Печать пожирателя 5 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 14

Но для этого нужно, чтобы долбаный Князь Ночи не пытался меня сожрать, и вообще — желательно, находился в анабиозе.

И вот для этого Эмиль и его дружки могут ещё как пригодиться…

Главное — правильно их использовать. Но как? Надо хорошенько над этим поразмыслить.

Пока я обо всём этом думал, такси подъехало к особняку Набиева.

Я вышел из мобиля, прошёл через сад, который уже скрывался в тени сумерек, и вошёл в дом. Внутри было тихо — лишь где-то в глубине первого этажа снова играла приглушённая музыка.

Слуги приветливо кивнули, уточнили, когда я готов отужинать и, получив ответ, отправились накрывать на стол.

Я же поднялся на третий этаж, к комнатам деда. Практик, дежурящий там же, снова кивнул.

— Хан Набиев тоже внутри, — пробасил он.

Взявшись за ручку, я отворил дверь, вошёл…

И недоумённо уставился на пустую комнату.

Ни Юсуфа, ни деда на кровати… Лишь открытое окно, в которое дул тёплый ветер.

— Твою мать… — скрежетнул я зубами, бросился к окну — и увидел в саду две фигуры.

Юсуф лежал на траве, схватившись за шею деда, и удерживал его из последних сил. А дед… сверкал клыками, пытаясь впиться в шею старого друга…

Я выпрыгнул из окна, едва увидел, что происходит. Подхватив себя потоками ветра, сгруппировался при приземлении — и сразу ударил ещё одним воздушным заклинанием по деду.

Его отшвырнуло с Юсуфа за секунду до того, как клыки прокусят горло шаха.

Тело деда пролетело несколько метров и врезалось в ствол ближайшего дерева. Раздался хруст…

Но это был хруст древесины, а не костей — Дмитрий тут же вскочил на ноги. Его израненное ещё день назад тело было полностью здоровым — и более того, выглядело так, словно он последние двадцать лет провёл в спортзале, не вылезая оттуда!

Нелепо развивающийся больничный халат, испачканный грязью и зелёными разводами от травы, придавал ситуации какую-то долю комичности — вот только я не смеялся.

Потому что видел, какой жаждой крови полыхают глаза деда…

Он зарычал, оскалив удлинённые клыки, и прошипел:

— Прости…

… и рванул ко мне.

Я вскинул руки, активируя эмоциональный сканер. Волна ужаса, ярости и боли ударила в меня, словно таран, но я вцепился в эту паутину чувств, пытаясь отыскать, за что можно дёрнуть.

«Дед, это я! Ты меня слышишь⁈ Сопротивляйся! Сопротивляйся, @#$%!»

Голова взорвалась острой болью, из носа хлынула кровь. Обратный удар эмоций пробил ментальную защиту деда, его движения дёрнулись, словно кто-то перерезал невидимые нити. Клыки втянулись, в глазах мелькнула искра знакомого разума — и он как подкошенный рухнул на землю, лицом вперёд.

Я упал на колени рядом с ним, кое-как цепляясь за сознание.

Дерьмо космочервей… Я себя доконаю этими эмоциями… Жаль, что Вальтер не припрятал никаких учебных пособий…

— Ма… Марк? — прохрипел дед, приподнимаясь на руках, — Что… что происходит?

Юсуф, хватая ртом воздух, тоже встал, и сел рядом с нами, прижимая ладонь к кровоточащей ране на шее.

— Вы в порядке?

— Кажется…

Я мельком глянул на рану хана — порез от когтей, не укус… Хвала Эфиру! — и подполз к Дмитрию, не сводя с него взгляда.

— Это я, дед. Ты в безопасности. Вот только… Ненадолго.

Он дёрнулся, словно от удара, сел, сжимая голову руками.

— Дерьмо… Дерьмо! Оно… во мне… — выдохнул он, прежде чем его глаза вновь вспыхнули багровым светом, — Я чувствую!

Я вцепился пальцами в ключицу Дмитрия, и принялся вливать в него поток целительной энергии, смешанной с магией крови — это было единственное, что пришло мне в голову.

Дед взревел, но я уже вцепился в его эмоции, успокаивая бушующую внутри старика тьму. На миг показалось, что я слышу чей-то далёкий, полный ненависти смех…

А затем дед обмяк, теряя сознание.

— Юсуф, помогите мне! — прохрипел я, укладывая деда на землю.

