Молниеносный 3 (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 17

— Мы будем рядом, — шепнул мне в ухо незнакомый элементаль синего цвета. — Незримо или зримо. Помни, что ты не один, спаситель.

Мою спину обожгло холодом, а в груди, напротив, стало горячо. Этот элементаль буквально повторил слова женщины из моего сна. Простое совпадение? Вот уж вряд ли.

Спрашивать я ничего не стал — не до того было, да и смысл? Элементали вообще мыслят другими категориями, добиваться от них ответов — бесполезное занятие. Они даже не понимают того, что своими тайнами могут испортить отношения с людьми.

Так что заострять своё внимание на словах Синего я не стал, а просто шагнул в разлом. Через несколько минут я был уже в Громовке, где полным ходом шли приготовления к битве. Причём готовились к ней все жители деревни.

Женщины и мужчины с хмурыми лицами обходили недостроенные здания, паковали невесть откуда взявшиеся рюкзаки и поправляли на себе дешёвые кожаные доспехи. Я нашёл старосту и поинтересовался, откуда добро.

— Так управляющий ваш всё организовал, — сказал Макар. — Архип всё в ведомости занёс, под нашу личную ответственность.

— Вот как, — я покачал головой. — А сам они где?

— Так в Голицыно, разбирается с новыми людьми, — Макар сощурился от солнца и прикрыл глаза ладонью. — Там теперь наш опорный пункт будет.

— Не понял, — удивился я. — Санаторий же принадлежит кому-то, мы не можем его использовать для личных целей. Одно дело — арендовать комнаты и персонал, а другое — практически захватывать его и делать своей базой.

— Это вам лучше у Архипа спросить, — Макар почесал затылок. — Но я понял, что вроде бы император этот санаторий вам отписал в личное пользование.

— Да на кой он мне? — я уже собрался набрать номер Алёны и выяснить подробности, как браслет завибрировал.

На экране высветилась надпись «Императорский портной. Дом моды и красоты». Я ответил на звонок и услышал спокойный тихий голос той брюнеточки, которая передо мной попкой крутила.

— Ваше сиятельство, случилась досадная ошибка, — прощебетала она. — Выбранный цвет для вашего фрака закончился, и мы можем предложить замену на красный оттенок. Дело в том, что приём у его императорского величества переносится на сегодня, и вам просто необходимо приехать на примерку.

— Буду через пару минут, — ответил я и уже собрался сбросить звонок, как брюнетка продолжила.

— Не забудьте, пожалуйста, своё обещание, — сказала она. — Красный фрак будет отлично смотреться на ЛЮБОМ ЭКЗОРЦИСТЕ!

Последние слова брюнетка выделила особо. Выходит, племяннику императора нужен экзорцист, и раз уж озвучен код «красный», то дело плохо. Я ухватился за Вольта и переместился ко входу в ателье.

Но я не успел сделать даже шага, как по всей столице раздались сирены. Следом за ними где-то забили в колокола. Вся Москва превратилась в какую-то какофонию тревожных звуков. Следующим, что я услышал из громкоговорителей системы оповещения было нечто совершенно невозможное:

— Жители Российской Империи, говорит глава Ордена Инквизиции Демид Власов. С прискорбием сообщаю вам, что его императорское величество Алексей II одержим демоном. Казнь одержимого состоится через час на Лубянской площади, вы сможете наблюдать за ней в прямом эфире.

Вот теперь я понял, что за код «красный» и зачем племяннику императора понадобился экзорцист. Не заглядывая в ателье, я переместился к площади перед зданием департамента безопасности и увидел собирающуюся там толпу. В этот раз ликования от зрелища предстоящей казни не было.

Зато растерянности на бледных лицах людей хватало — никто не понимал, что будет дальше с империей. Одержимость императора — это уже не шутки. Не просто очередной аристократ, а правитель огромной страны.

Мы с Вольтом протиснулись ко входу в здание, где уже стояли все инквизиторы из столичного филиала. Они хмуро кивнули мне и указали на Крылова, который с кем-то говорил по телефону. Я подошёл ближе и услышал только остаток разговора про «границы дозволенности».

— Ни дня без происшествий, — вместо приветствия сказал я. — В этот раз глава перегнул палку.

