Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 58

Захотела быстро разжиться материалом в лице наёмников Альберта? Плюс золото пополнить в придачу? Получи уничтожение своих слуг и повторение самого ужасного из кошмаров! И ведь некого теперь винить — сама во всём виновата.

Глупо было рассчитывать, что такой расчётливый человек как Альберт не сразу хватится своих приспешников, пусть и находящихся так далеко от столицы. И ещё глупее было думать, что только у Эдвина имеются способности незаметно шпионить за кем угодно. Проклятый император наверняка давно в курсе обо мне, раз успел подтянуть сюда людей и спеться с лешим — остаётся только догадываться где и когда предатель умудрился пересечься с людьми Альберта. Но это точно именно трухлявый пень помогал войску оставаться незамеченными моими стаями. Просто в силах любого лешего открывать короткие тропы даже для большого числа людей разом. Так что коварная лесная нечисть запросто могла скрыть отряд, пришедший за моей головой, до нужного момента. Что он, собственно, и сделал, а я не подумала учесть такой вариант. Дура!

Мысли клубились подобно дыму заполняющему воздух вокруг, пока во мне нарастала дрожь. Как бы мне не хотелось сохранять хладнокровие, это становилось всё сложнее — чем ближе подступало пламя, тем отчетливее в памяти всплывали похожие события. Тот же жар, опасно ласкающий кожу, тот же запах гари, отбивающий обоняние, а также всё тоже омерзительное чувство безысходности снедающее изнутри. Правда, в отличие от прошлого раза теперь… я совсем одна. И самое поганое во всём этом, что подаренный шанс был так бездарно потрачен.

Нужно было попытаться сделать хоть что-то — в кармане кожуха лежали талисманы с боевыми заклинаниями внутри. Стоило попробовать их активировать, ведь все попытки заключить магию в клочок бумаги были как раз на случай, когда рядом не окажется моей нежити, а я останусь без сил, но… меня сковало оцепенение. Мне не удавалось даже пальцем пошевелить. Сердце стучало как бешенное, по вискам стекали капли пота, пока мои мысли путались, а моё одеревеневшее тело всё сильнее трясло.

Я отчётливо различала голоса по ту сторону стены и в них слышалась радость. Еще бы! Злобная тёмная некромантка вот-вот сгорит в священном пламени, а они, воины добра и света потом ещё долго будут вспоминать такой памятный день. Как же бесит!

Хотела быть хорошей, несмотря на свою природу? — Горько усмехаюсь, чувствуя хватку ужаса на своём горле. — Вот и поплатилась, вновь оказавшись на костре. Будь мои действия жёстче, расчётливее и вей от них устрашающей победой, леший не посмел бы меня предать. Тогда бы мои слуги сейчас не представляли собой горстки пепла, а я бы не стояла в плену огня, предварительно вывалявшись в грязи. Если бы сожаления имели силу, то сейчас их бы точно хватило, чтоб затушить если не всё пламя, то его большую часть. Жаль, что подтачивают они только меня.

Из-за нехватки свежего воздуха дыхание резко сбилось, голова закружилась, а колени предательски подогнулись. Осев на землю, я с трудом запрокинула голову вверх и, под радостный гул моих линчевателей, посмотрела слезящимися глазами на крохотный кусочек неба между лапами елей. Оно оставалось всё таким же серым, тихим и безучастным — больше на спасительный дождь надеяться не приходилось.

А ведь насколько проще сдаться… оставить весь этот ужас здесь и забыть обо всём. Тёмная Мать будет ко мне благосклонна — она точно позволит мне переродиться заново с уже куда более счастливой судьбой. Вон та же Этерия предпочла сбежать не только из этого тела, но и из нашего мира. Память она, конечно, не планировала оставлять мне, однако даже так вторая интриганка после Альберта предпочла отступить. Так может и мне…

— Нет! — прохрипела я, ощущая как злость всколыхнулась в груди, оттесняя страх и поднимая внутри какую-то неведомую волну. Чтобы не дать ей отхлынуть, а так же чтобы больше не пустить в своё сердце слабину, я сжала кулаки, комкая сырую землю, и прошипела: — Такой путь не для меня!

Как только эти слова прозвучали, во мне начал стремительно нарастать жар, и он исходил не от огня вокруг, а прямо из глубин моей души. Непонятная мне сила с ужасающей скоростью копилась внутри грудной клетки, пока мне не стало казаться, что ещё немного, и она разорвёт мои лёгкие. С этим нужно было что-то делать.