Набиев, бледный как полотно, кивнул и встал на ноги. Пришлось подождать, пока он переоденет грязные одежды (чтобы не вызвать лишних пересудов среди домашних), отправит охранника от комнат дела подальше, и убедится, что на пути нам не встретится слуг. Лишь после этого, немного отдохнув и придя в себя, я затащил деда в дом и уложил в кровать в его комнатах.

— Что это было, Марк? — прошептал Юсуф, глядя на друга, словно на призрака.

— Заражение… Вампиризмом, — я серьёзно посмотрел на хана, — И я… Я бы хотел попросить вас не делать поспешных выводов.

Юсуф сложил руки на груди и нахмурился.

Его глаза неотрывно следили за Дмитрием.

— Твой Ата — мой близкий друг, Марк. И… Несмотря на то, что он едва не закусил мной… Я подожду. Никакой полиции. Пока, — Хан покачал головой, — Если они узнают… Дмитрия объявят нару — проклятым. И убьют.

Я стиснул зубы. Юсуф был прав.

— Я разберусь с эти, хан. Обещаю.

— Как?

— Пока не знаю… Есть пара мыслей — но для их подтверждения мне нужно поймать тварь, которая совершает нападения.

— Так вот, что ты делал весь день? Выслеживал её?

— Можно сказать и так.

— Связано ли это со слухами, что она пробралась в полицейский участок?

Тёмные глаза Юсуфа внимательно вглядывались в моё лицо.

— Ещё как связано…

— Расскажешь?

— Думаю, чем меньше вы будете знать — тем лучше.

Хан покачал головой.

— В таком случае я не смогу тебе помочь, Марк.

— Вы и так уже сделали больше, чем нужно, — усмехнулся я, — Но против Варг’Шада я не попрошу вас выйти.

Юсуф, услышав имя монстра, вытаращил глаза и осенил себя крестным знамением.

— Откуда… С чего ты взял?

— Я видел его, хан. Видел.

— И остался жив?

— Я быстро бегаю. А тварь не любит солнца — как и все вампиры.

Хан Набиев смотрел на меня так, словно думал, что я рехнулся.

— Ты не шутишь… Ты и правда веришь…

— Я знаю, о чём говорю!

— М-да… Признаться, я думал, Дмитрий преувеличивает насчёт твоих достоинств и способностей, но… Теперь вижу, что он, скорее, тебя недооценивает…

— Я бы с радостью узнал, что Ата наговорил вам, хан, — усмехнулся я, — Но сейчас нужно заниматься другим.

— Если ты рассчитываешь найти лекарство… Марк, я не хочу лишать тебя надежды, но от укуса Варг’Шада его нет.

— Знаю. Но думаю, что смогу создать его.

— Ты самоуверен… Все вы, юноши, такие… Ты же понимаешь, что эта самоуверенность может стоить тебе жизни?

— Разумеется. А ещё я понимаю, что если не сделать ничего в ближайшую пару дней — дед превратится в монстра и начнёт жрать людей. Выбора всё равно нет.

— Выбор есть всегда.

— Само собой, — я потёр виски, — Можно увезти деда ночным рейсом обратно в Кострому, и он проведёт остаток жизни в ночи, питаясь кровью животных и случайных преступников — если не сорвётся и не начнёт убивать невинных людей. А можно прямо сейчас вогнать ему в сердце осиновый кол. Вы что предпочитаете?

На мои грубые слова Юсуф ничего не ответил, лишь показал раскрытые ладони — знак примирения.

— Ты его внук — тебе и решать, — кивнул он, — Я помогу, чем смогу, и буду молчать… Сколько потребуется. Но Марк… Если пребывание твоего деда будет угрожать жизни моей дочери…

— В таком случае — я всё сделаю сам, — отрезал я, — А пока… Устрою вокруг кровати небольшое защитное поле из заклинаний света. Пока дед не попробовал человеческой крови — он слаб, и не сможет преодолеть барьер. Но… В его комнату никто не должен входить — особенно Айше. Отпустите лекарей, придумайте что-нибудь… Охрана пусть остаётся, но соваться внутрь им запретите. А на окно нужно поставить решётку. Её я тоже заколдую.

— Хорошо. Я всё сделаю.

— Оставите нас ненадолго? — попросил я, усаживаясь рядом с дедом, — Мне нужно поговорить.

— Хорошо, Марк.

Когда он вышел, я возвёл вокруг кровати контур из заклинаний света. Не особо сильных, но способных испепелить новообращённого вампира до состояния головёшки. Не убить — но обезвредить на сутки, или даже больше.