Паладин. Свет и Скверна II (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 20

Падения рода де Лузиньян случилось три года назад. Лояльный Российской Империи род, имевший слишком много родственных связей в Империи, да ещё и при дворе короля Франции, был терпим, пока царил политический «штиль». Но, как всегда, вмешалась банальная политика и передел власти. Оппозиция короля, понимая, что тот слишком сдружился со своим восточным соседом, устроили ряд диверсий и покушений. Многие благородные рода, разделяющие политику короля, пошли под нож. В конечном итоге всё это переросло не просто в акцию тихой зачистки неугодных, а в революцию, известную в этом мире, как Восстание Правых. Я читал об этом событие в интернете, но особо не проникся. Столько подобных случаев было на моей памяти, что все их не перечесть. Люди всегда резали друг друга за власть испокон веков.

Когда революционеры пришли за родом де Лузиньян, то Шанталь не оказалось в родовом особняке. Она в этот момент летела на самолёте погостить у подруги в Венгрию. Именно в аэропорту её и взяли. Дальнейшее она рассказывала урывками, срывалась на слёзы и слова давались ей очень тяжело. Женщина держалась, сжимала кулаки от гнева и страха, а её эмоциональный фон лихорадило очень сильно. Начало своего плена она помнила, как и то, что её не убили, а решили продать.

Одарённая, без рода и имени, оказалась очень дорогим товаром. Первым её покупателем оказался какой-то эмир в Османской Империи, но тут у продавцом возникла дилема. Шанталь не была девственицей, а потому сделка не состоялась. Дальше же её постоянно накачивали дрянью наподобие той, что мне вкололи люди Краснова не так давно. Тот бросил на меня молчаливый косой взгляд, но быстро вернул своё внимание на женщину.

Четыре раза. Ровно столько Шанталь переходила из рук в руки, будто рабыня. Её истезали, унижали, использовали, а в Польше — вот тут Краснов навострился, как ищейка — ей довелось участвовать в подпольных Чёрных Боях. В конечном итоге её выкупили уже знакомые мне китайцы и начали ставить опыты. По словам женщины, которая знала язык этих ублюдков, они хотели забрать её дар и привить его одному из своих творений.

Тут уже, стоит признать, заинтересовался и я. Даже артефакт отложил, обратившись в слух. Почти полгода женщину истязали и проводили над ней множество экспериментов и вроде бы у китайцев что-то начало получаться по её словам.

Я нахмурился и задумался. Та химера, с которой мне довелось столкнуться, могла телепортироваться. Не сказать, что это слишком уж редкий дар, но и не столь часто он встречался даже в моём мире. С портальщиками я по долгу службы общался, доводилось парочку из них судить за тёмные дела с силами, к которым лучше не обращаться смертным, а кое с кем другим — пользоваться услугами. Жадные засранцы, кстати, особенно Грегори-Торговец.

Но одно я знал точно — этот дар очень специфически развивается. Нет общего концепта или методички. Каждый портальщик уникален, а та тварь владела своим даром на довольно высоком уровне. Предположу, что этой химере его не привили, а изначальный образец был именно портальщиком. Душа той твари была слеплена из кусков сущностей нечисти, но основа — человеческая. Выходит, китайцы не стали «воровать» магию своих подопытных, а пошли от обратного и изменили процесс. Скверна стала той силой, что сцепила всё воедино, уж это она может. Изменение и извращение сути это к ней.

Чем дольше мы сидели в этом кабинете, тем больше рассказывала Шанталь. Злость на своих мучителей в ней копилась, бессильные слёзы лились без остановки по щекам, а всхлипы глухо звучали в помещении. Но проняло всех. Даже стойкого и невозмутимого Краснова, побогравевшего от гнева, когда речь зашла о детях. Их содержали в соседнем блоке, разделённом перегородкой из бронированного стекла. Судьба их была примерно, как у Шанталь, но её рассказ был не совсем полон.

Я понимал больше из-за своего знания о Скверне и магии, а потому была ясна и понятна сама суть — дети являлись чистым материалом. Китайцы брали к себе всех. Беспризорных, которые похищали банды и некоторые аристократы, продавая тех за деньги. Были и те, кто жил в детских приютах, а затем, когда их якобы забирали в новую семью, увозили в Сибирь. Доходило и до того, что материал для экспериментов похищали у родовитых, но слабых благородных. У тех был выше процент пробуждения дара, а потому китайцы не скупились и платили щедро.

