Кровавая луна (СИ) - Кэссиди Пенн - Страница 14

Они были одни в комнате, освещенной только одной лампой, и я узнала одного из них. Это был Кристоф, парень Кейт. Мужчина, которого я узнала, был медиком или кем-то вроде доктора. Я не узнала человека, с которым он был, но после одного вдоха и одного удара сердца, изучающего его тело, я поняла, что он вообще не оборотень. Он был ведьмаком.

Они замолчали, когда я сообщила о своем присутствии, и оба посмотрели на меня, неловко стоящую в дверях.

— Доброе утро, — сказал Кристоф, слегка улыбнувшись мне.

— Доброе утро, — сказала я, подходя на несколько шагов ближе к их маленькой компании. — Что делаете?

Похоже, у них на столе было разложено несколько флаконов, пара шприцев и бутылочек с чем-то похожим на таблетки. На секунду я задумалась, не увидела ли я случайно чего-то такого, чего не должна была видеть.

— Просто прибираемся, — сказал ведьмак. Он вытер шприц, наполненный какой-то голубоватой жидкостью внутри.

— А ты кто? — спросила я.

Он встретился со мной взглядом своими нелепыми голубовато-фиолетовыми глазами и одарил дерзкой улыбкой. На самом деле его глаза были почти аметистовыми и выглядели совершенно неестественно.

— Себастьян Найтингейл, мэм. — В его сильном французском акценте слышалась легкая гнусавость, напоминающая мне новоорлеанский диалект. Я узнала в нем старую версию гаитянского языка, и это был первый раз, когда я услышала его вне фильмов или телевидения. Это было ритмично и звучал музыкально благодаря его глубокому голосу.

Себастьян широко улыбнулся, обнажив ровные жемчужные зубы. К тому же он был красив. Его кожа была темной, насыщенно-коричневой и гладкой, как бархат, а его яркие глаза цвета драгоценных камней были подведены ониксовой подводкой, которая переходила в кошачий глаз. На его шее висело около пяти или шести серебряных ожерелий с украшенными драгоценными камнями эмблемами луны, солнца и различными ведьмовскими рунами. Он протянул мне руку для рукопожатия, и я заметила, что ногти у него выкрашены в черный цвет, а на каждом пальце — по богато украшенному кольцу.

— Сиренити, — сказала я, пожимая его протянутую руку. На секунду я чуть не оступилась и не добавила Харкер, но в последний момент удержалась. — Приятно познакомиться, Себастьян. — Его теплая рука сжала мою, и он пристально посмотрел мне в глаза.

— Пожалуйста, называй меня Бастианом, все мои друзья так называют. — Он подмигнул, и я почувствовала трепет в животе, который тут же подавила. Это был один из недостатков знакомства с дарклингами. Большинство из них были чертовски красивы, и рядом с ними было трудно сохранять ясную голову.

— Я так понимаю, ты эмиссар ведьмака? — Спросила я.

Бастиан все еще сжимал мою руку, и его взгляд все еще не отрывался от моего, но то, что он искал, было для меня загадкой. Улыбка все еще была на его лице, и что-то в ней было немного озорное. Я сразу поняла, что от этого человека будут неприятности.

Кристоф откашлялся, заставляя меня оторвать взгляд от Бастиана, и сказал:

— Бастиан здесь, чтобы помогать нам в обозримом будущем. Мы как раз заканчивали здесь, если ты хочешь присоединиться к стае у озера. Скоро сядет солнце, и нам нужно быть готовыми.

— Озеро? — Спросила я, откладывая в сторону другие вопросы, которые хотела задать об этих подозрительных шприцах.

Глаза Кристофа погрустнели.

— Приготовления к ритуалам на восходе луны. Селена никого не ждет.

У меня скрутило желудок. Я почти забыла об обрядах — похоронном ритуале щенков, чьи жизни я оборвала по своей вине.

— Я, эм… — Я запнулась, но затем прочистила горло, расправив плечи. — Как их звали, если не возражаешь, что я спрашиваю? — Как будто я вообще заслуживала знать. Скорее, заслуживала того, чтобы занять их место в земле.

В глазах Кристофа появился легкий блеск, и я могла сказать, что это было трудно для него.

— Риз и Кейден, — сказал он печально. — Им было семнадцать и девятнадцать.

