Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 47

Хоть имя, да и лицо тёмного мага растворились в памяти, сохраняя место для более важных вещей, Кассиан хорошо помнил реакцию. Прошлому хозяину совершенно не понравилась уникальность стража Хильдема. Да что там, он каждый раз после очередных успехов стража ругался и швырялся в Кассиана всеми доступными заклинаниями, а после проявления способности изменять размер тёмный вообще зачем-то усыпил стража.

Проспал Кассиан, кстати, по людским меркам довольно долго. А после пробуждения последовала вереница из светлых магов и просто людей завладевших именно территорией стража, отчего весь прогресс сошёл на нет, и Кассиан снова стал почти безмолвной тенью, забыв своё имя. Так бы и продолжалось, если бы не появилась странная некромантка.

Её сила плотным покрывалом укрыла всё вокруг, что позволило очень быстро вернуть утраченное, а также практически вспомнить себя.

— Медея…, — тихо произнёс имя своей спасительницы Кассиан, чувствуя свет, исходящий от него.

Но разве такое возможно? Тёмная, повелительница мёртвых априори не может нести в себе свет, но Медея умудрялась гармонично сочетать в себе две противоположности. Уж ему-то, стражу, умеющему заглядывать в душу, это было очевидно.

Его маленькая хозяйка так боится потерять себя за своей магией, что не видит очевидного — некромантия часть неё и таковой она останется. Сама Тёмная Госпожа защитила это дитя, дав ей несгибаемую волю и подарив своё благословение. Стражу Хильдема было жаль, что Медея терзает себя, не осознавая этого. Точнее она просто боится поверить в себя, а это очень важно, отчего становится уязвимой. Нет, не перед своей силой или созданной нежитью, а перед тварями пострашнее — людьми, которые испугавшись её силы, точно захотят отнять жизнь Медеи.

Теневые когти с силой прошлись по коре, и та жалостливо заскрипела, поддаваясь силе чудовища — от одной мысли, что кто-то захочет навредить ЕГО некромантке, Кассиан ощутил неподдельную ярость. Он точно сделает всё, чтобы никто не посмел и пальцем коснуться этой необычной девушки с колдовскими глазами.

Но перед этим… может окатить её холодной водой в следующий раз? — раздражённо подумал страж Хильдема, вспоминая последние события. — А то что-то “хозяйка” стыд потеряла! Если так пойдёт она ещё и перед своей нежитью оголяться начнёт, а это недопустимо! Бесстыжая девчонка! И ведь даже толики стыда не было в ней!

Всё внутри Кассиана отчего-то заклокотало. Его хвост нервно заметался за спиной, оставляя на уже порядком истерзанном стволе новые отметины. Когти снова принялись терзать ветку под кошачьим телом, пока из усатой пасти валил пар. Отвлечь стража от негодования смог только зов от ограды — кто-то настойчиво требовал встречи.

Ловко спрыгнув наземь гибкая кошка пошагала в сторону зова, меняя на ходу мягкие лапки на жилистые лапы, приветливую морду на грозный оскал пса из самой бездны, заодно прибавляя в росте и отращивая парные хвосты увенчанные лезвиями.

Оказавшись почти у ограды Кассиан сразу понял, кто пожаловал, но всё же решил встретить этого гостя с размахом. К воинственному виду добавился десяток шипов по всему телу и вторая пара ярко горящих глаз — этот болтливый старикашка точно растреплет местной нечисти, как его встретили, и тем самым избавит Медею от лишних хлопот.

Страж едва смог скрыть удовольствие от новых возможностей трансформации, но пришлось соответствовать грозному облику. Клыки наружу, треугольные уши прижаты к лобастой голове, а взгляд не предвещает ничего хорошего.

В один прыжок оказавшись на стене, Кассиан по-кошачьи свесил голову вниз и угрожающе прорычал:

— Чего тебе, лесной бес? Меня не предупреждали о новом материале для хозяйки. — Только в разговоре с другими страж Хильдема называл Медею так без издевки или насмешки. Ещё не хватало, чтобы тёмную перестали уважать всякие низшие создания.

— Не гневайся, верных хранитель покоя Повелительницы Смерти, — с привычным пафосом изрёк сухой человечек обросший веточками, мхом и островками грибов. Леший, потирая древесную кожу на сухих руках извиняюще протянул: — Дело есть к твоей госпоже. Очень срочное!

