Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 14

Салливан фыркнул:

— Еще бы! Почти четырехкратная прибыль за неделю! Не каждый день такое случается, даже на Уолл-стрит.

— Особенно на Уолл-стрит, — поправил его Лефковиц с заметным восточноевропейским акцентом. — Большинство так называемых финансовых гениев Нью-Йорка едва способны побороть инфляцию.

— Господа, — прервал их Мэдден. — Давайте перейдем к делу. Полагаю, мистер Стерлинг догадывается о цели нашей встречи.

Я кивнул, делая еще глоток виски.

— Расширение инвестиционного пула, если я правильно понял.

— Именно, — Мэдден закурил сигару, выпустив к потолку идеальное кольцо дыма. — Наши партнеры впечатлены результатами операции с Consolidated Oil. И заинтересованы в диверсификации своих активов.

Уилсон, политик, впервые подал голос:

— Видите ли, мистер Стерлинг, в нашей деятельности всегда возникают определенные ресурсы, требующие скажем так, отдельного управления.

— И некоторые фонды городского развития, — добавил он, понизив голос и подмигнув, — нуждаются в грамотных инвестиционных решениях, выходящих за рамки обычных муниципальных облигаций.

Я сохранил невозмутимое выражение лица. Очевидно, речь шла о финансовых махинациях с городским бюджетом. Как олдермен, Уилсон имел доступ к значительным суммам.

— Я понимаю, — спокойно ответил я. — Нестандартные активы требуют нестандартных решений.

— Прекрасно сказано! — воскликнул Салливан, хлопнув ладонью по столу. — Всегда ценил образованных людей. Так вот, у меня есть определенные сбережения от портовых операций. Скажем, около полумиллиона.

— У меня схожая ситуация, — сдержанно добавил Лефковиц. — Импортные пошлины иногда становятся гибкими при правильном подходе. Еще полмиллиона.

Уилсон покрутил бокал с виски.

— В моем случае цифра колеблется. Но для начала, скажем, миллион. С возможностью увеличения, если результаты будут стимулирующими.

Я быстро подсчитал. Миллион Мэддена, о чем раньше говорил Кляйн плюс два новых миллиона. Впечатляющая сумма.

— Итого у нас инвестиционный пул в три миллиона долларов, — резюмировал я. — Существенная сумма, требующая особого подхода.

— Именно, — кивнул Мэдден. — И, откровенно говоря, после успеха с Consolidated Oil нам требуется более сложная система. Кляйн упоминал о вашем беспокойстве относительно повышенного внимания со стороны некоторых брокеров.

— Morgan Bank, — уточнил я. — Их аналитики заметили нетипичную активность перед объявлением о поглощении. Ничего критического, но лишнее внимание нам ни к чему.

Лефковиц подался вперед:

— Что вы предлагаете для следующей операции? Кляйн упоминал о Universal Gas Industries.

— Да, — я кивнул. — Газовая компания с активами в Пенсильвании и Огайо. По информации из надежных источников, они готовятся приобрести три региональные компании, что значительно расширит их территорию обслуживания и увеличит капитализацию.

Салливан нахмурился:

— Газ? Разве эта отрасль не в упадке из-за электричества?

— Распространенное заблуждение, — ответил я. — Газовые компании давно переориентировались с освещения на отопление и промышленное применение. UGI — один из лидеров этой трансформации. Их акции стабильно недооценены рынком на пятнадцать-двадцать процентов.

— И какую прибыль вы прогнозируете? — спросил Уилсон, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.

— При правильном входе и выходе — сорок-пятьдесят процентов за две-три недели.

В комнате повисла пауза. Даже для бурных двадцатых такая доходность казалась фантастической.

— И каков план? — наконец спросил Лефковиц.

— Более сложная структура, чем для Consolidated Oil, — я выпрямился, входя в роль эксперта. — Распределение покупок между большим количеством брокеров, использование не только нью-йоркских, но и региональных фирм. Географическая диверсификация усложняет отслеживание. Также нам потребуются новые подставные компании с более надежной историей.

Мэдден кивнул, явно довольный моим ответом.

