Династия. Феникс (СИ) - Майерс Александр - Страница 7

— Почему вы просто не прикажете им остановиться? — продолжает давить мужчина в очках.

— Простите, уважаемый, я не помню вашего имени, — говорю я.

— Павел Андреевич Рогов. Я основатель Всесибирского юридического холдинга.

— В таком случае, я не понимаю, почему вы задаёте такой вопрос. Юрист должен знать, что вассалы — не рабы. У них есть свобода объявлять войны без разрешения сюзерена. Мы не можем просто приказать остановиться, и поэтому должны искать другие способы.

— Мне казалось, что у рода Грозиных достаточно авторитета, чтобы остановить войну одним своим словом, — кривится Павел.

— Вы правы, но в текущей ситуации мы не можем позволить себе давить на членов клана. Обстановка и без того шаткая, и мы полагаем, что есть те, кто специально подливает масла в огонь.

— Согласен! — вставляет князь Домогаров. — По всем признакам война была спровоцирована третьими силами.

— И я надеюсь, что вы, обладающие властью и связями в Сибири, поможете нам отыскать этих провокаторов, — говорю я.

— Конечно, — кивает Кирилл Анатольевич. — Это в наших общих интересах.

— Но что мы будем делать с войной? Как её прекратить? — шумно хлебнув чаю, спрашивает толстяк. — Боевые действия становятся только масштабнее. От Тогучина до Юрги — сплошное поле боя, и оно постепенно смещается на север, то есть ближе к нам. И это не единственный очаг, под Кемерово и под Новосибирском тоже воюют.

— Вы правы., — соглашаюсь я. — Уже много родов в это ввязались, в том числе и те, что не принадлежат ни к одному клану. Если мы ничего не сделаем, вмешаются и другие. Поэтому нужно найти способ всех остановить. Корпоративные силы Династии готовы выступить как миротворцы, но привлекать их следует в последнюю очередь. Сначала нам следует использовать другие меры.

— У нас есть инвестиции в компаниях некоторых воюющих родов. Если мы отзовём средства, это обрушит их экономику. Такая угроза может сработать, — говорит князь Домогаров. — Не говоря уже о том, что мы можем использовать и другие экономические рычаги.

— Я мог бы позвонить губернаторам и другим чиновникам, — потеребив галстук, сообщает Павел Андреевич. — Думаю, они найдут способ повлиять на воюющих.

Звучат и другие идеи, которые постепенно объединяются в стройный план. К делу решаем приступить немедленно — устроив одновременное давление на противоборствующие стороны по нескольким фронтам, у нас есть шанс убедить их прекратить огонь.

После этого необходимо будет сразу использовать солдат Династии, чтобы создать полосы безопасности между владениями противников. Нападать на миротворцев, тем более принадлежащих к княжеской корпорации, они не решатся.

Пока остальные продолжают обсуждение, князь Домогаров касается моего плеча и тихо говорит:

— Александр, я хочу сказать тебе кое-что наедине. Выйдем?

— Конечно, ваше сиятельство.

Мы отправляемся в коридор, где Кирилл Анатольевич жестом просит охранников отойти. Наклонившись ко мне, он шепчет:

— Ты прав, война была спровоцирована. И я точно знаю, кто это сделал.

— Кто же? — спрашиваю я.

— Я скажу, но учти, что информация крайне опасная, поэтому о ней не следует распространяться. Слушай…

Немного помедлив, князь Домогаров произносит:

— Ты должен понимать, что у меня нет доказательств, это лишь предположения…

— Но раз вы о них говорите, они не лишены оснований, — замечаю я.

— Верно, — кивает Кирилл Анатольевич и улыбается. — Ты очень сообразителен для своих лет, Александр. Должен признаться, я восхищаюсь твоим острым умом и самообладанием.

— Благодарю, ваше сиятельство, — отвечаю я и выжидающе смотрю на собеседника.

Кашлянув, он продолжает:

— В последнее время моя разведка обратила внимание на активность некоторых людей в нашем регионе. Мы сделали вывод, что именно они спровоцировали войну. Атака на объекты Череповых, крушение вертолёта графа Брусилова из вашего клана — всё это произошло почти одновременно и наверняка не просто так.

— Мы с князем Грозиным считаем точно так же. Чьи это люди?

