Династия. Феникс (СИ) - Майерс Александр - Страница 31

— Я тоже об этом думал, но сомневался, стоит ли заходить так далеко, — Григорий Михайлович вздыхает. — Но раз враги не сдерживаются, то и мы не будем.

— Вот именно, — соглашаюсь я.

— Завтра я попробую встретиться с императором. Хочу поговорить с ним с глазу на глаз, может, удастся как-то всё уладить. Без его поддержки Жаров нам не соперник.

— Не забывайте, что у Андрея есть ещё кукловод. Но там уже другие методы, так что вы правы. Лишить Андрея поддержки короны важно.

— Уже отправил запрос на встречу с императором. Надеюсь, они ответят уже сегодня. Кстати, мне звонил Алексей. Он подключит связи в политике и поможет нам выстоять.

— Хорошо, — сухо отвечаю я.

Не стоит, как мне кажется, доверять Алексею, ведь он до сих пор под подозрением. Впрочем, если он на стороне врага, то в любом случае сделает, что собирался. Поэтому терять нечего.

— Ты не забыл про собрание? — спрашивает дедушка.

— Не забыл. Буду к трём.

— Конференц-зал на девяносто восьмом этаже. До встречи, — говорит князь и кладёт трубку.

На собрании обязательно надо присутствовать. Познакомлюсь с членами управляющего совета и пойму, как с кем из них работать. Особенно мне интересно встретиться с князем Вальтером и понять, что он за человек. Вполне возможно, он станет нашим главным внутренним врагом.

Коридор на девяносто восьмом этаже напоминает тоннель из хрусталя и стали: стеклянные стены, в которых отражаются силуэты проходящих мимо людей.

Иду, поправляя галстук, когда из-за поворота возникает фигура в синем костюме. Чуть не сталкиваюсь с этим человеком и сразу узнаю его. Тот самый, с кем я желал встретиться — князь Кирилл Вальтер.

Помню, Виталий рассказывал, что он герой колониальной войны. Это заметно — начиная от блестящих медалей на груди и заканчивая глубоким шрамом на скуле, будто от ножа.

Кирилл Александрович сдержанно смотрит на меня и еле заметно кивает:

— Господин наследник. Или советник, как предпочитаете?

— Здравствуйте, ваше сиятельство. Можно просто Александр, рад знакомству, — я протягиваю руку.

Любопытно, он уже слышал о моём назначении. Значит, держит руку на пульсе.

Вальтер медленно перекладывает кожаный портфель из правой руки в левую и отвечает на рукопожатие.

— Взаимно, — негромко произносит он.

На несколько секунд воцаряется молчание. Мы будто сканируем друг друга, изучая взгляд, одежду, манеру держаться. Как боксёры, которые оценивают друг друга перед боем.

Фиксирую интересные детали. На руке князя дешёвые часы с исцарапанным браслетом, костюм тоже не новый. При этом медали блестят, будто только что отполированные. Похоже, он гордится своим военным прошлым и не гонится за модой.

Он спокоен, как удав. Лицо не выражает никаких эмоций. Холодный и твёрдый, как ледяная глыба, человек.

— Слышал, у нас какие-то проблемы с Жаровым, — говорит, наконец, Кирилл Александрович.

— К сожалению. Но мы с ними справимся. Надеюсь, вы понимаете, что совету сейчас важно сплотиться, — отвечаю я и добавляю, глядя Вальтеру в глаза: — Мы не дадим ни князю Жарову, ни кому-то другому развалить Династию изнутри.

— Безусловно, — невозмутимо кивает он. — Мне только интересно, чем вы ответите на следующий ход Андрея Ильича.

— А вы знаете, каким будет его следующий ход?

— Догадываюсь, — князь смотрит на свои обшарпанные часы. — Вам не стоит недооценивать ресурсы Феникса. Даже если он и правда начнёт гореть, пожар может выйти из-под контроля. Нам пора, Александр Сергеевич.

С этими словами Вальтер кивает в сторону конференц-зала, пропуская меня вперёд.

За огромным овальным столом — двенадцать стульев, несколько из которых не заняты. На месте нет как минимум Юрия, который якобы погиб. Григорий Михайлович сидит во главе стола, о чём-то тихо переговариваясь с соседом слева от себя.

— Здравствуйте, дамы и господа! — объявляю я, заходя в кабинет.

