традиции, расцеловаться во всевозможных позициях. Конечно, когда это делали дамы, было довольно приятно, тем более многие из них были весьма симпатичны, а вот когда мужики…кхм…тут я прям начинал чувствовать, как у меня колосятся брови, а в дикции начинают пробиваться «сосистически сраны». И вместе со всем этим мне приходилось отслеживать клювастеньких, кои тут естественно присутствовали и мало того тянулись за мной целой вереницей, видимо выбирая момент, когда меня можно будет скрутить без лишнего шума. В результате сие действо выглядело примерно так: я неторопливо шествую по перрону, за мной шеренга хранителей в три ряда, медленно обступают…тут оба, очередной родитель, я делаю клювастым жест рукой «мол погодите» и те послушно отходят в сторонку, делая вид, что заняты изучением табличек, урн, скамеечных надписей и прочих местных достопримечательностей. Не, с этим надо что-то срочно делать, тем более до прибытия поезда осталось всего десять минут, а тут вокруг дети, да и до боли знакомые типы в черных балахонах пару раз промелькивали. Ох, не нравится мне вся эта кутерьма. Так, стоп. Мой взгляд уперся в недостроенную пристройку сбоку от вокзала которая явно принадлежала к последним работам одного известного мне архитектора, причем, судя по размерам, тянула писсуаров этак на сто, а значит развернуться будет где. Тем более что у моих «сопровождающих» маски даже не серебряные, а обычные, с бронзовыми вставками и даже металлическими вставками (судя по всему совсем рядовой состав), посему может все и получится. Попрощавшись с очередным учеником, я резко ускорился, перепрыгнул через хлипкое ограждение и, выдавив плечом дверь оказался внутри. Что ж, просторненько, светленько, вазоны кругом, белые друзья уже стоят на своих пьедесталах. Дальше мне рассмотреть не дали, ибо дверь резко «вошла» внутрь и, приветливо просвистев мимо, унеслась вдаль. Я, быстро огляделся в поисках хоть какого-то оружия, но не обнаружив по близости ничего кроме туалетного ершика с длинной ручкой и швабры, вооружился чем было. Что ж, понеслась. Я встал в грозную стойку и с ухмылкой поманил их указательным пальцем, а они, недолго думая, кинулись всем скопом. Куча-мала. Я брыкался, наверное, всеми частями своего организма, кусался, рычал, а ершик то и дело свистел словно меч-кладенец, обрушиваясь на врага всей свой мохнатой силой, ибо швабра сломалась сразу же после первого удара, жалобно звякнув о чью-то явно пустую чугенную башку. И все же, как я и предполагал, ребята были слабоваты и уже через пару минут большинство из них лежало в отключке, причем некоторые после попытки изучить внутренне устройство местных санфаяносовых друзей, или проверить своей дурной головой прочность цветочного вазона. Ну это они зря — погорячились. Поверьте, гномы делают эти горшки качественно, очень качественно, настолько качественно, что когда Эльфира в гневе сожгла половину сада перед домом (блин , аж метка на лбу зачесалась), ни один из подобных вазонов даже не треснул.В общем вскоре все было кончено и я, отсалютовав героическим, но порядком потрепанным ершиком, своим стонущим в причудливо-скрученных позах противникам, направился к выходу, где нос к носу столкнулся с типом в черном балахоне. Я не ожидал, он еще более не ожидал, ну и к тому же я был быстрее. Бам-с…чпок-с и вжик-с, стекая вниз по стене. Я буквально пару секунд смотрел на вырубившегося, затем быстро принялся стаскивать с него балахон. Что ж, подумал я, накидывая на голову глубокий капюшон, пора переходить на темную сторону силы.

Надо заметит, вовремя я управился. Поезд уже подошел и стоит утробно «чухая», пуская из трубы клубы дыма, а на перроне началась предотправочная суета и на одинокую, тяжело дышащую фигуру в темных одеждах (ну прилетело мне по сопырке, прилетело) мало кто обращает внимания. Я же неторопливо иду вдоль вагонов и вдруг чую, как мои мурашки буквально встали дыбом и, зарычав, медленно поползли вдоль позвоночника к зоне эвакуации. И точно, толпа редеет вместе с выпущенным паровозным паром, а впереди по курсу стоит он — злотоклювый херой. Стоит, сложив руки на груди и ждет, причем прямо чую, что не обниматься полезет, вот чую… И тут слева пошло по перрону перекати поле, зазвучала напряженная вестерная музыка, а рука сама потянулась к поясу, привычно откидывая полу балахона…Блин. Я скосил глаза.