Наследник Мудрецов (СИ) - Романович Роман - Страница 29

У варианта соединить два Дара было столько минусов, что устану перечислять. Пожелай отказаться от этого пути, легко бы себя убедил в правильности данного поступка. Чего я делать не собирался. По той простой причине, что если я всё неправильно понял и таким образом нельзя усиливать собственный Дар, то все мои планы могут идти по одному месту. Это не так уж плохо, мне пришлось бы жить обычную жизнь, но надо мной висела угроза в виде одного безумного Мудреца, поэтому убедиться, что сработает скрещивание Даров — вопрос выживания. Всё остальное лишь укрепляло эту позицию. Мой Дар не особо сильнее, чем у Игоря, и то на глаз это оценить нельзя. Меня уже пытались убить и наверняка попробуют ещё. У Савелия намечаются проблемы с Отбоем, и там тоже лучше иметь дополнительную силу.

Ладно, как бы там ни было, прямо сейчас я собирался поставить жизнь и здоровье на кон, надеясь, что повезёт.

Процесс оказался интуитивно понятным. Я направил красный сгусток к стальному шару. Власть легко поглотила Битву. Выглядело это так, будто в шаре воронка образовалась, втянув порцию силы. Прислушался к себе, но ярких ощущений не заметил. Отметил только то, что на шаре образовалась красная линия. Что это значит?

Ответа не было. Я ещё минут десять понаблюдал, будут ли какие изменения, а там сам не заметил, как уснул.

Утром матушка решила устроить мне допрос. Понимаю, как ей не терпится, но как же невовремя. Проснулся я целым, относительно здоровым, но помятым и разбитым. Ощущения были такие, будто вчера устроил жёсткую тренировку на всё тело. Буквально на всё. Мышцы ныли, поднялся я с трудом. Протёр глаза, увидел мирно дрыхнущего Савелия и испытал желание кинуть в него подушкой.

Слишком уж рожа у брата была умиротворённая.

И кинул бы, но здраво рассудил, что лучше обойтись без резких движений. Вставать не спешил, дал себе время. Ноги только свесил и присел. Проверил Дар, но с ним всё было в порядке. Никаких изменений. Это успех, или пока рано радоваться? Болезненные ощущения легко объяснимы. Одарённые Битвы отличаются крепким телом. Получается, сейчас внутри меня идёт перестройка. Прикинул, как себе помочь в этом. Отлёживаться долго никак нельзя. Много дел накопилось. Да и отлить хочется. И поесть. И вообще. Пока ходил, умывался да приводил себя в порядок, туда и пришёл. В смысле, тело разогрелось, стало получше. В голове тоже прояснилось. Чувство голода на первый план вышло. По идее, сейчас моему организму требуется много строительного материала. Займусь и этим.

А пока надо было разобраться с матушкой. Как и сказал, она вознамерилась устроить мне допрос. Сначала нам завтрак приготовила, с чем я ей постарался помочь, заодно познакомившись с другими жильцами на общей кухне — та, что была в квартире, не совсем кухня, скорее, столовая или место, где можно поесть, но не приготовить. Потом мама сама лично Савелия накормила, убедившись, что сын пусть и хандрит, но чувствует себя в целом сносно. Дальше собралась на работу, но, перед тем как уйти, пригласила меня переговорить к себе в квартиру.

— Здесь ты можешь говорить свободно? — спросила она.

— Тебе же надо на работу.

— Успею. Не пытайся уйти от ответа.

— Ответа на что? — изобразил я невинность.

— Давай без этого, — посмотрела она строго. — Я твоя мать и отлично знаю, когда мои сыновья меня обманывают.

— Не понимаю, о чём ты.

— Что с Савелием?

— Приболел?

— Это утверждение или вопрос?

— Я по-прежнему не понимаю, чего ты от меня хочешь.

— У него пробудился Дар? — прямо спросила она.

— Возможно, — ответил я осторожно.

— Ох и брешешь же ты, — покачала она головой. — Так да или нет? Этот жук от вопроса ушёл, больного из себя строит. Говори правду, Сергей. Если это пробуждение, то это одно. Если он действительно заболел непонятно чем, тогда надо звать врача. Но, сдаётся мне, это не потребуется, потому что я видела, что за зелья он прячет. Это ты ему притащил?

