Династия. Феникс (СИ) - Майерс Александр - Страница 44

Впрочем, теперь это уже неважно. Мы с дядьями помирились, я не держу на них зла. Общий враг куда опаснее, а когда мы справимся с ним то, уверен, сохраним дружественные отношения. Воспоминания о том, к чему приводят интриги, останутся у каждого из нас.

Поднимаюсь по крыльцу поместья, и меня встречает мама. Вопреки моим ожиданиям, в её глазах нет слёз — но лицо такое бледное и напряжённое, что я не узнаю её.

— Скажи мне, Саша, — замогильным тоном произносит она. — Когда это всё закончится? Мы когда-нибудь сможем жить спокойно?

— Конечно, дорогая. Всё уже почти закончилось. Знаешь поговорку — самый тёмный час перед рассветом? Это как раз он.

— И насколько же тёмным он будет? Может быть, настолько, что я уже не буду рада рассвету? — едва разжимая губы, спрашивает Анна.

— Послушай, — я беру её за руку. — Всё будет хорошо. Верь мне. Никто из тех, кто нам дорог, не умрёт.

— Как ты можешь быть в этом уверен? Против нас сам император.

— Просто верь мне. Я сказал, что верну тебе любимого — и я вернул. Поэтому не сомневайся.

— Александр! — на пороге появляется Григорий Михайлович. Взгляд его суров как никогда. — Идём.

— Увидимся позже, мама, — я целую её руку и следую за князем.

Он летит по коридорам, как вихрь, и вскоре мы оказываемся в его кабинете. Там же находятся ещё несколько человек, а напротив стола стоит камера.

— Вы готовы, господа? — спрашивает оператор в очках.

— К чему? — уточняю я.

— К объявлению войны, — отвечает дедушка. — Я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Ты не против?

— Ни в коем случае. Благодарю за честь, ваше сиятельство, — киваю я.

— Князю лучше сесть в кресло, а господин наследник пусть встанет слева от него, — говорит оператор. — Скажете, когда будете готовы.

— Я готов, — говорит Григорий Михайлович, как только садится.

— Я тоже, — киваю я.

— Хорошо. Полминуты, господа, мы убедимся в качестве связи, — оператор подаёт сигнал своим помощникам, и те подходят к стоящим рядом компьютерам.

— Есть что-то особенное, что мы должны сказать? — спрашиваю я у деда.

— Не знаю. Думаю, что ты и так всё понимаешь — мы объявляем войну и начинаем боевые действия немедленно. Император подтёрся правилами, поэтому я не собираюсь играть в благородство.

— Всё правильно, ваше сиятельство, — киваю я.

— Господа, мы готовы! — говорит оператор. — Пять секунд. Четыре, три…

«Два» и «один» он показывает пальцами, а затем, мгновение помедлив, кивает. Мы с князем в прямом эфире.

Я твёрдо смотрю в камеру, сохраняя невозмутимое выражение лица. Григорий Михайлович, выдержав небольшую паузу, говорит:

— Я буду краток. В связи с происходящими событиями род Грозиных не может оставаться в стороне. Обвинения в адрес князя Черепова, которые нам озвучил юный князь Жаров, выглядят нелепо и ничем не подтверждены. Большинство из них уже опровергнуты, а некоторые и вовсе абсурдны. То, что происходит — вопиющая несправедливость. Род Грозиных и Династия готовы покончить с ней.

Князь замолкает, и я беру слово:

— Мы объявляем о заключении союза с кланом Череповых и вступаем в войну на их стороне. Войска нашего рода и Династии приступают к боевым действиям немедленно. Заверяю, что наши люди не будут намеренно причинять вреда мирному населению, а также гражданским сотрудникам противника. В то же время мы не потерпим провокаций и будем отвечать на них максимально жёстко, — помолчав секунду, я продолжаю: — Добавлю ещё кое-что. Хочу обратиться лично к его величеству. Сергей Алексеевич, в ваших силах остановить это кровопролитие. За столом переговоров мы добъёмся гораздо большего. Надеюсь, вы прислушаетесь к нашим словам.

— Присоединяюсь к словам своего наследника, — произносит Григорий Михайлович. — Пока ещё не поздно, мы можем договориться. На этом всё.

Оператор кивает и говорит:

— Мы вышли из эфира. Впечатляющая речь, господа.

— Спасибо, — бурчит дедушка. — Не те слова, которые я хотел бы произнести, однако выбора нет. Дьявол!