— Что же может быть такого срочного, что ты нарушил приказ? — не меняя тона, протянул Кассиан. — Разве ты не в курсе, что к поместью теперь следует приближаться только после разрешения?

Леший затрясся, отчего на землю упал кусочек мха, но каяться он не спешил. Однако от него последовало оправдание скрипучим голосом:

— Так-то да, но это правда, важно! Стаи твоей хозяйки движутся шустро и я не смог их поймать, чтобы послать за кем-то разумным. А зомби находятся далеко, а дело-то срочное!

— Ну, так не тяни и выкладывай, — рыкнул страж, уже уставая от этой вроде бы полезной нечисти. Для них так точно. Однако нельзя было давать ему спуска, и потому Кассиан угрожающе добавил: — Если твоё дело не стоило риска, то лучше беги. Иначе натравлю на тебя парочку самой быстрой нежити и бегать тебе от неё пока я от этого не устану.

— А нету у тебя такой силы, — простовато выдал лесной старичок, за что заслужил испепеляющий взгляд и вкрадчивое:

— Уверен? Я уже и сам не знаю, на что способен, так что как бы твоя уверенность не оказалась лишней. Не испытывай моё терпение.

Что-то в тоне громадного волка с кошачьими хвостами заставило лешего испуганно присесть, а затем взвизгнуть:

— Хорошо-хорошо! Не гневись! Погорячился я, а всё из-за страха… в лесу-то нашем объявилась погань невиданная. Ежели ей сейчас голову не отсечь, быть беде большой!

— Что за погань? — уже спокойнее спросил Кассиан.

— Морозную арахну нелёгкие принесли и так некстати! Будь сейчас тепло, то и времени побольше бы было…, — зачастил леший, но страж его перебил:

— Арахна? Гигантская паучиха?

— Верно, всё верно! Белая как мантия Тёмной Госпожи, где-то отъевшаяся и ещё… эта паразитка уже гнездо вьёт! — с ужасом поведал леший. — Как только ударят первые морозы, арахна начнёт откладывать яйца, а те очень быстро вылупятся и тогда нам всем несдобровать! Этим тварям всё едино: есть живую плоть аль мертвечину.

Кого угодно такие бы вести напугали, но теневой монстр быстро прикинул выгоду от этой неприятности и задумчиво спросил:

— Каких, говоришь, она размеров?

Леший внимательно окинул стража бусинками глаз, а затем уверенно выдал:

— Уже раза в полтора крупнее тебя. Я-то наказал зверушкам не подходить к её угодьям, чтоб ещё больше не раскормить проклятую, но там недалече дорога есть… вот она путниками и разъедается.

— Как же ты проглядел, раз она успела так разожраться? — возмутился Кассиан, понимая, что паучиха таких размеров действительно становится крупной проблемой.

— Так говорю же — пришлая она. Ещё семь ночей назад не было её тама! — развел руками-веточками леший.

— Я тебя понял. Хорошо, что пришёл и сразу сообщил, — нехотя похвалил страж раздражающего его старичка. — С этой проблемой точно надо разбираться сейчас, — подумав, Кассиан озвучил вслух дельную мысль, — а заодно нам не помешает такая редкая нежить. Говори где гнездо арахны?

— Вот! Тута она засела, — леший с радостью протянул кусок коры с рукотворной картой.

С одного из хвостов пропало лезвие, зато появилось что-то вроде пары пальцев. Ловко подцепив ими координаты чудовища, Кассиан не смог не поддеть вздрагивающего лешего:

— Не трясись. Наша тёмная разберётся с этим паразитом на раз-два, хоть это вообще-то твоя обязанность.

— Коли твоя хозяйка поможет, — смущённо ответил леший, — то в уплату я покажу ей тропку одну. Тайную! Может пригодиться.

Больше ничего Кассиан сказать не успел. Его острого слуха коснулся грохот и… испуганный вскрик Медеи. Сердце, если оно вообще было у тёмного создания, ухнуло в лапы, а потом накатила ярость: жуткая, неудержимая, какой стражу, кажется, ещё не доводилось испытывать.

Кассиан сорвался с места раньше, чем успел хоть что-то обдумать, оставляя после себя настоящий фейерверк из некогда прочной ограды. Несчастному лешему пришлось уклоняться от летящих во все стороны камней и с уханьем нырять в ближайший овраг, откуда затем показалась только голова с жалостливым взглядом. Но уносящаяся к поместью чёрная стрела этого уже не видела.