— Юрий, ты не понимаешь, — покачал головой Назар. — Мы ничего не можем сделать, у нас буквально связаны руки.

— Зато у меня нет, — я пожал плечами. — Вы же сами прислали мне тот документ с полномочиями тайного эмиссара. Я имею право вмешаться.

— Но люди… они не поверят в изгнание, — на Крылове лица не было. — Как они смогут доверять императору, обвинённому в одержимости?

Я не стал ничего отвечать. Панические нотки в голосе Назара показывали, что он прав. Но у меня своя истина, в которую я верю всей душой и всем сердцем.

Если люди не совсем идиоты, то поймут, что изгнание возможно. Ведь я предложу им альтернативу казни. Все их страхи, связанные с инквизицией, исчезнут. Люди увидят, что одержимость больше не приговор.

Одного понять не могу — почему именно сейчас Власов решил избавиться от императора? Столько лет всех всё устраивало: на троне сидел Алексей II, а Демид исподволь руководил всеми.

Вряд ли дело в том, что я встретился сначала с императором, а потом с его двоюродным племянником. Или Павел Трубецкой начал действовать сразу после разговора со мной? Если так, то это могло стать катализатором.

Я ведь пообещал, что помогу с главой Ордена Инквизиции, а значит Трубецкой мог решить, что пришло время свергнуть Власова. И всё это обязательно должно было произойти прямо сейчас, когда мне нужно как можно скорее вызволять своих похищенный друзей⁈

Мне и так пришлось задержаться, ради третьей части элементаля. А тут такое. Ну это точно не без участия Хранителей произошло. Гадство.

Через пару минут из здания департамента вывели Алексея II. Его императорское величество был закован в наручники и цепи. При этом он показывал все признаки одержимости — кричал, хрипел, выгибался, пытался укусить сопровождающих. В общем, тут даже слепой поймёт, что одержимость монарха реальна.

— Это Власов? — спросил я у Крылова, указав на инквизитора, который шёл впереди процессии с важным видом.

Назар кивнул, скривившись, а я присмотрелся к главе Ордена. Власов был широкоплечим, с длинными загребущими руками, на вид около шестидесяти. Чёрные усы обрамляли горбатый нос и странно смотрелись на фоне седых волос, а острая бородка придавала Власову вид человека, привыкшего к власти.

Его мутноватые глаза, выпученные и строгие, излучали презрение — он смотрел на мир свысока, утомлённый своей славой. Он даже шёл медленно и степенно, словно презирал саму землю, по которой ступал. Хотя, о чём это я? Конечно же он считал всех отбросами, ведь, как он сам считал, в его руках была власть над каждым.

Когда императора начали приковывать к столбу, я неспешно последовал к помосту. На площади уже наступила напряжённая тишина, в которой ощущалось ожидание казни, смешанное с ярким желанием зрелищ и страхом. Люди на площади напомнили мне зрителей Колизея, ожидающих кровавых боёв гладиаторов.

Хлеба и зрелищ — вот девиз человечества. И даже сменив один мир на другой я не заметил особой разницы.

Я шагнул к возвышению и поднялся к столбам. Парочка инквизиторов, явно прибывших из центрального офиса, бросили на меня недовольные взгляды, но тут же отвернулись. Ну ещё бы — я же специально медаль поверх плащика повесил.

Демид Власов резко вскинул голову, и наши взгляды встретились. На лице главы Ордена ни единый мускул не дрогнул, а вот я усмехнулся. Что бы этот гад ни задумал совместно с Хранителями, хрен ему, а не полная власть над страной и миром.

— Приветствую, — кивнул я ему, а сам шагнул ещё ближе к столбу с императором.

— Эмиссар, — едва заметно кивнул мне Власов. — Вам нельзя здесь находиться и вмешиваться в ход казни.

— Это кто вам такое сказал? — удивлённо вскинул брови. — Я лично озаботился тем, чтобы изучить документы из архива инквизиции, касающиеся моих полномочий. Такого запрета там нет.

— Московский филиал не владеет всеми нужными документами, — Власов слегка растянул губы в подобии улыбки. — В центральном архиве другие данные.