Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 10

Правда, где теперь спасенные нами люди? Известно где — сидят по домам и смотрят, как факелы идут сжигать тех, кто их спас. Вот она благодарность в действии! Своя шкура всегда дороже и как бы я не старалась, меня постоянно будут ненавидеть…

Дверь открыть я так и не успела. Маленькие окошки закрытые мутной слюдой разлетелись колючей крошкой. В дом ворвался дым, спешно заполняющий всё вокруг, а вслед за ним стал подкрадываться жар.

— О нет, они уже здесь… Ты не успела сбежать, — выдохнула наставница, и я впервые услышала в её голосе страх. — Нужно было бросить меня и не возвращаться в дом. — За моей спиной послышались тихие всхлипы, отчего у меня комок подкатил к горлу.

Сквозь дымку за разбитым окном теперь были видны языки пламени снаружи дома. Кажется, горела уже вся его деревянная часть. Эта комната совмещала в себе кухню и прихожую и была выложена камнем, так что только поэтому мы до сих пор не вспыхнули вслед за нашим жилищем.

Похоже, стража не рискнула лезть к двум тёмным магам, пусть одна из них уже почти исчерпалась, а вторая ещё слишком молода, и нас просто решили сжечь вместе с домом. Бесконтрольный огонь — единственное, что по-настоящему опасно для тёмного мага. И чем тот сильнее, тем быстрее пламя отрезало его от источника. Огонь ещё не подобрался к нам, а я уже ощущала, как сила утекает, превращая меня в простого человека.

Понимая, что мы в ловушке я ругала себя за излишнее послушание. Вот почему я не оставила своего первого поднятого скелета? Наставница не хотела больше провоцировать люд и всегда просила сразу развеивать заклинания. А будь у нас хотя бы пара-тройка умертвий для отвлечения, всё могло сложиться иначе.

Похлопав меня по плечу, наставница попросила опустить её на пол. После чего она рухнула на колени, извлекла из кармана юбки кусочек мела и принялась лихорадочно чертить что-то на каменных плитах пола.

— Что это? Оно поможет нам выбраться? — я упала рядом, вглядываясь в незнакомую вязь символов, а ведь до этого мне казалось, что наставница поделилась со мной всеми своими знаниями.

— Почти, — последовал уклончивый ответ. — Я хочу подарить тебе шанс. Времени мало, но я должна успеть, — наставница замолчала и стала быстро дочерчивать пентаграмму. В мел с каждым движением стало примешиваться всё больше крови.

Поняв, что сейчас мне лучше не вмешиваться, я схватила тряпки и, намочив их в остатках воды из питьевого ведра, обмотала лицо себе и наставнице, при этом пытаясь не мешать её работе. Внизу дыма было ещё не так много, потому приходилось почти лежать на полу, прячась там же от всё нарастающего жара.

— Готово! — уже перекрикивая треск пожара, наставница придвинулась ко мне, чтобы успеть сказать нечто важное: — А теперь слушай внимательно. Этот обряд подхватит твою душу, убережёт её от забвения и оставит в чистилище на сорок дней. Если нам повезёт, тебя притянет освободившийся сосуд, и ты вновь вернёшься к жизни. Правда, ты можешь оказаться в худшей ситуации, чем сейчас, но ты выберешься, всё преодолеешь. Я это знаю. Зато так ты хотя бы будешь жить.

Ткань на лицах уже не спасала, и мы обе закашлялись. После чего наставница из последних сил вновь заговорила:

— Такие запрещённые обряды проводились несколько раз и довольно успешно. Однако есть “но” — твоя сила, в данном случае тёмная искра, остаётся с этим телом, а это равносильно смерти. Поэтому я усовершенствовала обряд. В обмен на чистую жертву, твоя искра останется привязана к душе, а не к телу и ты… будешь жить… хотя бы так… — Её голос становился всё тише, а кашляла она всё чаще.

— Нет, то есть ты, — от волнения впервые за почти двадцать пять лет я обратилась к наставнице не на вы, — здесь умрёшь, а мне подаришь шанс? Так не пойдёт! И если ты не заметила, нам неоткуда брать жертву!

