Молниеносный 3 (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 22

Я заметил, как к Макару со спины подбирается группа инквизиторов, и не раздумывая шарахнул молнией. Когда воздух сотрясся от громового раската, я понял, что объединение грозового элементаля и на меня повлияло.

Я не испытал чувства вины или сожаления, убив предателей человечества. Мне было плевать, что я впервые осознанно применил свою магию против людей, а не демонов. Но разве эти конкретные люди хоть в чем-то лучше монстров Каньона?

Они давно порабощены властью, жаждой наживы и чувством безнаказанности. Поэтому мне было плевать на них. На всех тех, кто не сдался, увидев эмиссара и верховного инквизитора в одном лице.

И я бил молнией снова и снова, ощущая, как дрожат от энергии пальцы. Здесь не было одержимых, но зато предателей было с избытком. Вскоре не осталось ни одного.

Мы замерли перед входом в Государев бастион, из подземных казематов которого шёл сигнал браслетов Ксении и Бориса. Я оставил големов и рубежников снаружи, взяв с собой только пару мини-Машек, и шагнул в бастион вместе с Громобоями.

Внутри оказалось удивительно пусто. Или мы перебили всех инквизиторов, или они успели сбежать через подземный тоннель к другим воротам. Я отдал мысленный приказ главной Маше, чтобы она отправила големов обойти всю крепость, и прошёл к лестнице.

Помнится, в школе мы ездили с классом на экскурсию в Петропавловскую крепость, а потом уже в юности друзья уговорили меня побродить по местным катакомбам. Я мало что запомнил из той поездки, но ощущение давящей на голову толщи земли и камня я не забыл. Будто в каменном гробу шагаешь, который может в любой момент раздавить тебя.

Наши шаги отдавались особым эхом, которое можно услышать только в таких подземельях. Оно будто усиливалось, отражаясь от стен, набирало высоту и оглушало звоном. Я оглядывался и смотрел магическим зрением на каждый подозрительный камень.

А спустя несколько минут мы свернули к более жилой части катакомб. Здесь вдоль одной из стен располагались камеры. И держали там не только людей, но и одержимых.

Я заглянул в ближайшую камеру и увидел обезображенную женщину в наряде куртизанки. Странное дело — она выглядела так, будто только из салона красоты. Укладка, чистенькая одежда и маникюр. И при этом всё лицо одержимой было исполосовано не то когтями, не то кинжалом.

Увидев нас, одержимая начала громко мычать, распахнув рот и болтая обрубком языка. Я передёрнул плечами от отвращения к тому, кто мог сотворить такое с женщиной, и решительно зашагал дальше. Сигналы браслетов были совсем рядом, буквально через несколько метров от нас.

Сначала я вытащу своих людей, а потом помогу одержимым. Если они не потеряли рассудок, то после изгнания смогут вернуть свою жизнь. Если же нет… думать об этом не хотелось.

Когда мы дошли до камеры, из которой шёл сигнал браслетов, я приказал мини-Машке выбить металлическую дверь. Искать ключи или подбирать другой способ я не собирался. Дверь в центре смялась от ударов, а потом слетела с петель.

Только вот камера оказалась пуста, лишь два браслета одиноко свисали с цепей на одной из стен. Да не может этого быть! Не могли инквизиторы догадаться, что я отслежу сигнал с браслетов.

Или им кто-то подсказал? Могли ли Хранители знать о такой особенности артефактов, созданных много лет назад в другом мире?

Немного подумав, я понял, что если Хранители сражались с туземцами, которые использовали эти браслеты в том мире, то они точно знают о их возможностях. Какая разница, что за мир, если артефакты те же самые?

Раз уж друзей здесь не оказалось, я решил заняться одержимыми. Шагнув в камеру к дряхлому старику в лохмотьях, я сжёг демоническую душу в его теле. Сил бороться у бедолаги не было, что неудивительно — неизвестно сколько времени он провёл здесь.

Пришлось отпаивать лечебным зельем пленника, упавшего без сил на холодный каменный пол. В следующей камере были закрыты двое мужчин в лучшем состоянии, но и они не боролись с демонами внутри себя. Их лечить я не стал — они выглядели вполне бодро.