Черт… Они были всего лишь младенцами — еще недостаточно взрослыми, чтобы обратиться. Опустив глаза, я боролась с комом в горле. Бастиан просто молча наблюдал.

— Почему бы тебе не отправиться туда? Альфа спрашивал о тебе, — сказал Кристоф после минутного молчания.

Я застонала.

— Отлично, как раз то, что мне нужно. — Я повернулась к двери, когда кое-что пришло мне в голову. Я взглянула на окна, где шторы были слегка раздвинуты и сквозь них пробивался яркий солнечный свет, становившийся оранжево-розовым по мере того, как он начинал спускаться за горы. — Где Атлас, Меррик и Фауст? — Спросила я. Может быть, они все еще были где-то в доме, пережидая день.

— Как ты думаешь, что я здесь делаю? — Шутливо спросил Бастиан. Он указал на контрабанду на столе. — Ты никогда не задумывалась, как твои телохранители выдерживают солнечный свет?

Тут до меня дошло то, что Меррик сказал несколько дней назад. Имя Бастиан теперь кое-что прояснило.

— Так ты и есть источник таинственной магии, о которой говорил Меррик, — сказала я, подходя ближе.

Я хотела хорошенько рассмотреть, с чем именно они работают. Некоторые шприцы были пусты, а флаконы лежали в маленьком металлическом чемоданчике, от которого исходило небольшое количество пара, что говорило о том, что внутри было ледяным.

— Неужели? — Бастиан прищелкнул языком, становясь рядом со мной. Я услышала веселую улыбку в его глубоком голосе. — Вот это, — он достал из футляра синий флакон и протянул его мне, — зелье дневного света.

— Выглядит незаконно, — пробормотала я, забирая пузырек из его пальцев, чтобы осмотреть. Он был ледяной, но внутри все еще оставалась жидкость.

— Они не зря называют это черным рынком, — протянул он, забирая флакон из моих пальцев и убирая его обратно в футляр.

— Так ты что, криминальный химик или что-то в этом роде?

Он ухмыльнулся.

— Что-то в этом роде, я полагаю.

Звучало подозрительно, но я решила не слишком настаивать. Вместо этого спросила:

— Как долго длится эффект?

— Зависит от обстоятельств, — он пожал плечами. — Иногда это может длиться до двадцати четырех часов, но иногда может достигать десяти. Просто зависит от того, сколько энергии расходуют вампиры, пока она метаболизируется. — На самом деле в этом было много смысла… не то чтобы я вообще много знала о науке.

— Это их ослабляет? — Спросила я, неуверенная, что мне некомфортно от мысли, что ребята занимаются делом не в идеальном состоянии. В конце концов, это была война.

— Ослабляет? Нет, не совсем. Это скорее раздражение, чем что-либо еще. Они могут гулять при солнечном свете и сниматься на камеру, но в остальном сохраняют большую часть своей силы и скорости. Жажда крови также немного приглушается на короткое время… Отсюда и высокий спрос.

— Значит, ты продаешь много этого зелья дневного света на черном рынке преступникам? — Я не пыталась осуждать его, я, честно говоря, находила все это захватывающим. С тех пор как покинула свою старую жизнь, я каждый день начинала осознавать, насколько защищенной была на самом деле.

Это приводило в бешенство — чувствовать себя младенцем в этом мире древних существ. Даже на стороне ведьм и колдунов была вечность. Большинство из них перестали стареть, как волки. Пока они активно использовали свои силы, процесс старения либо замедлялся, либо полностью останавливался. Мне было интересно, сколько лет Себастиану и откуда именно он родом. Очевидно, он был с юга, из Луизианы, судя по акценту, но кто знал на самом деле. Его французский акцент был смесью диалектов. Дарклинги имели тенденцию мигрировать еще в те дни, когда люди еще не знали о них.

Он ухмыльнулся, и его аметистовые глаза блеснули.

— Преступники, политики, светские львицы… — Кейс со щелчком закрылся, и он положил ладонь на его поверхность, все еще ухмыляясь мне. — Кто я такой, чтобы дискриминировать, пока они платят деньги?

Поджав губы, я обдумывала это. Я задавалась вопросом, насколько легко вампирам ходить среди людей незамеченными. Я задавалась вопросом, сколько знаменитостей, политиков или выдающихся общественных деятелей скрывали свою истинную природу с помощью этого зелья, и мы никогда этого не узнаем.