— Прости, но в этот раз я сделаю по-своему, — будто есть за что извиняться говорит наставница. — Твой дар, хоть ты и ненавидишь его, уникален. Если ты не можешь принять того, что я как твоя приёмная мать всеми силами хочу тебя спасти, то прими хотя бы то, что я как бывший архимаг не могу допустить, чтоб некромант твоей силы просто исчез. Жертвой… буду я. — Нежно погладив меня по голове в последний раз, наставница… вонзила себе в грудь непонятно откуда взявшийся кинжал и её кровь хлынула на пентаграмму.

От собственного крика заложило уши. Находись сейчас хоть кто-то в поместье, он бы точно в этот момент поседел.

Слёзы лились из моих глаз не переставая, боль душевная слилась с физической, и мне казалось будто я горю заживо и внутри и снаружи. Пусть воспоминание развеялось вместе со сном, но мне до сих пор казалось, будто языки пламени жалят мою кожу.

Хотелось ли мне забыть такое воспоминание? О нет, точно нет. Потому что именно добрые глаза моей приёмной матери, умудрившейся подарить мне новую жизнь, станут тем стальным стержнем, который поможет преодолеть любые трудности. Теперь я зубами вцеплюсь в этот шанс и никому больше не позволю вершить мою судьбу.

Сколько времени длилась моя агония — не знаю. Меня смогла остановить только смертельная усталость и сбитые в кровь руки. К этому моменту в груди поселилась тупая боль, а в мыслях уже плелась сеть из необходимых действий. Теперь я знала, что делать.

К несчастью для Альберта, молодого императора Валлиса, Этерия знала об окружающих землях много, слишком много. Но прежде чем прихлопнуть этого паука, для начала стоит разобраться с королем Бертраном. Наставница служила при дворе, видела, как он пешком под стол ходил и вот чем он ей отплатил? Уж хотя бы ей мог позволить дожить свой век.

Сложно ли будет затворнице отомстить настолько могущественным людям? Да, было бы сложно, если на моём месте оказалась именно Этерия. Но. Теперь здесь я.

Прикоснувшись к той части лица, где у меня с рождения было родимое пятно, ощутила мягкость кожи и сказала в пустоту:

— Значит, ты всё-таки мне помогаешь? Иначе откуда такое везение — тело мага, чья искра сейчас превратилась в горошину после проклятья. Пустой сосуд с практически пустым резервом. Будто специально для меня место освободили.

Мой тихий смех прокатился по разгромленной кухне. Думал ли кто-то, что их политические игры приведут к такому исходу? Точно нет. Но на чужую беду последний некромант Фолдейна всё ещё здесь, благодаря жертве той, о ком никто кроме меня и не вспомнит.

И этот некромант, а точнее некромантка, очень зла, жаждет мести, а ещё… она знает, как вернуть себе свои ненавистные силы.

Лиртен. Столица Империи Валлис.

˜٭❖٭˜

Одна из самых красивых актрис Лиртена, извивалась в танце под мягкую мелодию её личного музыкального артефакта. Хоть на лице Изабеллы играла смущённая улыбка, она изо всех сил старалась одновременно отблагодарить своего покровителя за дорогие подарки, но при этом не выказать слишком сильной одержимости своим мужчиной. А всё потому, что этот “экземпляр” сбежит, как только она станет слишком навязчивой.

Стройное тело, которое сейчас прикрывали лишь алое платье с высокими разрезами и бесчисленное количество тонких золотых цепочек, было наполнено ленивой грацией — девушка, в силу своей профессии, прекрасно владела каждой мышцей своего тела и умело играла нужные роли. Вот Изабелла вроде бы неуверенно качнула бедром, словно стесняясь настолько вызывающего жеста. Однако специально пошитое платье послушно распахнулось, показывая чуть больше, чем следовало и это разжигает нешуточный огонь в голубых глазах её единственного зрителя.

Робкая попытка прикрыться умело превращается в новое движение танца и молодая женщина снова извивается, как ни в чём не бывало. А всё потому, что музыка продолжает разноситься по спальне “заставляя” покорную любовницу выполнять просьбу своего господина. Как можно остановить представление из-за лишнего участка голой кожи? Тем более её мужчина сам выбрал этот наряд.

Повсюду горят светильники, которые то и дело меняют силу освещения, придавая танцу больше таинственности. Плавные тени пляшут вместе с Изабеллой, повторяя каждое чувственное движение или с первого взгляда резкий поворот. Даже дыхание танцовщицы выверено, чтобы полная грудь высоко вздымалась только в нужные моменты.