Генерал-легенда и его маленькая слабость - Михаль Татьяна - Страница 7

И внутри меня всё воспротивилось. Нельзя пить эту мерзость. Ни в коем случае.

Интуиция у девочки преотличная и я ей доверяю.

Не удержалась и скривила губы, а протянутую лекарем руку с пиалой демонстративно отодвинула от себя и холодным тоном произнесла:

– Я не спросила, кто вы. Я спросила, что вы здесь забыли? И пить вашу бурду я не собираюсь.

В глазах лекаря промелькнула злобная ярость, но всего на миг. Или мне показалось?

Вряд ли.

– Голубушка, о вашем состоянии волнуются ваш отец и ваш жених, – залебезил этот гадкий человек. – Больная женщина не сможет сама выносить ребёнка, а вам нужно быть сильной. Поэтому не нужно противиться, выпейте сие лекарство и сразу почувствуете бодрость и силу.

Сколько патоки и мёда в голосе, как бы диабет не развился.

А про «выносить ребёнка» это он зря. Лидия здоровая молодая женщина, кровь с молоком.

Это я профукала свой шанс, о чём жалела, а у девочки всё впереди было. Пока некоторые личности не вмешались в её жизнь. И теперь я вместо неё.

Конечно, я согласна начать всё сначала, имея за душой жизненный опыт, циничный взгляд на многие вещи, да и лапшу на уши навесить мне сложно, точнее, нереально. Так что… Но Лидию мне чисто по человечески жаль. А чисто по-женски хочется удавить всех тех, кто довёл её до крайней меры.

Я сложила руки на груди и ответила на его уговоры:

– Голубчик, открою вам одну истину: все лекарства помогают только тем, кто их продаёт и выдаёт. Мне не нужна ваша жижа.

Лекарь удивлённо вылупил на меня свои страшные глаза и нахмурил лоб.

А мне пришла в голову одна идея.

Щёлкнула пальцами, лекарь вздрогнул и сильнее нахмурился.

– Раз ваше лекарство такое чудесное, предложите его Конраду. Ему точно нужнее, а то старый скоро развалится на составные части, вот неловко будет.

Лекарь после моих слов отшатнулся, пиалу к себе прижал и сощурил глаза.

Носом своим подёргал, будто принюхивался и проговорил задумчиво:

– Странно…

Я вздёрнула одну бровь.

– Что именно странно?

– Вы… Леди, вы изменились.

Что он там унюхал, гад?

Но я виду не подала, лишь ехидно усмехнулась и сказала:

– Нет, не изменилась. Я такая, какая была всегда.

Между прочим, чистейшая правда.

– Но почему тогда вы противитесь и не хотите пить моё снадобье? Вы должны слушаться своего лекаря, то есть меня, ведь всё во благо.

Во благо кого? Отчима и старого козла?

Я раздражённо вздохнула и на выдохе совершенно спокойно, но с лёгким налётом угрозы в голосе сказала:

– Пошёл вон.

Он оскалился, демонстрируя мне свои кривые и серые зубы.

Неужели в этом мире стоматология на уровне дикого средневековья? Бли-и-ин.

Ладно, буду тщательно за зубками следить.

Это если я всё-таки не вернусь домой, и Лидия не вернётся на своё место. В таком случае придётся на самом деле начинать жизнь с нуля.

– Вы не можете меня прогнать, – угрожающим тоном проговорил лекарь. – Ваш отец…

– Отчим, – поправила его. – Хендрик мне не отец.

– Ваш отчим пожелал, чтобы вы поправились незамедлительно. Пока этого не произойдёт, я не уйду. Пейте, голубушка!

Он снова протянул мне под нос свою гадость.

Я снова отодвинула от себя его грабли и произнесла:

– Значит, не уйдёшь, пока не поправлюсь?

– Именно так! – хохотнул он довольно и головой своей уродской кивнул.

– Отлично, – пожала я плечами и сбросила с себя одеяло.

Бодро соскочила с кровати и, оттолкнув стрёмного во всех отношениях лекаря, танцующей походкой пронеслась по спальне.

Даже попрыгала. Потом руками помахала.

Я бы и ногами помахала, но в длинной и узкой сорочке неудобно.

Потом многозначительно уставилась на опешившего недолекаря и язвительно поинтересовалась:

– Ну? На кого я похожа? На здоровую молодую женщину или на слабую и немощную квашню?

