Мертвецкий Круиз. Пенталогия (СИ) - Flow Ascold - Страница 53

И наша рейдерская группа, я уверен, будет одной из лучших.

— Шевелимся! Шевелимся! — как мог подгонял я уставших людей. — Нужно успеть вернуться до заката!

Деревушка, к которой мы топали, нас удивила. Она не только отбилась, но ещё и забаррикадировалась. Мы представились, предложили им помощь — и, получив отказ, двинулись дальше. Единственное, что сделали местные, — уточнили, как дела в соседних городах и когда уже наконец-то придёт армия.

Ответа на этот вопрос у меня, само собой, не было. Да и ни у кого не было. Сколько на всей Кубе было армии? А сколько её осталось? Никто не даст ответа на эти вопросы.

— Они уже еле на ногах стоят… — Ко мне подошла Наталья и кивнула на многочисленных бойцов, которые действительно едва ногами шевелили.

— Они ими ещё перед прошлой деревней еле шевелили. Через один километр будет какой-то склад сельскохозяйственный, судя по картам. Там остановимся и отправим самых выносливых приманить зомби. Если они, конечно, есть. В обороне сражаться проще.

Так мы и поступили. Окопались, стали ждать. И меньше чем через полчаса к нам, слегка восстановившимся и повеселевшим, ведь командиры выдали волшебные элексиры в виде местного рома. Небольшой допинг помог взбодриться прямо перед тем, как начали прибывать гости. Сперва — пятьдесят человек, отправленных нами ранее из числа самых выносливых бойцов. Я бы сам с удовольствием с ними пошёл, но командиры сумели меня убедить, что командующему не дело соваться в разведку и идти на остриё атаки просто так, без особого повода.

Мог бы послать их с этими советами, но видя явное большинство голосов за это предложение — решил не идти в конфронтацию со своими соратниками.

— Готовимся… Их всего-то пару сотен. Режим одиночного патрона! На каждого по пять патронов — сколько убьём, столько убьём. Оставшихся добиваем вручную! — командовал я, и мы в экономрежиме смели эту стайку монстров. После чего построились, пересчитались, повернулись к беженцам и, увидев, что они готовы идти, несмотря на шок, двинулись дальше.

— Вперёд… Остался последний оплот людей на нашем пути, что атакуют силы зла! Покажем им, что значит воевать с настоящими бойцами, а не безоружными жителями!

Очередной моральный пинок ускорил бойцов, и они, пошатываясь, двинулись вперёд.

— Давайте, мужики и дамы! — подбодрил я их в очередной раз и напомнил о награде. — Вас уже ждёт горячий ужин и горячий душ! А ещё, вы должны понимать, что в глазах безвольных и трясущихся за свою жизнь людей вы — настоящие герои!

Вряд ли напоминание об ужине подбодрило бойцов. А вот горячий душ… От мысли о нём даже я взбодрился!

Последний город мы проходили уже в свете закатного солнца, на морально-волевых качествах. Всем просто хотелось, чтобы этот день наконец-то закончился. Никто и не думал, что завтра им предстоит марш-бросок на сто километров в сторону столицы Кубы. А мне ещё предстояло обсудить наше участие и преференции, которые мы, граждане со всего мира, получим за свой посильный вклад в это мероприятие.

— Гарри. Что там?

— Последние три дома зачищаем… Много в них швали всякой засело… Спасено около тысячи человек. Найдено убитыми столько же мирных и примерно столько же зомби. В общем, ещё вовремя мы успели.

Да. Я с ним был согласен. С каждым часом и каждым днём зомби разбредались всё дальше и дальше и могли найти живых, что были лишены еды и воды.

— В ближайшую неделю будут самые большие жертвы по планете. Но сам видишь как. Кое-где люди всё-таки сумели сорганизоваться и дать отпор.

— Да… В этом городе целых две церкви крепких, каменных. Много людей в них забаррикадировались. В других городах покрупнее так же будут искать укрытие люди. А потом… — Старик рассуждал здраво, прекрасно представляя, что будет происходить в ближайшие дни во всём мире.

— Жажда и голод заставят обессиленных людей выйти навстречу судьбе. Да… Печально это. Постараемся спасти как можно больше людей и зачистить как можно больше городов за эту неделю. — подытожил я и размял шею.

