Сильнейший Столп Империи. Книга 2 (СИ) - Ермоленков Алексей - Страница 27

Ведь в кабинете мы были втроём и я единственный дворянин. Если он спросит у простолюдина правду ли я говорю, это будет означать, что он ставит его слова выше моих, а это прямое оскорбление. Если он поверит мне, то обязан либо извиниться, либо принять вызов на смертельную дуэль, причём без подмены. Когда речь идёт о дворянской чести, подмена невозможна.

— Я жду вашего решения, Олег Афанасьевич, — напомнил я о себе, когда пауза неприлично долго затянулась.

— Я приношу вам свои извинения за нашего нерадивого сотрудника, Максим Валерьевич, — всё-таки извинился передо мной управляющий банком.

— Извинения принимаются. До свидания.

— До свидания.

Я развернулся и ушёл, но услышал, как управляющий обратился к кому-то со словами:

— Всыпать ему ещё пятьдесят пряжек, — а потом раздались мольбы менеджера простить его, но такое публичное унижение управляющий вряд ли простит.

Столица Российской Империи, город Санкт-Петербург.

Дмитрий Константинович Долгоруков сидел в своём кабинете и раздумывал над словами князя Нарышкина.

"Что-то уж больно словоохотлив он был сегодня. А может он действительно подстраховался? Грохну я сейчас этого бессмертного, а потом от императора по шапке прилетит. При этом с Нарышкина взятки гладки. Он в случае чего скажет, я же тебя предупреждал. Ты сам принял решение, тебе и отвечать. Однако такую наглость без наказания оставлять тоже не стоит.

С другой стороны, а вдруг это человек императора? Если здраво рассудить, то какой идиот в одиночку пошёл бы против Бельского? Без поддержки слить не то, что князя, но даже командование гарнизона невозможно. Пусть не самого влиятельного, но всё-таки князя, в одиночку подвести под казнь нереально, особенно, когда тебя разжаловали до простолюдина.

Ведь поступив на службу в организацию по борьбе с нелегальными призывателями в качестве новобранца, снимаются все регалии и титулы. А значит этот Дровосек знал, что дворянский титул ему однозначно вернут. Может быть не такой, как был раньше, но дворянский титул, есть дворянский титул.

Нарышкин не дурак и не полез бы первым в драку, если бы не был уверен в полной победе, а самое главное выгоде. Поэтому в том, что он забрал себе гарнизон, потому что вовремя подсуетился сомневаться не приходится. Но кто же тогда стоит за этим дровосеком? Может всё-таки император решил навести порядок в своей организации? Пожалуй торопиться с наказанием Дровосека не стоит. Нужно внимательно проследить за этим бароном", — размышлял Дмитрий Константинович, попивая кофе.

И тут от размышлений его отвлёк звонок телефона. Высветился номер управляющего его банком в Екатеринбурге.

«Странно, что могло там случиться? Обычно меня оттуда не беспокоят, а тут уже второй раз меньше чем за два часа», — подумал долгоруков и принял звонок.

— Здравствуйте Дмитрий Константинович, это Верещагин. У нас произошёл небольшой инцидент, и я посчитал, что вы должны это знать.

— Говори, — разрешил Долгоруков.

— Я по поводу новобранца, которому вы разрешили выдать деньги за службу в организации по борьбе с нелегальными призывателями. Точнее про того, с кем он пришёл, а именно про барона Максима Валерьевича Бессмертного.

Так получилось, что старший менеджер, с которым он разговаривал оскорбил его. И после получения денег барон вывел менеджера на улицу, привязал к скамейке и выпорол пряжкой ремня. Охрана попыталась его остановить, но он предупредил их, что речь идёт об оскорблении дворянской чести, поэтому они не имели права вмешиваться.

Когда я спустился на улицу и потребовал объяснений, барон Бессмертный предъявил мне претензию, что мой сотрудник посмел его оскорбить и потребовал от меня извинений за простолюдина, либо он вызвал бы меня на смертельную дуэль.

