Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 52

- Сурово! – хохотнул Синя. – Одолжи иголочки на денёк, я зелень постращаю.

- Без проблем, - кивнул Владимир.

- Что, и ничего даже не попросишь взамен? – Синя переглянулся с Трофимычем.

- Тю-у, как ты мог так хорошо обо мне подумать? – вернул оскал Владимир. – Бесплатно у нас только кошки плодятся, а вы, друзья мои лепшие, поведайте мне, что у нас творится.

- А что творится-то? – сыграл дурачка Трофимыч.

- Трофимыч, фу, как некрасиво! – рассекая воздух, отточенная лопатка впилась в дерево столба, вертикально врытого в землю в десяти метрах от завалинки. Взгляды Сини и Горелого прикипели к мелко дрожащему черенку лопатки. – Ты мне горбатого не лепи! Я при штабах не обитаюсь, но глаза имею.

Вторая лопатка из кучки, сложенной у ног Владимира, вонзилась в столб на палец выше товарки.

- Погранотряд и нашу заставу усилили, увеличив списочный состав почти вдвое. Прибавь сюда группу операторов беспилотников с коптерами и роту бэтээров, которых у нас отродясь не было, про десяток дополнительных квадриков с крупняками я уже не говорю. Усиленные блокпосты на всех дорогах, армейские транспортники в небе, а за Есауловкой и в Харбине полевые госпитали разворачивают, да и в нашей медсанчасти персонала добавилось и новых коек понаставили

Третья лопатка повторила маршрут первых двух, глубоко войдя в сухую древесину.

- Трофимыч, ты по-прежнему станешь брехать, что ничего не происходит? – четвёртая лопатка встала в строй к предыдущей троице. Владимир открыл пенал, достав из него длинную иглу и, под взглядами пары глаз, словно фокусник, начал крутить её между пальцев – Колись, Трофимыч, или мне пообещать тебе то, что я обещал Митрохину?

- Трофимыч, - сглотнул Олег, - если ты ему не расскажешь, я сам всю подноготную выложу! Никому не говорите, только у меня что-то ноги сами собой подкашиваются, и я понимаю Митроху!

- Учись, Синя! – рассмеялся казак, которого впечатлила разыгранная сцена. – Полевой допрос во всей красе, он ещё никого потрошить не начал, а люди готовы душу облегчить и в очередь на исповедь записаться.

- Трофимыч, не тяни резину, у меня терпение не бесконечное.

- Ладно-ладно, остынь, не в бане паришься, - пошёл на попятный казак, - границу перекрывают, вот что происходит.

- Да ты что?! – картинно вздёрнул брови Владимир. – А я, глупенький, не заметил. Трофимыч, не зли меня.

- Уже боюсь-боюсь, - улыбнувшись, показал ладони казак, - там, за полосой, братцы, хрень всякая происходит. По новостям бают о вспышке в Китае нового штамма гриппа, но я, давеча, в Харбине свёл беседу с одним знакомцем из белых халатов, так тот поёт о новой заразе, шо ни разу не грипп и шо вакцины от неё нет. Так-то, братцы. Мне в Харбине другие знакомцы по секрету напели, что в южных провинциях Китая все больницы и госпиталя забиты, люди мрут, как мухи, но власти боятся вводить чрезвычайное положение чтобы не провоцировать панику. Правительственные районы и военные базы у них перекрыты наглухо, солдатики стреляют без предупреждения, а трупы сжигают.

- Охренеть, - высказал общее мнение Олег Синцов, которому тоже не были известны нюансы, о которых поведал казак.

- Ага, - сплюнул в снег Трофимыч.

- Понятно, - протянул Владимир.

- Что тебе понятно? – шмыгнул носом Олег.

- Догадайся с одного раза, куда попрут беженцы и что они принесут вместе с соплями. Госпитали не просто так разворачивают и врачей нагнали. Я так думаю, на севере вторую линию кордонов формируют. Видимо наши власти заранее готовятся и решили не надеяться на вечный русский авось. Армейские «кашалоты» последнее время хуже навозных мух разлетались. Помнится кто-то жаловался на малое количество стрельб. Готовься, Синя, скоро настреляешься.

- Сплюнь! Думаешь, дойдёт…

- Глаза разуй! - перебил Олега Владимир. Синя повернулся к Трофимычу и нарвался на жёсткий колючий взгляд, оборвавший всякое предположение о шутках и розыгрыше. Шутками здесь и сейчас не пахло. – Мне штабные с утра намекнули в канцелярии о подписании долгосрочного контракта на год, а желательно на три. Краткосрочный трёхмесячный никто продлять не станет несмотря на все ордена и заслуги перед отечеством. О чём это говорит? А говорит оно о закручивании гаек и о том, что всякие «левые» товарищи становятся лишними. Очень скоро начнутся серьёзные дела, а я тут как не пришей рукав, поэтому я дослуживаю ровно до понедельника и адью на вольные хлеба. Конечно, всю границу перекрыть пупок надорвётся, но этого не требуется, по тайге не каждый попрётся, тем более зимой, но смельчаки найдутся и не все они будут покладистыми и с палками против тигров.

- Володя прав, - прикусил ус Трофимыч, - люди побегут и некоторые из них с оружием, тут к бабке не ходи. Среди баб и детишек много паршивых овец затешется, поэтому к нам национальную гвардию перебрасывают, там бойцов специально обучают работе с гражданскими беспорядками. Ладно, ещё ничего не началось. Может быть, в Москве дуют на воду, зря суетиться только нервы портить. А ты, Володя, что решил с контрактом?

