Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника - Страница 11

— Не смей, — шепчу, чувствуя, как сердце бьется быстрее.

— Почему? — он склоняется ближе, проводит носом по моей шее, втягивая воздух.

Я сильно жмурюсь, чувствуя, как горячо становится внутри, как затягивает туманом голову, а в пальцах появляется покалывание. Рвано выдыхаю, хочу оттолкнуть Мира, но вместо этого сильнее сжимаю голые плечи.

— Я… Я не могу.

— Брось, может, я не чувствую твой личный запах, но чувствую твое возбуждение, и оно становится все сильнее, — голос Мира сводит с ума, словно заставляя прижиматься к его телу. Его губы целуют мою шею, и я сама запрокидываю голову, позволяя делать это.

— Я не могу, — повторяю, понимая, что это звучит глупо.

Мир поворачивает мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Мое прерывистое дыхание оказывается на его губах, так близко он ко мне. Я еще сильнее сжимаю руки на его плечах, впиваюсь в кожу короткими ногтями.

А потом Мир наклоняется и целует меня.

Время останавливается. Вся реальность останавливается в тот момент, когда его губы обхватывают мои. Ласкают, дразнят, сводят с ума. Я теряюсь в ощущениях, которые обрушиваются на меня водопадом. Мое тело начинает сковывать сладостным предвкушением, оно тянется навстречу Миру, не оставляя между нами ни миллиметра пространства.

Мир проталкивает язык мне в рот, и меня пронзает новой волной ощущений. Я перестаю логично мыслить, я вообще мыслить перестаю, отдаваясь во власть этим эмоциям, больше не в силах противостоять им. Мир, не отрываясь от поцелуя, дергает полы рубашки в стороны, не напрягая себя тем, чтобы расстегнуть пуговицы. А дальше к ласкам подключает руки.

Мое тело словно вспыхивает в каждом месте, которого он касается. Я горю, плавлюсь в его объятьях. Одежда очень быстро оказывается в стороне, и теперь мы совсем близко, кожа к коже. Успевает промелькнуть мысль: как, как это вообще может происходить в реальности, — но она угасает, сменяясь болью, от которой я вскрикиваю и еще сильнее впиваюсь ногтями в спину Мира. Он замирает и шепчет мне на ухо:

— Девственница.

— А ты как будто не догадывался, — цежу в ответ.

— Догадывался, конечно, — в его голосе сквозит… не знаю, удовлетворение? Словно он действительно рад тому, что у меня ни разу не было мужчины. — Ну тогда готовься к первым оргазмам, фригидная, — последнее слово он произносит насмешливо, а я специально сильнее вдавливаю ногти в его кожу, хотя и знаю, что вряд ли причиню вред.

— Я просила не называть меня так!

— Я помню, Ада.

Вот гад!

А потом он начинает двигаться, и мысли снова разбегаются в стороны, остаются только эмоции, сильные, бьющие через край, они сводят с ума, притупляя боль, а потом и вовсе занимая ее место. Все происходящее так неправильно, порочно, и это почему-то возбуждает. То, что делает Мир со мной. Мне это нравится. Хотя нравится не то слово, наверное.

Я просто в другой реальности, реальности, где царит наслаждение. Я полностью растворяюсь в нем, пока не чувствую новую боль. На этот раз в шее. Мир, потянув меня за волосы, заставляет открыть ее, а потом вдруг кусает. Я не вижу его лица за мгновенье до этого, но сразу думаю о клыках оборотня, потому что чувствую, как именно они разрывают сейчас кожу на моей шее.

Я не успеваю испугаться, потому что Мир почти сразу отстраняется и начинает двигаться быстрее, а следом за этим меня накрывает сильной волной, которая напрочь сносит все преграды, заставляя кричать слишком громко, не контролируя себя.

И сразу после я снова чувствую на своем теле теплую жидкость, и Мир падает рядом со мной. Не знаю, сколько времени мы так лежим, пока я прихожу в себя.

— Сейчас бы покурить, — произносит Мир, я поворачиваю к нему лицо.

Понемногу подкрадывается рассвет, темнота становится менее плотной. Мир лежит, глядя на небо сквозь верхушки деревьев. Расслабленный, довольный. У него все хорошо. Он был ранен, выжил, его армия отбила очередную позицию у врага, он занялся сексом, отпраздновал победу.