Последней одержимой была та самая женщина с обезображенным лицом. В ней тоже не чувствовалось борьбы, она давно сдалась и сейчас была лишь тенью человека. Пришлось снова использовать огонь души для мучения и без того настрадавшейся женщины.

После сожжения демона она неподвижно замерла, глядя перед собой невидящим взглядом. Зелье начало свою работу, возвращая бедняжке здоровый вид — кожа на лице стала ровной, гладкой, шрамы затянулись.

— Вы можете говорить? — спросил я, рассчитывая на то, что зелье и язык ей исцелило.

— Ды-а, — она закивала часто, а потом ощупала своё лицо. — М-огу.

Я помог ей подняться и вывел в коридор, где уже стояли остальные бывшие одержимые вместе с Громобоями. Мы направились к людям, и вдруг женщина начала кричать во всё горло. Она орала что-то бессвязное, тряся головой и содрогаясь всем телом.

— Нет! — вырвалось у неё. — Не вернусь! Никогда!

— Не переживайте, мы вытащим вас отсюда, — сказал я, остановившись в двух шагах от Андрея Левина. — Сейчас мы выйдем и больше никогда не вернёмся в это место.

— Нет! Нет, ты один из них! — женщина резко развернулась и вцепилась в мой плащ. — Ты один из них! Один из них! Мучитель!

— Всё изменилось, — тихо сказал я, понимая, что рассудок этой несчастной пострадал за время нахождения в казематах крепости. — Инквизиция изменилась, Власов больше не главный.

— Власов⁈ Этот ничтожный слизняк жив? — безумный хохот отразился от стен, умножился многократно и ввинтился в уши, заставляя содрогнуться. — О, я многое могу рассказать об этом сморчке.

— И я с удовольствием послушаю, — кивнул ей я. — Он похитил моих друзей. Именно за ними я и пришёл сюда.

Я осторожно потянул женщину к выходу, и она подчинилась. Шагая рядом со мной, она бормотала себе под нос ругательства. Когда мы вышли из здания Государева бастиона и эта несчастная увидела тела инквизиторов, очередной взрыв хохота разнёсся над площадью, ставшей красной.

— Меня звали Надеждой, — сказала она, внезапно перестав смеяться. — Надеждой. Да, это было моё имя. Знаешь, почему я здесь?

— Потому что инквизиция предала человечество, — ответил я и отдал приказ своим големам возвращаться ко мне после обхода крепости.

— Нет! Это потому, что я отказала ему, — лицо Надежды исказилось от гнева и боли. — Отказала ему — Демиду, а он решил помучить меня. Ему понравилось, и я стала вечной пленницей. Сколько прошло? Год-два?

— Я не знаю, простите, — мне было жаль эту несчастную, но она не могла помочь мне найти друзей, так что я решил доставить её в Громовку с остальными освобождёнными.

— Или все десять… — пробормотала Надежда. — Двадцать?

— С Власовым покончено, — я сжал плечи женщины и заглянул в пустые безумные глаза. — Сейчас мы отправимся на мои земли, вам помогут.

— Нет, не помогут, — она снова захохотала. — Не помогут! Но я могу помочь… да? Да, могу помочь. Или они не заслужили?

Она говорила сама с собой, будто в ней до сих пор жили две сущности. Надежда спорила с внутренним голосом и с ним же соглашалась. А потом она посмотрела на меня более осмысленным взглядом.

— Я знаю, где твои друзья, — сказала она. — В Каньоне, в Америке. Демид говорил, что туда не попасть никому и что все они там сдохнут, а ты пойдёшь их искать и попадёшь в ловушку.

— Благодарю, вы очень помогли, — серьёзно сказал я. — А сейчас мы покидаем это место.

— Подожди, — Надежда ухватила меня за руку. — Не отдавай меня им. Никому не отдавай. Спрячь так, чтобы никто не нашёл, чтобы ни один человек не знал, где я.

— Хорошо, — пообещал я.

Собрав своих людей, големов и бывших одержимых я мгновенно переместил всех нас в Громовку. Мы появились с росчерком молний, напугав оставшихся в деревне людей. Но как только они поняли, что это свои, сразу бросились к нам.

Надежда прижалась ко мне, увидев столько народу, а потом заскулила так горько и жалобно, что даже я дрогнул. Надо что-то с ней делать. Не могу я оставить её в таком состоянии здесь.