— Да, я, — не стал отрицать то, что уже было ясно.

— Так значит, Дар, — как-то поникла мать.

До этого мы стояли, но сейчас она опустилась на стул и уставилась в пустоту.

— Смотрю, тебя это не радует, — заметил я.

— А должно? Что у него? Дар Битвы?

— Надо проверять, но, думаю, так и есть.

Предрасположенность легко определялась по косвенным признакам, и нетрудно догадаться, что могло пробудиться у парня, который обожает кулаками махать.

— Битва к добру не ведёт. Они плохо кончают, — сказала мать.

— Обычные люди кончают как-то иначе?

— Ты понял, о чём я, — ожгла она меня взглядом.

— Нет, не понял. Неприятности случаются со всеми. Будь ты бедняк или император. Поэтому, какая бы ситуация ни была, лучше иметь Дар.

— Дар сам по себе притягивает неприятности.

— Что за мракобесие? — удивился я. — Дар — это возможности.

— Ещё это постоянная агрессия! — завелась матушка.

— Которую можно научиться контролировать, — посмотрел я на неё выразительно.

Мать стушевалась. Уж она-то вспыхнуть могла легко.

— Ты как-то рьяно Дар защищаешь, — перевела она тему.

В наличии чуйки ей и правда не откажешь.

— В данной ситуации я выступаю на стороне здравого смысла. Единственное, что изменилось — у брата стало больше возможностей справиться с любыми трудностями. Я бы на твоём месте радовался.

— Радоваться тому, что он постоянно дерётся и связался с дурной компанией?

— Согласен, тот ещё оболтус, — вздохнул я напоказ и развёл руками. — Нет бы пойти учиться, получить достойную профессию, семейным делом заняться. Ах да, — спохватился я. — С учёбой он пролетел, семья решила вложиться в другого. С семейным делом тоже как-то не сложилось. Ты же мне первая сказала ни в коем случае не соглашаться на столь заманчивое предложение.

— Паяц, — закатила глаза матушка. — Уж лучше честный труд, чем в канаве мёртвым валяться.

— Пустой разговор, — отмахнулся я. — Или у тебя есть предложение, каким честным трудом нам с братом заняться, чтобы с голоду не помереть и хотя бы вот такое жилье оплатить? — обвёл я взглядом довольно скромную обстановку. — Нет? Тогда давай закончим этот разговор. Обещаю, буду присматривать за братом.

— А за тобой кто присмотрит?

— Я сам могу за собой присмотреть.

— Ты тоже получил Дар?

— Ты сегодня задалась целью меня подловить? — вскинул я бровь.

— Не уходи от ответа.

Создав точку фокусировки, я поднял в воздух стул вместе с матерью. Та взвизгнула, вцепилась в него. Поднял-то невысоко, всего сантиметров на десять. Бережно опустив, спокойно встретил возмущённый взгляд матушки.

— Попрошу тебя об этом молчать и никому не рассказывать.

— Почему? — удивилась она. — Да если дед узнает, он свою бороду сожрёт! Сам двух одарённых выгнал! Старый дурак!

— Тише, — надавил я голосом. — Не заставляй меня жалеть, что открылся тебе.

Это прозвучало грубо, но факт есть факт. Как ни странно, матери я доверял меньше, чем Савелию. Дело не в том, что она болтушка или будет мне вредить. Дело в том, что брат готов признать во мне главного и подчиняться. Мать — очень вряд ли. По крайней мере, не прямо сейчас. В её глазах я по-прежнему маленький ребёнок. Даром что повоевать успел и выше неё вымахал. Её материнская любовь и искажённый взгляд — это то, что делает её непредсказуемой. Я не мог прогнозировать её поведение, а следовательно, контролировать. Поэтому и доверия куда меньше.

Сейчас, собственно, решится, насколько глубоко я смогу посвящать мать в свои дела.

— Как грубо, — поморщилась она. — Хорошо, не буду. Но почему ты скрываешься?

— Может потому, что дома меня встретили отнюдь не ласково? Может потому, что старик потакает отцу пьянице? Может потому, что он предложил мне принести клятву верности? Может потому, что мне приходится платить собственному деду за жилье?

— Какую клятву? — нахмурился она.

— Так ты не знаешь? — удивился я, как-то упустив этот момент. — Вчерашний разговор начался с того, что они мне клятву предложили принести.