В груди становится больно. Я перекладываю все это на себя и понимаю, что натворила. Я переспала с оборотнем. С тем, кто только что, несколько часов назад, в обличье волка безжалостно убивал моих соратников. Стала победным трофеем в очередной битве.

Я чувствую себя грязной, жалкой. Что я вообще творю? Как я могу так поступать? Мои родители убиты оборотнями, моя страна страдает от войны, которую они развязали.

Вскочив, дрожащими руками хватаю майку и оттираю живот. Откинув ее в сторону, натягиваю штаны и рубашку. Мир сел, обхватив руками колени, с любопытством меня рассматривает.

— Ты укусил меня, — понимаю, что этот факт совсем вылетел из головы, пока я предавалась пороку. Именно пороку, иначе это не назвать. Слабая, безвольная, бесполезная — действительно бесполезная!

— Извини.

— Мне… Мне ничего не будет?

— В плане, не станешь ли ты оборотнем?

— Да.

— Это не так работает. Яда тоже нет, можешь не переживать.

— Хорошо.

Поколебавшись, говорю:

— Послушай, это было неправильно. Я…

— Только не говори, что не хотела, — голос его пропитан насмешкой. Я краснею.

— В любом случае, этого больше не повторится. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, ясно?

Мир не спеша поднимается, совсем не стесняясь своей наготы, встает напротив меня. Я по инерции хочу сделать шаг назад, но заставляю себя остаться на месте. Нет уж, не буду перед ним пасовать.

— Почему у тебя нет запаха? — спрашивает Мир неожиданно.

Я растерянно открываю и закрываю рот. Меня больше интересует другое: почему заклинание действует на всех, кроме Мира? Как он может чувствовать мое возбуждение? И при этом не ощущать моего личного запаха? Почему произошел этот сбой? И только ли Мира он касается? Вдруг все оборотни так же?

Впрочем, выяснять это я не собиралась. Все, не все, моего возбуждения им точно не учуять.

— Не знаю, — смотрю в глаза Мира, он щурится на этот ответ. — Я такой родилась, понятно? И до тебя у меня никогда не было подобного.

— Может, просто никто тебя не возбуждал?

Я снова краснею и почти ненавижу себя за это. Мне бы хотелось оставаться такой же невозмутимой, как Мир. Насмешливо отвечать на любые вопросы и выглядеть так, будто ничто не способно меня задеть. Конечно, он старше меня, я это осознаю. Мне всего восемнадцать, и я не умею ловко справляться со своими чувствами, как это делает он. Но ничего, научусь.

— Я могу идти? — спрашиваю вместо ответа на его вопрос. Мир склоняет голову набок, словно прислушиваясь.

— Уходить лучше по той же дороге, по которой ушли мирные, — говорит мне. — Оборотни тебя не тронут, да и большинство сейчас в деревне. В том числе и остатки ваших солдат.

— Что? Они живы? — я нервно сглатываю, в очередной раз чувствуя себя предательницей.

— Да. Будут себя нормально вести, их отпустят. Так что нет смысла бежать их спасать, — добавляет с усмешкой. — Отправляйся за мирными.

Он снова усаживается на траву, я бестолково топчусь на месте. Разозлившись на саму себя, быстро иду в пролесок, чтобы выйти на нужную дорогу.

— Кстати, Ада, спасибо за помощь, — слышу в спину и в непонимании оборачиваюсь. Уже рассвело настолько, что я вижу его лицо, Мир ухмыляется.

— Мы не знали, где ваша база. Ты привела нас к ней.

— Что? — срывается у меня с губ, я чувствую, как с лица сходят краски.

Все было ложью. Господи, какая же я маленькая глупая дура. Он не убил меня, потому что видел, как использовать. Я не нормальный боец, а жалкая девчонка. Если все сделать правильно, я приведу их к нашей базе. И я привела. Наивно веря в то, что спасаю своих. На самом деле наоборот, бросила их на амбразуру. Сама, своими собственными руками.

Пришло и другое осознание: у меня нет запаха, если бы Мир отпустил меня, они могли меня потерять. Поэтому ему нужно было пометить меня, а вовсе не для моего мнимого спасения. Они шли на его запах, который я, идиотка, несла на себе. Я, я сама привела оборотней к нам.