"Фантастика 2025-56". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Вайс Александр - Страница 4

— На самом деле, я не уверен, что там осталась краска, — сказал он. — Но, так и быть, я не буду тыкать эту штукой в ту штуку, но не потому, что боюсь твоих угроз, а потому что не хочу проткнуть твою рухлядь насквозь. А то еще в дыру начнет дуть ветер, ты простудишься…. В общем, из самых гуманистических соображений, как ты понимаешь.

— Сразу так и подумала, — сказала я.

Алан тоже уже сообразил, что нам это дело расследовать не придется, и значит, ему можно ограничиться всего одним отчетом об осмотре места происшествия, отчего пребывал в хорошем настроении. Понятно, что это ненадолго, что еще до конца смены мы заполучим парочку дел, от которых при всем желании не сумеем отвертеться, и все пойдет, как обычно, но сейчас мы оба имели право немного насладиться моментом.

Не так уж часто девятнадцать трупов с таким свистом проносятся мимо убойного отдела.

Исторически так сложилось, что городская полиция финансируется за счет добровольных пожертвований добропорядочных (а иногда и не слишком добропорядочных) горожан, а это, как ты понимаешь, источник не самый стабильный. Финансирование у нас волнообразное и зависящее от криминогенной обстановки в городе — типа, зачем платить полицейским, если в округе и так все тихо и спокойно? Во времена затишья нам сокращают рабочие часы, а кого-то и вовсе отправляют в отпуск, поэтому большинство полицейских подрабатывает где-то еще.

Алан, например, трудится в частной похоронной конторе, где придает несвежим или по каким-то другим причинам плохо сохранившимся покойникам вид, не слишком травмирующий их близких родственников. Я подрабатываю в библиотеке — денег там платят не много, зато стабильно, и работа не пыльная, если не подходить к этому вопросу слишком буквально. Из моих знакомых копов не калымит на стороне только Кларк, но это особый случай. Почти всю свою долгую жизнь Кларк прослужил в армии, участвовал во многих заварушках, в том числе, и крупномасштабных кампаниях, и теперь получает военную пенсию таких размеров, что может вообще не работать. Служба в полиции для него — что-то вроде хобби. Он слишком деятельный человек, чтобы просто валяться на пляже и наслаждаться коктейлем, или чем там еще люди вроде него должны заниматься после отставки.

И поскольку я работаю на двух работах, а иногда у меня случается еще и личная жизнь, времени помыть машину зачастую просто нет. А еще бывает так, что как только я соберусь на мойку, сразу случается какая-нибудь фигня. Обнаруживается очередной труп, начинается дождь из лягушек или нашествие саранчи, кто-нибудь опять тревожит мертвых на местном кладбище, хомячок Дэрека начинает рожать или еще какая-нибудь неприятность происходит.

Я оставила «Тахо» на подземной парковке и направилась к лифту, чтобы подняться к себе. У лифта обнаружился Клиффорд, полицейский и агент по торговле недвижимостью. Он курил сигарету и поглядывал на индикатор, замерший на цифре «три».

— Сержант.

— Детектив.

— Слышал, на вашей улице грузовик с наемниками перевернулся.

— Насыпало от души, — сказала я.

— А Ирландец?

— Несчастный случай, — сказала я.

— Ой, как удобно.

— Нет, на самом деле, — сказала я. — Положил восемнадцать человек, отделавшись парой царапин. И потом неудачно упал затылком об кирпич.

— Ой, как удобно, — повторил Клифф. — И кто из вас привез с собой этот кирпич?

— Это не наши методы, — сказала я.

— Да ладно, мне-то можешь не заливать, Боб.

Я вздохнула. Индикатор, отслеживающий положение лифта, сменил тройку на двойку и снова замер. Такими темпами до минус первого лифт еще минут десять будет ехать.

И если бы я знала, кого я тут встречу, то пошла бы по лестнице.

Клиффорд работает в отделе собственной безопасности, этакий коп для копов, поэтому он как раз тот тип, которому я буду заливать до последнего. Собственно говоря, ему все заливают.

— А что с делом Мартинеса? — спросил он.