— Кляйн приступил к созданию дополнительных юридических оболочек. Они будут готовы через два дня.

— Хорошо, — я допил виски. — Мы начнем формировать позицию постепенно, небольшими порциями. Избегая резких скачков объема торгов.

— А что насчет комиссии? — деловито уточнил Салливан.

— Стандартные условия, — ответил за меня Мэдден. — Пятьдесят на пятьдесят после вычета всех расходов. Мистер Стерлинг предоставляет экспертизу и доступ к рынку, мы — капитал и информацию.

Все присутствующие кивнули, очевидно, обсудив этот вопрос заранее.

— Что ж, господа, — Мэдден поднял бокал. — За новое плодотворное сотрудничество.

Мы чокнулись. Фонограф в углу перешел на новую пластинку. «West End Blues» Луи Армстронга.

Меланхоличная труба словно напоминала о хрупкости успеха в мире, где доверие редкий товар, а верность вообще невозможно найти.

После того, как основные вопросы решены, разговор перешел в более непринужденную плоскость. Салливан рассказывал анекдоты из портовой жизни, Уилсон делился городскими сплетнями и политическими интригами, Лефковиц тихо беседовал с Мэдденом о каких-то общих европейских знакомых.

В какой-то момент дверь открылась, и вошел Кляйн со стопкой документов. Компактный мужчина с аккуратными седеющими усиками и идеально прямой спиной.

— Прошу прощения за задержку, джентльмены, — он поклонился. — Я подготовил предварительные документы для формализации нашего сотрудничества.

Следующие полчаса мы обсуждали технические детали. Как будут передаваться средства, какие банки использовать для промежуточных операций, систему отчетности. Кляйн, как всегда, точен и методичен.

К десяти вечера основное собрание завершилось. Салливан и Уилсон отправились в главный зал клуба, где уже выступала популярная певица с новой программой. Лефковиц извинился и уехал, сославшись на ранние деловые встречи.

Мэдден задержал меня, когда я собирался последовать за остальными.

— Мистер Стерлинг, задержитесь на минуту. Есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить с вами наедине.

Помещение опустело. Кляйн собрал документы и тоже вышел, плотно закрыв за собой дверь. Мы остались вдвоем. Я и Оуни Мэдден, один из самых опасных людей Нью-Йорка.

Он подошел к бару в углу комнаты и достал пыльную бутылку без этикетки.

— Это особый виски, — сказал он, наполняя два бокала. — Из личной коллекции. Приберегаю для особых случаев.

Я принял напиток и отпил небольшой глоток. Виски исключительный. Бархатный вкус с нотами дыма, меда и дуба.

— «Личная коллекция» Мэддена? — я позволил себе легкую улыбку. — Вероятно, нечто довоенное и европейское.

— Шотландия, 1897 год, — подтвердил он, опускаясь в кресло напротив. — Привезен контрабандой с рисками, оправдывающими цену.

Мэдден не спешил переходить к сути разговора. Он изучал меня, интенсивно, оценивающе.

Его взгляд напоминал мне финансовых акул с Уолл-стрит моего времени. Схожий аналитический ум, только направленный на более кровавые предприятия.

— Вы загадка, мистер Стерлинг, — наконец произнес он, вертя бокал в руках. — А я не люблю загадок в своем бизнесе.

Я промолчал, ожидая продолжения.

— Мои люди изучили вашу биографию, — продолжил Мэдден. — Прекрасный студент в Йеле, но затем несколько месяцев отсутствия перед появлением в Нью-Йорке. Официальная версия говорит о болезни и восстановлении. Но больничных записей мы не нашли.

Я сделал еще глоток виски, не выказывая беспокойства.

— Затем автомобильная авария, — Мэдден наклонился ближе. — После которой, как отмечают ваши коллеги, ваше поведение изменилось. Вы стали демонстрировать необычайную проницательность в финансовых вопросах.

Он постучал пальцем по столу.

— И наконец, ваши инвестиционные решения. Слишком точные для человека вашего возраста и опыта. Словно вы знаете что-то, чего не знают другие.