Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 30

Кровь застыла в моих жилах. Очевидно, что это план Continental Trust по подготовке к грядущему финансовому краху.

— Что вы думаете об этом, Стерлинг? — спросил Вандербильт, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Интересный документ. Судя по терминологии, Continental Trust готовится к каким-то серьезным изменениям на рынке. — Я указал на один из абзацев. — Этот пассаж о «ликвидности в условиях сжатия кредита» особенно показателен. Они явно ожидают финансовых потрясений.

— Именно, — кивнул Вандербильт. — Но что меня беспокоит больше всего, так это то, что они, похоже, не просто готовятся к кризису, а едва ли не работают над его приближением.

Колдуэлл кашлянул:

— Уильям, это серьезное обвинение.

— Я говорю только о своих впечатлениях, Ричард, — твердо ответил Вандербильт. — И я не единственный, кто их разделяет. Джеймс Паркер, один из самых проницательных инвесторов, которых я знаю, начал сокращать позиции в рынке еще три месяца назад. Что вы думаете о нынешней ситуации на рынке, мистер Стерлинг?

Всеобщее внимание сосредоточилось на мне. Я понимал, что мой ответ может существенно повлиять на доверие этих людей ко мне.

Слишком откровенное предупреждение о грядущем крахе будет воспринято скептически, но уклончивость подорвет мою репутацию дальновидного аналитика.

— Текущее состояние рынка вызывает обоснованные опасения, — начал я осторожно. — Фундаментальные показатели многих компаний не соответствуют стоимости их акций. Маржинальные кредиты достигли беспрецедентных уровней. Инвестиционные трасты создают пирамиды заемного капитала. — Я сделал паузу. — Все это признаки рыночного перегрева, который рано или поздно приведет к коррекции.

— Вы предсказываете крах? — прямо спросил Хантингтон.

— Я бы не использовал столь драматичный термин, — ответил я. — Но считаю разумным готовиться к периоду значительной нестабильности. В таких условиях выигрывают те, у кого есть ликвидность и отсутствует кредитное бремя.

Вандербильт задумчиво кивнул:

— Мудрый подход. И он совпадает с моими собственными ощущениями. — Он собрал документы и убрал их обратно в папку. — Стерлинг, я был бы признателен, если бы вы подготовили для меня более детальные рекомендации по реструктуризации нашего портфеля. С акцентом на защиту капитала без чрезмерных жертв в доходности.

— Это будет честью для меня, сэр.

— Отлично, — Вандербильт поднялся, давая понять, что встреча подходит к концу. — Джонатан обсудит с вами практические детали. А теперь, джентльмены, предлагаю вернуться к остальным гостям. Моя жена не простит мне, если я надолго украду самого интересного молодого человека с ее вечеринки.

Когда мы с Прескоттом шли по коридору обратно к танцевальному залу, он тихо произнес:

— Вы произвели сильное впечатление на Вандербильта, Стерлинг. Это редкость. Он показал вам меморандум Continental Trust, который видели лишь несколько человек.

— Документ действительно тревожный, — заметил я. — Похоже, Continental Trust готовится к серьезным рыночным потрясениям.

— Или планирует их вызвать, — еще тише добавил Прескотт. — В финансовых кругах ходят слухи о странной активности Continental. Они формируют огромные резервы наличности и золота, закрывают долгосрочные позиции в акциях. При этом продолжают публично заявлять о бесконечных перспективах рынка.

— Классическая стратегия манипуляции, — кивнул я. — Говори одно, делай другое.

— Вот именно, — Прескотт остановился и внимательно посмотрел на меня. — Стерлинг, я давно хотел спросить… Откуда у вас такое ясное понимание происходящего? Большинство опытных финансистов, не говоря уже о молодых аналитиках, пьянеют от рыночной эйфории. А вы словно смотрите из будущего.

Я почувствовал холодок по спине. Выбор слов Прескотта слишком точен, чтобы быть случайным.

— Просто внимательно изучаю исторические параллели, сэр, — ответил я, стараясь звучать непринужденно. — Все финансовые циклы имеют общие черты. Нынешняя ситуация поразительно напоминает период перед паникой 1907 года.