Он со всего размаху бьёт ладонью по столешнице и качает головой, а затем говорит:

— Выйдете все.

Оператор и его помощники поспешно покидают кабинет, закрывая за собой дверь. Князь смотрит на меня:

— Что скажешь, Александр? Выходит, кукловод добился своего. Началась война кланов, пускай и не тех, что он планировал изначально. У него даже получилось впутать императора!

— Не совсем так, ваше сиятельство, — говорю я. — Думаю, что всё идёт далеко не так, как планировал кукловод. Он допускает ошибки одну за другой, и это заметно. Инициатива на нашей стороне. Жаров — пустая марионетка, и мы его победим.

— Может, он и марионетка, однако у него в руках много сил. Это будет не так просто, как ты думаешь, Александр…

— Не согласен. Наш клан и Династия гораздо сильнее клана Жаровых и Феникса. Мы победим. Знаете, в чём главная ошибка наших врагов?

— В чём?

— В том, что они запутались в собственных целях. Кукловод хотел захватить Династию, но в условиях войны князь Вальтер не сможет даже попытаться вас сместить. Император не хотел, чтобы кланы Грозиных и Череповых объединились, но подтолкнул нас именно к этому, — я улыбаюсь. — Может быть, так и не скажешь, однако они уже проиграли.

Задумчиво проведя рукой по бороде, князь улыбается мне в ответ:

— А ведь ты прав. Может, это и не будет просто — но победа обязательно будет за нами!

Как и сказал Григорий Михайлович, силы Грозиных принялись за дело немедленно. Оперативные отряды Династии отправились на помощь осаждённым на нескольких объектах солдатам Череповых. Первая гвардейская рота немедля отправилась на базу наёмников в Люберцах и приступила к штурму.

Но это только начало. Наши силы реагируют на действия противника, а вскоре их ждёт большой сюрприз. Ведь план боевых действий был подготовлен заранее.

На наше объявление войны Жаров отреагировал скупо: сообщил, что готов к сражению и не боится нас. Возможно, это действительно так. Но Андрей наверняка понимает, что наш клан и Династия заметно превосходят его по всем фронтам: по силе экономики, количеству, оснащению и подготовке войск.

Нельзя сказать, что в гвардии Жарова и армии Феникса сплошь неопытные голодранцы. Нет, у него весьма подготовленные бойцы. Однако они не идут ни в какое сравнение с нашими. Андрюша слишком полагается на императора.

Мы с дедом отправляемся в штаб гвардии, расположенный на территории поместья. Капитан гвардии князя и другие офицеры уже должны быть там, а штаб войск Династии, расположенный в глубоком бункере под небоскрёбом, на прямой связи с ними.

И я, и князь переоделись в военную форму гвардии. Необходимо соответствовать обстановке.

— Что с твоей личной гвардией? Где они? — спрашивает Григорий Михайлович, пока мы едем на автомобиле в штаб.

— На базе. Всё в порядке, мы поставили оборону.

— Учитывай, что мы воюем с крупным противником, — мрачно произносит князь.

— В городе запрещено применять артиллерию и бронетехнику, кроме автомобилей. Атаковать нашу базу они смогут только пехотой.

— Не только. В дворянских войнах используют любые лазейки, вот тебе одна из них: ещё лет сорок назад протащили закон о том, что пехотные миномёты не считаются артиллерией. Насчёт дронов-камикадзе вообще пока нет никаких законов.

— Я в курсе. Вокруг здания стоят глушилки и антенна перехвата управления. Если Жаров пошлёт на нас дроны, мы их посадим или вернём им же.

— Будь осторожен. Гражданские не должны пострадать, — хмурится Григорий Михайлович.

— Понимаю. Мои люди сделают всё возможное, чтобы этого не случилось. К тому же вокруг нашей базы расположены в основном промышленные здания, там почти нет гражданских.

— Уже хоть что-то. Я не хочу, чтобы невинные люди гибли из-за всего этого.

Автомобиль останавливается возле здания штаба, и мы сразу направляемся внутрь.

— Основное командование будет вести капитан Игнатьев, — пока мы идём по коридору, сообщает дедушка. — Мы приняли решение, что гвардия, не считая текущих задач, будет стоять на охране наших объектов в Москве. Наступательные операции будут проводить войска Династии. Есть какие-нибудь предложения на этот счёт?