Ощущая непреодолимую потребность выплеснуть весь накопившийся жар, я распахнула губы, и… что осталось сил закричала, вкладывая в этот крик всю свою злость, страх и желание отомстить. На мгновение у меня заложило уши, но всё пришло в норму стоило замолчать. А едва непривычно высокое эхо стихло, произошло что-то странное — я ощутила, как в меня хлынул поток магии смерти, притом такой плотный, будто здесь и сейчас на тот свет отправилось не меньше сотни человек. Жаль, что всю непонятно откуда взявшуюся ману тут же слизал неутихающий огонь. Хотя в моём состоянии сомневаюсь, что смогла бы сделать хоть что-то.

Пока я гадала, что же сейчас произошло, по ту сторону пламени неожиданно воцарилась тишина, а затем люди Альберта, почему-то в меньшем количестве, стали вопить от ужаса. Они что-то кричали о банши* и просили неизвестного мне мага ускорить моё сожжение. Однако суматоха за стеной из огня резко превратилась в настоящий хаос.

Люди принялись по очереди вскрикивать, чтобы почти тут же затихать, уступая место крикам других. Я сжалась в комок, стремясь отсрочить соприкосновение с огнём, и вгляделась между пляшущими языками моей погибели. Мне впервые удалось нормально рассмотреть нападавших и убедиться, что это люди Альберта — на каждом воине поверх кирасы красовалась гербовая накидка империи Валлиса.

Помимо обычных воинов на пригорке среди стволов деревьев стояла парочка магов в мантиях и лихорадочно швырялась заклинаниями в кого-то, кого мне не удавалось рассмотреть. Неясная тень двигалась слишком быстро для моего глаза, но её передвижение можно было отследить по оставленным за собой телам. Кто бы это ни был, но он точно решил вырезать всех участников моего сожжения. Что не могло меня сейчас не радовать.

Под крики людей, треск пламени и гул собственного сердца я попыталась определить, не моя ли это нежить пришла на выручку. Магии в источнике совсем не осталось, однако мне удалось на миг ощутить три своих создания, вот только… они лишь спешно приближались сюда. А вот тот, кто сейчас разбирался с остатками немалого отряда Альберта, точно не был моей нежитью.

— А-а-а! — вскрикнула я, когда кольцо сжалось настолько, что смогло опалить мне руку сквозь рукавицу. Мысли вновь затопил ужас, и меня охватила паника. Теперь надеяться больше не на что — вскрикнул последний живой маг, но заклятье никуда не делось. Призванный огонь не собирался отступать, пока не исполнит то, зачем его вызвали.

Накрыв голову руками и зажмурившись, я эгоистично просила только об одном: чтобы всё прошло быстро. Хотя трудно было себя обманывать — мне прекрасно известно, что быстро не будет.

Но тут на меня кто-то вдруг налетел, укрывая тёмным облаком с головой, а потом крепко к себе прижал и потащил сквозь огонь, при этом ругаясь на смутно знакомом языке. Прижатая к опаляюще горячей — и почему-то обнаженной! — коже на груди, я щекой чувствовала бешеный пульс своего спасителя.

Всё произошло так быстро, что у меня перехватило дыхание, но когда оно вернулось, в нос больше не забивалась вонь дыма и гари. Теперь я ощущала только горьковато-мятный запах незнакомца, который отчего-то мешал нормально думать. Но даже так меня посетила мысль, что где-то я уже слышала это сочетание ароматов. Иначе не представляю, почему мне сразу стало так спокойно и в голову не полезли разумные мысли, например: опасаться своего спасителя.

Когда мы остановились, рвано дышащий мужчина, не переставая прижимать меня к себе, рухнул на землю, при этом упал так, чтобы стать преградой между мной и твердью. Потому моё приземление вышло мягким, чего точно не скажешь о том, кто меня спас.

Полежав в кромешной тьме на чужой груди, я собрала разбегающиеся от потрясения мысли в кучу и поспешила подняться. Правда, перед этим пришлось выпутаться из гладкой, но неожиданно прочной ткани, которой меня защитили от огня. Оказавшись на свободе, глубоко втянула воздух, наслаждаясь его прохладой, и на четвереньках отползла от своего спасителя — встать пока не рискнула, потому что ноги казались ватными, а колени продолжали позорно дрожать.