Замуж за миллионера. Лишняя в его жизни - Градцева Анастасия - Страница 9

В груди ворочается неприятное тоскливое чувство, и я не могу перестать сравнивать себя и ее. Я никто. Я не красавица и не бизнес-леди, а Диана и то, и другое. У нее есть статус, ум, внешность, она зарабатывает деньги сама, в конце концов. Вот такая женщина должна быть рядом с Алексом! Она в этом доме смотрится естественно, в отличие от меня.

Алекс, который до этого сидел в кресле, вдруг поднимается и встает за спиной Дианы. Его пальцы касаются ее шеи и, кажется, поглаживают, но при этом на лице у Алекса какое-то отсутствующее выражение.

– Мне это не нравится, – вдруг слышу я резкий женский голос. Сначала пугаюсь, потому что не понимаю, откуда он, но тут же замечаю приоткрытое окно и соображаю, что я слышу голос Дианы.

– Я не могу это изменить, Диан, – раздается в ответ знакомый низкий голос Алекса. – Тебе остается или смириться с этим, или…

– Нет! – Диана разворачивается к Алексу и хватает его за руку. – Я люблю тебя, понятно? Поэтому никаких «или».

– Тогда придется подождать, – его голос звучит непривычно мягко. – Мы не можем сейчас пожениться.

– Сколько ждать, Алекс? Год, два, десять лет? Я не молодею, милый. Если мы хотим завести ребенка…

– Диана, я не знаю. Есть некоторые обстоятельства, связанные с завещанием отца, которые я как раз пытаюсь решить. Так что не дави на меня. Ты же знаешь: я этого не люблю.

– А эти твои обстоятельства как-то связаны с девочкой, которую ты притащил к себе в дом? – вдруг совершенно другим, злым и неприятным тоном спрашивает Диана. – Она и правда твоя родственница или это просто такой способ скрыть от меня молодую любовницу?

– Откуда ты это знаешь? – резко, почти грубо спрашивает Алекс.

– Ну… Все говорят, – неуверенно отзывается Диана.

– Кто говорит? Диана, я не шучу. Я жду имена тех, от кого ты узнала эту информацию.

– Ты вечно все от меня скрываешь! – вскрикивает она. – Вот мне и приходится… Кто она, Алекс? Ты вообще собирался мне о ней сообщать?

– Она родственница отца, и я должен о ней позаботиться.

– Его дочь? И на какую долю наследства она претендует?

– Значит, моя мать тебе рассказала, – сухо констатирует Алекс. – Узнаю ее теории. Нет, Диана, эта девочка не дочь моего отца, а наша дальняя родственница. И нет, она не моя любовница, я сплю только с тобой. Может, ты уже начнешь верить мне, а не той чуши, которую несет моя мать?

Какое-то время ничего не слышно, потом вдруг раздается всхлипывание, нежный шепот «прости, прости, я просто очень тебя люблю», а потом Диана обхватывает шею Алекса своими руками и тянется за поцелуем.

И он… Он ее…

Я машинально наклоняюсь вперед, ветка под моей рукой резко хрустит, и я вздрагиваю, словно перепуганный заяц. Алекс быстро оборачивается в сторону окна, и хотя меня надежно укрывают кусты, я все равно почему-то уверена, что он меня видел.

Стараясь не шуметь и не обращая внимания на колючки на ветках, я продираюсь обратно к дорожке и со всех ног бегу к дому. И вдруг на полной скорости врезаюсь в какого-то человека.

– Ой…

– Осторожнее, Ника Андреевна, – раздается мужской голос. Смутно знакомый. – Зачем же так сильно бежать? Вы ведь могли упасть.

Я поднимаю взгляд и вижу молодого охранника, с которым я сегодня познакомилась, когда мы с Алексом приехали.

Как же его звали? Какое-то простое имя. Степан или Василий? А нет, Иван. Точно Иван.

И смотрит он на меня как-то так, что мне становится неловко.

Иван все еще придерживает меня за талию, словно я могу упасть, и мне это доставляет дискомфорт. Я делаю шаг назад, и ему приходится меня отпустить.

Собираюсь улыбнуться и попрощаться, но Иван вдруг переводит взгляд на мои руки и хмурится.

– Ничего себе, как вы исцарапались! Где это так? Упали?

– Нет, кустами любовалась, – смущенно говорю я. – И случайно задела колючую ветку.

Ну не признаваться же, что я там сидела и подглядывала за Алексом?

– Обработать надо, – сообщает мне Иван, не сводя с меня взгляда. – Вызвать вам врача?

