Метка клана (СИ) - Луст Стелла - Страница 27

Сообщения с незнакомых номеров оставила на потом.

Одно из них было явно от Германа. Он интересовался её самочувствием и извинялся, что по приезду не помог ей с сумкой. Мира занесла его номер в контакты.

Второе оказалось от Артура. Он не называл себя, но высказывания были воспоминаниями о прошедшей ночи. Ни слова о чувствах, эмоциях. Только вопросы о том, хорошо ли ей было, заверения в том, что он будет счастлив повторить, приветы от общих знакомых. Мира в сомнении перечитала сообщение и задумчиво откинулась на стенку ванны. Что это? Маскировка? Или бесчувствие? Ночью он, конечно, тоже не говорил о любви. Но его чувства были в его глазах, в его прикосновениях… Они не могли лгать. Но… Откуда вообще у неё эти мысли? Какая нахрен любовь? Её не объединяет с этим человеком абсолютно ничего, кроме двух половых актов. Откуда вообще мысли о любви?

Мира едва не влепила себе пощечину.

Одумайся! Он просто хотел стать осеменителем! Он поставил на тебя свое тавро, запретил кому-то сделать с тобой то, что хотел сделать сам! Не твоя вина, что нашлись мудаки, которые не обратили на это внимания.

Мира вдруг возненавидела подарок Артура и принялась лихорадочно расстегивать крохотный замочек, пытаясь снять браслет. Провозившись несколько секунд, она остановилась и сказала сама себе:

— Не будь дурой! Все же он может быть оберегом от мудаков.

Приняв рациональное на её взгляд решение, Мира оставила в покое браслет и уронила руки в воду.

Если Артур расчетливая сволочь, которой нужна только её матка, то почему при мысли о нем теплеет в груди и животе? Мира перевернулась на бок в ванне и продолжала думать. Присылал цветы? Оттрахал её так, как никогда не трахал Ромка? Но и с Ромкой в постели у них было все отлично. Мира с досадой шлепнула ладонью по воде.

Дура, подумала она, причина простая. Ты гнала её от себя с самой первой встречи, боялась признаться самой себе.

Мира поняла, что скорее всего просто встрескалась в этого рыжего конопатого монстра сразу. Девушка поворочалась от неудобных мыслей. Потому что, если она влюбилась, это создавало множество проблем.

Например, почему она вообще позволила ему иметь её в тот же день, когда её изнасиловали. Почему так быстро вняла его доводам и позволила увести себя на оргию, где стала пикантным зрелищем для десятков извращенцев, а, скорее всего, посмешищем. Почему так быстро забыла про совершенное им убийство трех человек. Её убаюкали рассказы Германа об Артуре. Она развесила уши и поверила, что Артур всего лишь раб своей природы, а на самом деле типа нет. И как она могла так просто спустить ему все это с рук, после того, как Герман его заочно оправдал?! Она, бывшая столько лет такой правильной, вела себя, как последняя шалава…

Мира утерла неожиданно набежавшую слезу. Она сейчас ненавидела себя за проявившееся животное желание, и Артура, за то, что он её к нему довел. Ненасытная шалава. Значит, свекровь была права насчет неё.

Нужно выбросить конопатого из головы, хотя бы на время, чтобы разобраться со своими мыслями.

Мира тряхнула головой и снова взялась за телефон. Открыла последнюю непрочитанную переписку и у неё все замерло внутри.

«Добрый вечер, Мира. Надеюсь, у Вас все в порядке. Очень жаль, что Вы не смогли присоединиться к нам за ужином. Рассчитываю на то, что Вы позволите мне вольность пригласить Вас на ужин в частном порядке. Вы можете выбрать ресторан сами, или позволить мне сделать это на мое собственное усмотрение. В этом случае обещаю Вас не разочаровать. С почтением к Вам, Г.В.Б»

Сообщение было от Гая.

Обычное сообщение, но у Миры почему-то все сжалось внутри.

Перед глазами встало его лицо, скуластое, с черными углями глаз. Нет-нет, даже думать нельзя об ужине с ним один на один. Ей было так плохо от мимолетной-то встречи. Что уж говорить о долгом разговоре с глазу на глаз. Мира едва переварила эту мысль, как звякнул телефон, и она вздрогнула. Потому что в открытом чате с Гаем вдруг появилось второе сообщение.

«Доброе утро, Мира. Вижу, вы добрались до телефона. Так как насчет моего предложения?»