— Оно закрыто, — сказала я. — Убийца — садовник.

— Ой, как удобно, — сказал он.

— Он задолжал бандам, — сказала я. — Попытался поправить свое финансовое положение, воровал вещи из дома, Мартинес его застукал, между ними начался конфликт, слово за слово, в итоге садовник огрел Мартинеса подсвечником по голове. Орудие убийства он унес с собой, так как ошибочно полагал, что оно представляет большую ценность. Мы нашли его в ломбарде, за него просили всего пять баксов. В лаборатории на подсвечнике обнаружили следы крови и отпечатки пальцев садовника.

— Ой, как удобно, — сказал Клифф. — Вы заплатили эти пять баксов за улику?

— Нет, изъяли ее в ходе следственных мероприятий, — сказала я.

— Что ж, — он достал из кармана блокнот и сделал в нем какие-то пометки карандашом. — Пока все в порядке, сержант. Пока меня все устраивает.

— Рада это слышать, — сказала я.

— Но я буду продолжать следить за тобой, — сказал он. — Имей это в виду.

— Можешь проследить за мной на лестнице, — предложила я, поворачиваясь к нему спиной. Лифт, похоже, сегодня так и не приедет, на табло снова значилась цифра три.

— Я постою здесь, — сказал он. — Мне спешить некуда.

— Приятно видеть, что деньги граждан тратятся не просто так, — сказала я.

Клиффорда, как и множество других людей, да чего уж там, как и меня саму, раздражает мое назначение сержантом. Не то, чтобы я этого не заслуживала, в принципе, любой из детективов нашего отдела этого заслуживает, за исключением, разве что, Брэдли, который тупо высиживает мизерную пенсию из полицейского фонда, но назначили меня не за мои достижения и заслуги, а тупо потому что существует квота на женщин, а все остальные сержанты были мужиками.

Еще существует квота на нацменьшинства, то тут все в порядке — сержантов афрогорожан у нас тут хватает во всех отделах, а женщины в большинстве своем в полиции нравов служат, работают под прикрытием, так сказать. Но там такой контингент, что порой точно и не скажешь, что для них настоящая работа, а что — прикрытие. По крайней мере, в очереди за зарплатой я их вижу не часто.

Я поднялась на третий этаж, поздоровалась с ребятами из отдела и заперлась в кабинете, который мы делили с Кларком. Кларк, как ты помнишь, отъехал в суд, так что кабинет был полностью в моем распоряжении, и я развалилась в своем кресле, закинув ноги на заваленный бумагами стол. Несколько бумажек при этом спланировали на пол, ну и черт бы с ними. Потом подберу. Может быть.

Едва ли в них написано что-то важное.

В работе сержанта много бумажной волокиты. Очень много бумажной волокиты. Все эти протоколы, описи, отчеты, заключения экспертов, протоколы… Да, я в курсе, что назвала протоколы два раза и это не ошибка. Просто у нас очень много протоколов.

Практически, если выкинуть из работы сержанта бумажную волокиту, останется всего несколько выездов на место преступления, немного допросов, три погони и две жалкие перестрелки в неделю.

Я подняла бумажки с пола — вдруг там действительно что-нибудь важное (спойлер — ничего важного там не оказалось), включила компьютер, достала из кармана телефон и положила его на стол. Занесла пальцы над клавиатурой. Сержант городской полиции готов к работе…

Кларк заявился через два часа. К этому времени стопка бумаг на моем столе заметно уменьшилась, а настроение мое заметно ухудшилось. Работа полицейского — не сахар, это всем известно, но я лучше буду бродить в поисках свидетеля по грязным наркоманским притонам, чем заполнять все эти формуляры. И это при том, что от сегодняшнего утреннего дела нам удалось отмазаться.

Спасительный Кларк поставил передо мной бумажный стаканчик с кофе, уселся за свой стол, на котором царил безукоризненный порядок — военная дисциплина, как-никак — вытащил из кобуры свои тяжелые пистолеты и бросил их в средний ящик стола. Не знаю, зачем он это делает, но такая уж у него привычка.