- Долгосрочный подписывать не стану, я же сказал, сами знаете мои обстоятельства, тем более мне тут одна птичка в клювике информацию принесла о переводе на казарменное положение со следующей недели, а мне ещё с Катькой до конца разобраться надо.

- Как же, слыхал я о Петре. Расскажи, что за горемык вы с ним подобрали, - Трофимыч хлопнул меховыми перчатками по бедру. - Идём в столовую, перекусим, заодно расскажешь о вашей «подобрышке». Эй, стрелки, приберитесь тут, - махнул рукой казак, подзывая помощников, смолящих сигареты в беседке. – Шевелитесь!

В столовой было тепло, уютно и вкусно пахло борщом и мясными котлетами. Разместившись в дальнем углу офицерского зала, друзья сначала предались чревоугодию. Заморив червячков, Трофимыч с Олегом принялись поторапливать Владимира взглядами, жалостливыми глазками вытягивая того на откровенность.

- Так что там за девица у нас приблудилась? – первым не выдержал Синя.

- Катя Лемехова, - Владимир приложил салфетку к губам, - её свекровь хочет со свету сжить. Не хмыкайте, поверьте, я знаю, о чём говорю. Помолчи, Олег, дай с мыслью собраться.

Владимир не стал рассказывать об обстоятельствах знакомства на пассажирском перроне Есауловки с замёрзшей заплаканной девицей с малышкой на руках. Незачем мужикам эта информация, он лишь краем упомянул о порче, которую разглядел на молодой женщине и её дочери, умолчал и о том, что порча и не порча вовсе, а натуральное, осознанно наведённое проклятие. Олег порой недоверчиво хмыкал, а Трофимыч, то и дело бросающий на Владимира странные задумчивые взгляды, был предельно серьёзен.

В десять лет Катя осталась сиротой и до совершеннолетия воспитывалась бабушкой, которая заменила ей отца и мать. Выиграв государственный грант в выпускном классе, Катя после окончания школы по госпрограмме поступила в Харбинский торгово-промышленный колледж, где познакомилась с Михаилом Пряхиным, положившим взгляд на скромную миловидную девушку. Высокий и обходительный ухажёр с приятной брутальной внешностью красиво ухаживал за девушкой. Дарил цветы, водил в кафе и кинотеатры, покупал милые подарки. Никто из подруг и одногруппниц Екатерины не удивился, когда она и Миша объявили себя парой. Больше всех радовалась баба Лена, мечтавшая пристроить единственную родную кровиночку в хорошие руки мужчины, за спиной которого внучка будет как за каменной стеной. Молодые начали планировать скромные торжества, до которых баба Лена, к сожалению, не дожила, отойдя в мир иной за два с половиной месяца до назначенного дня свадьбы. Странно как-то отошла, ведь она и не болела вовсе, до последнего дня занимаясь домашними делами и возясь в огороде. Здоровья у бабушки хватало на трёх молодых девиц. Сердце не выдержало, как сказали врачи, хотя и на сердце баба Лена никогда не жаловалась.

Большой рубленый дом с водопроводом, канализацией и приусадебным участком баба Лена давно отписала внучке. Отгоревав, Катя не стала откладывать свадьбу, пойдя под венец с Михаилом. Катя тогда не подозревала, что день свадьбы станет днём конца её светлой жизни, в которую вошла Акулина Семёновна, мама Михаила и Катина свекровь, вместо матери ставшая натуральной свекоброй, пилившей Катю за любую провинность, мнимую ли или настоящую. Михаил, окончивший колледж, устроился на работу вахтами месяц через месяц. Вот тогда Кате жизни совсем не стало, свекобра следила за каждым её шагом, заставляя сноху бросить колледж, но Кате хватило ума не бросать учёбу, а получить специальность, благо Михаил хорошо зарабатывал, и молодая семья не испытывала нужды в деньгах. Но дальше случилось то, что случается в тех случаях, когда молодожёны не спят в разных кроватях. Однажды Катя почувствовала себя плохо. Её тошнило, запахи раздражали… Оставшиеся месяцы беременности пролетели будто в бреду, Катя не помнила, когда и как свекровь практически переселилась в её дом и стала вести себя там по-хозяйски. Миша по-прежнему работал вахтами, практически не вникая в дела семьи, а мама его пела в уши сына курским соловьям на зависть или куковала, перекуковывая ночных кукушек. Сноха с младенцем на руках крутилась почище белок в колесе, успевая и дом вести и ненавистной свекрови помогать, а Миша с каждым возвращением становился чужее и чужее, пока однажды не обвинил Катю в измене, указав, что дочь совершенно на него не похожа. Мелкая и хилая, постоянно болеет, да и сама Катя превратилась в чучело – ни рожи, ни кожи. Свекровь лишь злорадно ухмылялась из-за спины сына и согласно кивала на обвиняющие речи, к тому же непостижим образом дом бабы Лены оказался записан на Михаила, и Катя в нём живёт на птичьих правах. В тот момент у Кати в голове даже мысли не возникло, что её жестоко обманывают. Как Михаил мог стать владельцем дома, если она никаких бумаг не подписывала? Девушка была морально раздавлена предательством единственного близкого человека и не хотела жить. Последней каплей стала встреча с мужем на улице у выхода из детской поликлиники. Довольный жизнью Михаил радостно вышагивал с какой-то яркой девицей под ручку, под другую руку девицу поддерживала мило улыбающаяся свекровь. Катины глаза заволокла пелена отчаяния. Очнулась она уже в поезде с хнычущей дочкой на руках…, а после её, выпрыгнувшую из вагона на какой-то мелкой станции и ревущую в три ручья, нашли Петр Ли и Владимир.