Мира закусила губу и уставилась в стенку ванной, покачивая в руке телефон. Как насчет его предложения… Она колебалась. Что-то внутри неё, какой-то внутренний голосок, нашептывал, что ничего страшного не произойдет. Что они просто посидят в ресторане, а этот Гай — скорее всего весьма интересный собеседник, и она отлично проведет время. Второй же голос вопил пожарной сиреной, что нельзя встречаться ни в коем случае. В конце концов у неё только вчера был такой день, за который она пережила больше, чем за свою сознательную жизнь.

Ухватившись за эту спасительную мысль, позволяющую увильнуть от немедленного принятия решения, Мира торопливо набрала: «Простите, Гай Викторович. У меня был тяжелый день. Ваше предложение заманчиво, хоть и неожиданно, но я не готова сейчас обозначить конкретный день и место. Мне нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Спасибо ещё раз». Немного поколебавшись, Мира нажала на иконку отправки и почему-то затаила дыхание. Ответ пришел почти сразу.

«Да, разумеется. Отдыхайте. Собирайтесь с мыслями. Я буду ждать ответа. Хорошего дня».

Уф! Мира с облегчением набрала: «Взаимно». Потом, помедлив, внесла номер в контакты под именем «Гай Викторович». Неясное ощущение вынудило её добавить к имени ещё и отчество. Осталось понять, какого рожна Сергей дал Гаю её номер.

Отложив телефон, девушка включила горячую воду и задумалась.

Став вдовой, она дала себе зарок не путаться с первыми встречными, не заниматься сексом «для здоровья», а ждать серьезных отношений. Сейчас Мира с горечью вынуждена была констатировать, что за одни сутки нарушила все свои обещания самой себе. Единственное, что её утешало, если, конечно, это можно было назвать утешением, что втянута во все она была не по своей воле. Людовичи, будь они прокляты! Она очень надеялась, что у сваргов есть какое-то подобие ада, и эти трое уже гниют там на веки вечные.

Нужно было разобраться с самой собой.

Почему изнасилование не нанесло обычной в таких случаях психологической травмы? Только ли потому, что ей дали мощное возбуждающее средство? Или она на подсознательном уровне хотела чего-то подобного? Ведь оргазмы, которые она пережила, не были последствиями наркотика. Это был результат реакции её тела на их действия. Так что, неужели она настолько изголодалась, что мало того, что смогла абстрагироваться от насилия, так ещё и дважды после этого занялась сексом?

Мира поежилась от неприятной мысли.

А интересно, каково было Артуру?

Ласкать её по полной, погружать язык туда, куда совсем недавно лилась сперма троих похотливых уродов… Он не выглядел настолько извращенцем, чтобы кайфовать от этого. И тут Мира подумала, что у его настойчивости могла быть и другая причина.

Она слышала, что часто жертвы изнасилования становятся разведенками. Многие мужья, будучи эгоистичными собственниками, не могут преодолеть отвращение перед сексом с оскверненной женой. Многие упрекают в том, что она недостаточно сопротивлялась. Некоторые доходят до того, что начинают подозревать супругу в том, что она сама спровоцировала насилие, потому что ей так нравится. Несчастные женщины после такой вторичной психологической травмы, когда их отвергает партнер, навсегда потом считают себя грязными и чуть ли не прокаженными. И больше к радостям секса не способны.

Выбравшись из ванной, Мира провела остаток дня в мелких хлопотах по дому. Приготовила обед, загрузила стирку, погладила то, что давно нужно было погладить. Нашла ещё кучу всяких дел, лишь бы отвлечься от роившихся в голове мыслей. А отвлечься было от чего. День омрачился постоянными размышлениями о целесообразности похода в полицию.

Мира просто сломала себе мозг. Что она расскажет? Порывшись в интернете, девушка начиталась статей и рекомендаций, которые не предрекали от посещения полиции ничего особо радужного. Даже при наличии следов спермы при освидетельствовании требуются доказательства принуждения, типа элементов кожи под ногтями, говорящими о её сопротивлении, и тому подобных вещей. В противном случае, на основании только её показаний, дело могли даже не завести, потому что доказать её несогласие было невозможно. Да и потом, на кого писать заявление? На Людовичей, которые уже мертвы? На Артура, которому она отдалась добровольно дважды, и который в неё даже не кончал? Или сдать его, как убийцу?