— Ваш император совсем мышей не ловит, — глухо произнёс я, стоило Шанталь затихнуть и заплакать ещё сильнее. У неё была натуральная истерика, ведь она старалась помогать этим детям, каждый раз страдая, когда кто-то из них больше не возвращался после опытов. — Такое дерьмо развели у него под носом.

— Выбирайте выражение, Виктор Константинович, — прорычал Краснов, медленно поднимаясь со своего места. Поверх его одежды появились языки фиолетового пламени. — Уже за то, что вы сказали, я имею право арестовать вас, за оскорбление власти!

— Это не оскорбление, а констатация факта, — сухо ответил я на это, также поднимаясь и кладя артефакт на стол. Мои глаза вспыхнули сиянием Света. — Скольких эти выродки замучили и убили, создавая своих тварей в лабораториях? Скольких невинных загубили, пока вы зад друг другу подтирали и хрен пойми чем занимались? Сибирь — это Российская Империи, а значит ваша вотчина, полковник! — мой голос гремел, подобно удару молота по наковальне. Шанталь смотрела на меня широко раскрытыми глазами и дрожала, а старший лейтенант побледнел от моей ауры. Два СБ-шника отошли от дверей, приготовившись к битве. — Вы облажались, а теперь пытаетесь разгрести то, что уже произошло. Ты устроил этот допрос, пытаешь женщину на поиск ответов, но ты уже ничего не исправишь, Краснов. Вы всё просрали, упустили свой шанс избежать подобного. Чего ты застыл, полковник? Я вижу, что ты хочешь драки, ну так не сдерживай себя! Один раз я тебе в рожу дал, могу повторить, но тогда, обратно в свою Москву ты уже не вернёшься!

Мощь Краснова росла, он сжимал кулаки до скрипа, а глаза его горели фиолетовым пламенем столь сильно, что те источали язычки дыма. Он — сильный маг, но слабее того же Кутузова на порядок. Скорее всего сильный Мастер или слабый Магистр.

Я вытащил свою дубину из-за пояса, продел руку в ремешок. По дереву побежали всполохи пламени Скверны, что выбило полковника из колеи. Он замер и смотрел то в мои глаза, то на дубину, да и остальные заметно ошарашены.

— Si jeune, mais détient deux dons en même temps… — прошептала потрясенно Шанталь.

— О-она сказала, — заклинило бледного переводчика, прячущегося под стол. Похоже, мужик настолько перепугался, что продолжил свою задачу неосознанно. — Ч-что он м-молод, но у-удерживает два дара о-одновременно…

Мы с Красновым на это ничего не ответили. Буравили друг друга взглядом, но полковник не торопился атаковать. В какой-то момент он раздражённо поджал губы, выругался и отпустил свой дар. Фиолетовое пламя исчезло и он грузно сел на стул, волком посмотрев на подчинённых:

— Отставить.

Синхронно, будто послушные зомби, его подчинённые вернулись к двери, но напряжение из них никуда не делось.

— Вы правы, ваша светлость, пусть и не стеснялись в выражениях. Служба Безопасности допустила ряд провалом и допустила то, что творилось у нас буквально под носом. Я не буду вас арестовывать, но настоятельно прошу следить за словами.

— Правда, Краснов, как её не называй, останется правдой, — сухо произнёс я, отпуская Свет и Скверну, после чего вернулся на своё место. — Вместо оправданий собственной ошибки, станьте лучше, чтобы подобного больше не повторилось.

На этом допрос закончился. Всё, что нужно, СБ-шники узнали, а я отдал артефакт. Пусть рассказ Шанталь в какой-то момент отвлёк меня, но времени для изучения мне хватило. Поверхностного, конечно, но общее понимание уже имелось.

Что я могу сказать об этой сфере? Во-первых — это не Нулевой Блокиратор, которые были в моём мире. Чем-то схож по принципу работы и воздействию на потоки энергии, но система зачарований совсем иная. Во-вторых — это кустарная работа, не слишком высокого качества. Опять же, если сравнивать с Нулевым Блокиратором. В целом — артефакт хорош. Кто бы его не создал, но дело он своё знал отменно. В нём сочетались кузнечное мастерство, алхимия и зачарование, а также грубая, но рабочая руническая письменность. В-третьих — этот артефакт не закончен. Я нашёл по меньшей мере четыре ошибки в вязи зачарований, а в рунах ещё больше. Будто умелец пытался методом тыка создать шедевр, но тем самым только усложнил свою работу.