– Врача ради пары царапин? – смеюсь я.

– Вы зря смеетесь, – серьезно говорит он. – Может заражение начаться.

– Поверьте, я знаю случаи, когда стоит вызывать врача, – говорю я ему, и мой голос предательски вздрагивает, потому что я вспоминаю все те разы, когда дяде становилось плохо. – И пустяковые царапины точно не стоят того, чтобы кого-то беспокоить. Я их и сама могу обработать, это несложно. У меня правда перекиси нет.

– У нас на пункте охраны аптечка есть, – тут же предлагает Иван. – Там должно быть. Хотите, я принесу?

– Зачем вы будете лишний раз ходить? – удивляюсь я. – Я просто сама с вами дойду и возьму перекись.

Карие глаза немного темнеют, когда Иван на меня смотрит. Внимательно смотрит, и его взгляд неожиданно меня смущает.

Я откашливаюсь.

– Так мы идем?

– Конечно, Ника Андреевна.

– Ника, – напоминаю я.

– Ника, – соглашается он и снова смотрит на мои руки. – Вам не холодно? Я мог бы…

– Что? – без всякой задней мысли спрашиваю я.

– Свою куртку… дать вам…если хотите…

– Вашу куртку? – удивленно повторяю я.

– Слишком нагло с моей стороны, да? – усмехается он. – Простите. Я просто переживал, что вам холодно.

– Мне не холодно, – искренне говорю я. Кажется, адреналин все еще греет меня изнутри. – Но спасибо за беспокойство.

Мы доходим до пункта охраны, Иван заходит внутрь и выносит мне упаковку стерильных салфеток и перекись.

– Я могу помочь обработать ваши царапины, – предлагает он и обаятельно улыбается.

– Спасибо, я лучше сама.

– Я, между прочим, проходил курсы первой медицинской помощи.

– Буду знать, – весело сообщаю я, забирая у него медикаменты. – Что если мне понадобится искусственное дыхание, можно идти к вам!

Иван замирает.

– Я бы вам сделал искусственное дыхание, Ника, – немного хриплым голосом говорит он и смотрит на меня.

– Надеюсь, что до такого не дойдет, – снова смеюсь я. – Но приятно знать, что на крайний случай у меня есть шанс спастись! Спасибо за перекись, Иван. И за ваше внимательное отношение!

– Если вам что-то еще будет нужно, Ника, сразу приходите ко мне, – говорит он. – Я постараюсь помочь. Даже если просто захотите… ну, поговорить?

– Спасибо, – я улыбаюсь ему, машу рукой на прощание и иду к дому.

Приятно знать, что хоть кто-то в этом доме относится ко мне по-дружески и видит во мне человека, а не родственницу Алекса.

Алекса…

При мысли о нем мое хорошее настроение сразу же испаряется, и я вспоминаю идеальное лицо Дианы, которая тянулась к нему своими губами.

Я не имею права ревновать. Но я и не ревную. Это просто… усталость. Накопившаяся усталость от стресса. Надо поспать, и все пройдет.

Я обхожу стороной главный вход, боясь пересечься там с Алексом или Дианой, и снова направляюсь к служебным дверям, через которые выходила в сад. Но на этот раз мне не так везет и не удается остаться незамеченной, потому что я буквально нос к носу сталкиваюсь с Наташей. Ее брови взмывают к корням волос.

– Я прошу прощения, – вежливо говорит она мне, но под этим чувствуется глубоко спрятанное раздражение. – Этот вход используется исключительно для обслуживающего персонала. Возможно, вы не знали этого. Показать вам дорогу в сад через главный выход?

– Я знаю, где он. Но здесь удобнее, – несмело возражаю я. – Можно выйти сразу к теплице. Почему мне нельзя ходить здесь? Это запрещено?

Наташа делает глубокий вдох, точно пытаясь успокоиться.

– Никто из нас не может вам ничего запретить, – медленно говорит она. – Вы можете ходить, где вам вздумается. Но я прошу вас, – она делает ударение на слово «прошу», – не мешать нам выполнять свою работу. Здесь носят тяжелые подносы и грязную посуду, здесь всегда много людей, здесь у нас отработаны маршруты и логистика, в конце концов здесь мы отдыхаем во время перерыва, и когда кто-то из хозяев из любопытства хочет находиться здесь, то это доставит неудобства в первую очередь нам, а не вам. Но… – Наташа делает паузу. – Но, разумеется, если вы хотите ходить здесь, вы можете.