— Ладно, я пойду своих собирать. Да и местным надо дать выбор — отстраивать ли им город, либо присоединиться к нам. Если второе — то надо дать им час на сбор пожитков. Полтысячи ртов прокормить… Это дорого, командир. — как бы невзначай намекнул Гарри на возможные трудности, на что я махнул рукой.

— Протянем неделю — протянем и месяц. А там жизнь наладится.

— Последний вопрос… А в США ты когда плыть собрался? И зачем? — Старик пользовался случаем, желая понять ход моих мыслей.

— Ну, у нас на судне будет больше пяти сотен голодных и бесполезных ртов, которые надо бы высадить. Режим тирана включать пока не с руки нам. Ну и второе, не менее важное… Не ты один знаешь, где богатая добыча по миру разбросана.

— А… Рейдерский захват? И какая у нас цель?

— Их несколько. Решим на военном совете. И если у нас будет хотя бы пять сотен готовых горой постоять за нас и лайнер бойцов, да по дороге мы не нарвёмся на береговую охрану… Этот лайнер станет самым зубастым из некогда мирных кораблей в мировых водах.

— Хм… Мне нравится твоя решимость. Жду не дождусь военного совета.

— Скоро. Только заключим и исполним сделку с местными, и сразу же отправимся в поход на нашем драккаре, как викинги.

Спустя два часа мы вернулись и пока все готовились ко сну и отдыху, я в «жигулях» местного помощника Алонсо вместе с Натальей, Роберто и Коннором выдвинулся в сторону Мариэля. Город уже начал отмывать свои улицы от крови и занялся не только наведением порядка, но и сооружением непроходимых для зомби преград по периметру города. Забора.

На лайнере всё было довольно спокойно, часть кают освободили для беженцев, а завтра уже планировали начать переоборудовать комнаты и ставить временные убежища на улице. Склады постепенно разграблялись на предмет нужных вещей. Ненужные же вещи не трогали и отмечали на бумаге, что и где хранится. Мало ли в будущем понадобится.

В связи со столь активной позицией неожиданно крепкого правительства Кубы, что несмотря на кризис сумело сохранить какую-никакую, а власть, моей задачей стало отстаивание собственных интересов почти семи тысяч жителей лайнера.

— Добрый вечер, уважаемые. Мои ребята достаточно натренировались зачищать и воевать в условиях городской постройки. Надеюсь, это поможет нам завтра перевернуть с ног на голову сражение за Гавану.

— Оу! Перфекто! Я понятия не имел, что вы потребовали это время для того, чтобы подготовиться, — ответил мне представитель, прибывший из кубинской столицы и собирающий ополчение.

Судя по полупустым улицам Мариэля, отсюда уже часть людей вывезли.

— Сколько вооружённых людей у вас есть, готовых отправиться в бой? — продолжал допрос мой собеседник, а я посмотрел на приехавшие старые армейские грузовики, готовые погрузить моих бойцов.

— Две сотни прошедших закалку боем и вооружённых для ведения войны против зомби.

— Мало… — сразу же заныл он и начал стучать карандашом по столу.

— Остальные будут пушечным мясом и мешаться под ногами. Мы не армия — а вынужденные взять в руки ополчение нашего с вами мира.

Я решил не раскрывать ему полную численность и наши возможности, да и не видел смысла забирать всех в Гавану. В окрестностях хватает мест, где потребуется помощь моих воинов. Да и не все завтра смогут подняться и отправиться в бой. Сегодняшний день был тяжёлым испытанием для всех нас.

— Но у меня к вам встречный вопрос. Что дальше? Что будет после того, как мы вернём контроль над Гаваной? Нас много, и мы лишены дома. Куба славится своим гостеприимством. И мы были бы рады помочь ей в этом кризисе, за некоторые гарантии…

В ответ на мои слова дипломат замахал руками и рассмеялся, пытаясь продемонстрировать, что этот вопрос совсем пустяковый и не имеет большого значения.

Ну-ну. Сегодня вы строите из себя самых щедрых и гибких людей на планете, а завтра, после того как получите желаемое, разведёте руками и попросите сдать оружие, освободить занимаемую территорию и вернуть всё добытое. Нет, дорогой мой друг. Мы заключим договор с правительством Кубы. В каком бы составе оно ни было. И только после этого, пользуясь легитимностью и правами, — будем постепенно распространять своё влияние и расширять свои права. Мне достаточно, чтобы вы считали нас слишком сильными, чтобы идти на конфронтацию, и недостаточно опасными, чтобы видеть в нас угрозу.