Меня приветствуют нестройным хором. Направляясь к свободному креслу рядом с князем, быстро просматриваю лица.

Часть присутствующих — акционеры или их доверенные лица. В том числе представитель Сибирского инвестиционного фонда и второй, от имперской канцелярии. Да, у короны тоже есть доля в Династии, а именно десять процентов.

Остальные члены совета — крупные управляющие, мужчины и женщины. По глазам вижу, что они все напряжены, а кто-то даже смотрит на меня и князя с откровенной враждебностью. Воротилам бизнеса не по нраву, что дворянские интриги мешают делам.

Едва я сажусь в кресло, как дверь с грохотом распахивается. Входит рыжеволосый юноша в чёрном костюме, за которым следуют два адвоката с дипломатами.

Я не сразу узнаю Андрея. Его растрёпанные волосы превратились в аккуратную причёску, а с настолько серьёзным лицом я его не видел никогда.

Но главное — изменился взгляд. За плёнкой злобы я вижу в них глубокую боль и понимаю её. Жаров за короткое время потерял тётю и отца, причём обоих убили. Последнего — почти на глазах у Андрея.

Неудивительно, что он хочет отомстить. Но как жаль, что он совсем не понимает, кто на самом деле пролил кровь его родных.

— Простите за опоздание, дамы и господа, — бросает он, плюхаясь в кресло. — Сегодня много дел.

— Это заметно, — бурчит в ответ князь Грозин. — Ты можешь объяснить, что делаешь, Андрей? Ты губишь не только нас, но и себя.

Жаров кривится и нагло игнорирует вопрос. Щёлкнув пальцами, он протягивает руку и один из адвокатов достаёт стопку документов. Он начинает раскладывать их перед членами совета, и Андрей тем временем говорит:

— Предлагаю начать с главного. Ставлю на голосование вопрос об отстранении Григория Михайловича от должности гендиректора. Основание — утрата доверия и неспособность управлять компанией. У нас за короткое время случилось несколько кризисов.

— Текущий спровоцировали вы, Андрей Ильич, — невозмутимо отвечаю я.

Несколько человек согласно кивают, и среди них, что удивительно — князь Вальтер.

— Ты серьёзно? Думаешь, это сработает? — усмехается князь Грозин и отбрасывает документ. — Ну что ж, давайте голосовать. Всех лишних прошу покинуть кабинет, — он с угрозой смотрит на адвокатов Жарова.

— Конечно, Григорий Михайлович, — Андрей улыбается. — Но согласно регламенту, вам тоже надо выйти. Мы не можем голосовать при вас.

Он смотрит на Вальтера, и тот снова кивает.

Так, а вот это мне уже не нравится. Похоже, у союзников кукловода есть какой-то хитрый совместный план…

Князь Грозин медленно поднимается, опираясь кулаками на стол. Его суровый взгляд сейчас остёр словно бритва и обращён целиком на Жарова. Андрей застыл, как мышь перед удавом, и с явным усилием сохраняет внешнее спокойствие. Хотя глаза прекрасно выдают волнение.

— Регламент, говоришь? — голос глухой, словно доносится из подземелья. — Ты не можешь говорить мне о регламенте. Ты здесь впервые, мальчик, и не тебе диктовать правила.

— Правила есть правила, — напряжённо отвечает Жаров.

— Ты так и не ответил мне на вопрос, Андрей. Что ты делаешь? Ты объявил мне войну, но из-за чего? Это не Грозины убили твоего отца.

— Не смейте говорить о моём отце, — рычит Жаров.

— А ты не смей указывать мне. Ты здесь никто, у тебя нет власти. Я согласился на голосование только затем, что хочу посмотреть на твоё лицо, когда оно закончится. Но я никуда не уйду.

— Согласно регламенту… — настаивает Андрей.

— Плевать мне на регламент. Я желаю посмотреть, кто из вас проголосует за моё отстранение, — дед садится и осматривает всех членов совета.

Один из них, седой мужчина с залысинами на лбу, ёрзает на стуле и бурчит:

— Григорий Михайлович, это недопустимо.

— Я здесь решаю, что допустимо, а что нет. Голосуйте! — приказывает князь.

Он сейчас ходит по тонкому льду. Ведь формально Жаров прав — член совета, судьба которого решается на голосовании, обязан покинуть кабинет.