– Но как? – выдохнул он как-то сокрушённо. Прижимал к себе пиалу с зельем, как будто она была ему очень дорога.

– Как-как? Кверху каком, – не смогла не подразнить страхолюдного лекаря, которому идеально подошло бы место в похоронном бюро. Или в морге. В обоих случаях в качестве трупа.

– Значит так, – добавила голосу властности. – Забирай своё варево, можешь, выпить, вылить или на самом деле Конраду предложить, собирай свои манатки и дуй отсюда. И чтобы ко мне больше не являлся. Понятно изъясняюсь?

– Да как вы смеете говорить со мной в таком… – начал он.

Вздёрнула подбородок и вдруг в моём голосе прорезались странные нотки некой силы, которые привели лекаря в откровенный шок и ужас:

– Смею на правах своего статуса. Перед тобой баронесса – Лидия Раджески! Ты в моём доме! Это мой дом, а не Хендрика и уж точно не Конрада. Так что немедленно убирайся. Это. Мой. Приказ.

– Я не уйду, пока ты не выпьешь зелье, дрянная девчонка! – ощерился он, словно крыса. – Пей добровольно и не испытаешь боли или наложу заклятие подчинения при помощи своей мёртвой силы, а это о-о-очень болезненно!

Сволочи! Вокруг Лидии крутились и крутятся одни сволочи.

Позорные маргиналы, я с вами, уродами разберусь. Ещё не хватало подчиняться всяким козлам.

Жаль я не маг, а то бы сейчас от души залепила этому лжелекарю каким-нибудь заклинанием.

И что-то невероятное произошло.

Лысого гада вдруг окутала странная сила. Откуда только взялась?

Я даже увидела белесые вихри, они закрутились вокруг мужчины и он заверещал как потерпевший при пожаре.

Пиалу с чёртовой гадостью выронил, и жижа, словно это была кислота, прожгла шикарный ковёр!

Вот же сволочь!

Лекарь начал крутиться вокруг себя и отмахиваться от чего-то, будто на него напали назойливые и кусачие мухи…

Кстати, было бы очень неплохо, одолей его настоящие букашки, всякие разные, чтобы вытащили его из моей спальни, раз с первого раза не понял, а ещё бы покусали его, чтобы запомнил, что нельзя обижать девушек и нельзя угрожать и пытаться подчинить, чревато!

И вдруг…

Со всех щелей – из пола, стен, потолка полезли… всякие разные букашки, таракашки, мураши, мушки полетели. Моль, даже осы откуда-то взялись.

И все они разом напали на лекаря.

Ор мужчины превратился в визг.

* * *

Впечатление такое, будто разом все насекомые решили отыграться не лекаре за все инсектициды, тапки, мухобойки.

Моя комната наполнилась звуками жужжания, свиста, стрекотания, треска. Своеобразная музыка, но для моего слуха так была мила.

Мужик уже не орал, он выл.

Упал на пол и катался, как катаются люди, охваченные огнём.

– Мерзкое отродье-е-э-э! – провыл лекарь, схватил свой саквояж и буквально вывалился за дверь моей спальни.

– Вот и отлично, – хмыкнула ему в след.

А букашки разбрелись по домам. Все вернулись тем же путём, каким и пришли на мой зов.

Да, на мой зов!

Я плюхнулась на край кровати и покачала головой.

Посмотрела на свои руки и прошептала:

– Вот это да… А что ещё ты можешь? Покажи? Пожалуйста.

К моему удивлению появились запахи, которых здесь просто быть не может!

Аромат свежей скошенной травы, полевых цветов, горьких трав окружил меня.

Вдохнула полной грудью и прикрыла глаза.

Словно в чистом поле оказалась, где была одета золотом рожь, доносился сытный запах гречихи, и живая, такая сильная земля была рядом со мной.

Где-то неподалёку шумел ключ родниковый.

Не могу передать словами, но моя душа и тело будто очищались в этом напоенном чистом природном воздухе.

Сила текла во мне, дарила уверенность и поддержку, что я не одна.

Невероятные ощущения. До мурашек. До слёз и радости в глазах. Захотелось вскочить и закружиться, раскинув руки…

Ба-а-ах!

Дверь с силой и грохотом распахнулась, о стену ударилась. Грохот вышел качественный, разрушил всё волшебство.

Я распахнула глаза.

От удара со стены картина на пол упала.

А в дверях стоял Хендрик.

Злой как чёрт.