— Императорская спецслужба, — Домогаров произносит эти слова так тихо, что мне почти приходится читать по губам.

Я молча киваю в ответ. Да, дедушка говорил то же самое — что спецслужбы Романова в последнее время проявляли активность в Сибири. Но раз и мы, и разведка Домогарова пришли к одним выводам — скорее всего, ошибки нет.

— Неприятные новости, — говорю я.

— Будь осторожен, Александр, — хмурясь, произносит Кирилл Анатольевич. — Если против злоумышляет сам император — это крайне тревожный знак. Один опрометчивый шаг, и он спустит на вас всех своих псов. Поверь, с Романовыми лучше не конфликтовать.

— С Грозиными тоже. У нас достаточно тузов в рукаве, чтобы удивить даже императора.

— Я сделаю вид, что не слышал этих слов. И я прошу тебя не говорить ничего такого в моём доме, — хмурясь ещё сильнее, говорит князь Домогаров. — Я верен империи и правящему роду, и не соглашусь участвовать в интригах против рода Романовых.

— Я вас ни к чему не призываю, Кирилл Анатольевич. Спасибо, что поделились информацией.

— Только из уважения к тебе и твоему почтенному деду. Что ж, теперь давай вернёмся к остальным. Чтобы они не решили, будто мы и правда плетём какие-то интриги, — Кирилл Анатольевич указывает в сторону каминного зала.

Когда мы входим, обсуждение всё ещё продолжается. И пока нас не было, оно явно стало жарче.

— Если бы не Грозины… — громко произносит Павел Андреевич, юрист в круглых очках. Заметив моё появление, он тут же замолкает и смущённо отводит глаза.

— Если бы не Грозины, то что? — невозмутимо интересуюсь я, проходя к креслу.

Сев в него, складываю руки на подлокотники и не отрываю взгляда от юриста. Остальные внимательно наблюдают за нами.

— То этой войны вовсе бы не было, — бурчит Павел Андреевич, садясь на диван.

— Полагаю, вы хотели сказать что-то другое.

— Нет.

— Уверены? — интересуюсь я, продолжая сверлить собеседника взглядом.

Кто-то еле слышно усмехается, заставляя юриста покраснеть. Резким движением поправив галстук, он говорит:

— Если бы ваш род не обладал такими непомерными амбициями и не включил в свой клан сибирские роды, у нас было бы гораздо меньше проблем. И вы не убедите меня в обратном!

— Я и не собираюсь. Скажу вот что: амбиции рода Грозиных — не ваше дело. К тому же благодаря Династии экономика вашего региона постоянно растёт. Да и ваш юридический холдинг, наверное, получает немало контрактов от нас или благодаря нам. Не так ли? — чуть склонив голову набок, интересуюсь я.

Не дожидаясь ответа, продолжаю:

— По крайней мере, мне точно известно, что ваш общий инвестиционный фонд является держателем пяти процентов акций Династии. Вы получаете прибыль от нашей родовой корпорации. Большие деньги — большие проблемы, по-другому никак. К сожалению, локальная война — это ещё не худшее, что может случиться.

— Это для вас она локальная. А для нас всё по-другому, — бормочет толстый банкир и берёт со столика шоколадный эклер.

— Не хотел вас оскорбить. Я имел в виду, что масштабы трудностей могут стать намного шире. Если наш клан и Династия окажутся втянуты в полномасштабную войну, текущий конфликт покажется и нам, и вам лёгкой прогулкой, — говорю я. — Поэтому давайте не будем ни в чём обвинять друг друга. Род Грозиных заинтересован в скорейшем прекращении войны.

— Насколько я понимаю, род Череповых тоже. И мы, Сибирский Инвестиционный фонд, тоже, я прав? — князь Домогаров обводит всех собравшихся взглядов.

— Угм, — кивает толстяк, запихивая в рот остатки пирожного. Прожевав, он вытирает губы салфеткой и говорит: — Вроде бы решили, как действовать. Павел Андреевич надавит на воюющие роды через чиновников, а заодно может пригрозить им судом за неоднократные нарушения правил войны. Они имеют место быть.

— А вы, в свою очередь, ограничите им доступ к счетам и кредитам. В рамках закона, само собой. И опубликуете отказ в предоставлении новых кредитов под предлогом того, что ваш банк не будет спонсировать войну, — произносит Кирилл Анатольевич.