Прескотт смотрел на меня, словно пытаясь проникнуть в мои мысли.

— Что бы ни было источником вашей проницательности, используйте ее с умом. И осторожностью. — Он положил руку мне на плечо. — Мощное знание всегда привлекает внимание. И не всегда доброжелательное.

С этими словами мы вошли в танцевальный зал, где музыка, смех и шелест вечерних платьев создавали иллюзию беззаботности. Но для меня атмосфера вечеринки уже не могла скрыть тревожных предчувствий.

Вечер продолжался, а я размышлял о полученной информации. Continental Trust, странные инвестиции в металлургию и медиа. Все это складывалось в картину целенаправленной подготовки к грядущему краху.

И уже не в первый раз я задавался вопросом, действительно ли я единственный, кто знает о надвигающейся катастрофе? Или в этом времени есть и другие, обладающие схожим знанием, но преследующие совсем иные цели?

Ночь в Брейкуотер-Холле выдалась необычайно тихой.

Я лежал в роскошной постели под шелковым балдахином, прислушиваясь к далекому шепоту прибоя. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину второго, но сон не шел.

Слишком много впечатлений, слишком много информации требовало осмысления. Встреча в библиотеке не выходила из головы.

Вандербильт показал мне меморандум Continental Trust, и каждая строчка этого документа говорила об одном: они знали. Каким-то образом они знали о приближающемся крахе и готовились к нему.

Но как? Неужели в этом времени есть еще кто-то вроде меня? Или же финансовые воротилы Continental Trust просто оказались достаточно прозорливыми, чтобы разглядеть фундаментальные проблемы рынка, которые большинство предпочитало игнорировать?

Устав от бесплодных размышлений, я поднялся с постели. Серебристый лунный свет струился сквозь высокие окна, создавая причудливые узоры на мраморном полу.

Я накинул легкий халат и решил выйти на свежий воздух. Может, это поможет привести мысли в порядок.

Выскользнув из комнаты, я направился по коридору к боковой лестнице. Дом казался погруженным в сон, лишь где-то вдалеке слышались приглушенные голоса ночной прислуги.

Спустившись в сад, я вдохнул полной грудью. Ночной воздух насыщен ароматом роз и морской соли.

Полная луна заливала террасы и аллеи серебристым светом, придавая каждой статуе, каждому фонтану призрачную красоту.

Я двинулся по гравийной дорожке, наслаждаясь тишиной и возможностью побыть наедине со своими мыслями. Встреча с Вандербильтом открывала новые перспективы.

Получив его доверие, я мог получить доступ к еще более высоким кругам финансовой элиты. А упоминание Continental Trust в контексте смутных политических связей добавляло новую деталь в мозаику расследования.

Дойдя до розария, я остановился, любуясь белыми розами, сияющими в лунном свете словно призрачные фонарики. Внезапно я услышал легкие шаги и шелест шелка. Обернувшись, я увидел Констанс Хэллоуэй.

В лунном свете она казалась почти нереальной. Легкое платье цвета слоновой кости, накинутый на плечи темно-синий шарф, распущенные волосы вместо дневной модной прически.

Девушка выглядела моложе и одновременно серьезнее, чем днем.

— Не можете уснуть, мистер Стерлинг? — тихо спросила она, подходя ближе. — Или это просто привычка финансистов, бродить по ночам, придумывая способы приумножения капитала?

— Скорее слишком много мыслей, которые не дают покоя, — ответил я. — А вы? Тоже страдаете от бессонницы?

Она улыбнулась, становясь рядом со мной у мраморного бортика фонтана.

— В такие ночи слишком жаль тратить время на сон. Смотрите, — она указала на небо, — полная луна, ни облачка. В такие ночи я обычно летаю. Но здесь приходится ограничиваться земными прогулками.

Лунный свет играл в ее волосах, подчеркивая тонкие черты лица. Без дневного макияжа и вызывающих нарядов она выглядела почти уязвимой.