Честно говоря, я склонялся ко второму варианту. Нужно было проучить наглеца, но вы мне совсем недавно поручили очень ответственное задание, и я, скрипя зубами подумал, что выполнение вашего приказа намного важнее чем моё желание проучить выскочку. В результате я принёс извинения.

— Да уж, очень интересный экземпляр этот барон. Ты правильно сделал, что не стал ввязываться в смертельную дуэль. По моим сведениям Этот человек очень опасен и шансов выжить в дуэли с ним у тебя немного, а искать нового управляющего я не очень хочу. Однако его наглость превосходит все пределы. Пожалуй, это неспроста.

— Прикажете убрать его по-тихому?

— Нет, не нужно. Я понаблюдаю за ним. Слишком уж это смахивает на провокацию.

— Я вас понял, какие будут указания?

— Всыпь-ка этому старшему менеджеру ещё сто пряжек лично от меня, чтобы хорошенько запомнил, как стоит обращаться к дворянам. Совсем охренели там! Они так скоро и меня ни во что ставить не будут! — ответил князь и сбросил звонок.

Российская империя. Город Екатеринбург.

С самого утра не задался день у Василия Филипповича Корюшкина, старшего менеджера екатеринбургского филиала банка имени князя Долгорукова. Началось всё с того, что он порезался когда брился. Затем пролил кофе на любимый костюм. Хорошо хоть это произошло дома и он, как следует выматерившись, переоделся.

На работе тоже всё складывалось не лучшим образом, а когда в его кабинете появились двое наглых выскочек, он решил на них отыграться. Обычно против его слова никто из клиентов и вякнуть не мог, несмотря на то простолюдины они, или аристократы. Все сюда приходят просить и кланяются в ножки за то, что Корюшкин просто принял их.

Больше всего его взбесил барон, который без спроса достал его дорогой коньяк и с наглой мордой принялся его пить, да ещё и посмел угрожать императором. Вот и пришлось Василию Филипповичу идти к управляющему, а тот приказал сидеть и ждать в приёмной.

Каково же было его удивление, когда ему приказали выдать деньги. Разумеется, Корюшкин даже и не подумал оспаривать решение руководства. Надо выдать, значит надо выдать.

Он лично спустился на первый этаж в кассы, получил необходимые деньги, и забрал документы, которые должен будет подписать Новиков. Но даже из процедуры передачи денег этот хренов барон умудрился создать проблему.

Когда документы были подписаны, а деньги переданы, Василий Филиппович решил, что все проблемы, наконец-то позади. Вот только барон решил повыпендриваться своим титулом и указать ему, члену рода Долгоруковых его место.

Корюшкин был не просто толстым, он был ещё и сильным, вот только барон оказался сильнее и выпорол его прилюдно. Это было очень больно, но больнее всего оказались следующие пятьдесят пряжек, полученные по приказу управляющего банком, который был унижен этим бароном. Ведь эти пятьдесят пряжек легли на предыдущие, а это всегда больнее.

Дальше Корюшкину приказали дорабатывать свой рабочий день. К целителям его никто не отпустил. Пришлось принимать следующего клиента стоя, потому что сидеть он уже не мог. Хорошо хоть запасные костюмы в его кабинете имелись и он смог переодеться.

Как только очередной клиент вышел в кабинет к нему зашли охранники.

— Вам чего⁈ — строго спросил он у них.

— Извини, Василий Филиппович, приказано тебе от нашего князя сто пряжек всыпать. Очень уж ты его сегодня подвёл, — ответил ему один из охранников, а Корюшкин не на шутку перепугался. Он даже попытался выпрыгнуть из окна, но его перехватили уложили на стол, стянули штаны и всыпали ещё сто пряжек, предварительно активировав артефакт полога тишины.

Когда они ушли, Василий Филиппович дал себе зарок никогда не грубить дворянам и держаться подальше от тех, кто вернулся со службы в организации по борьбе с нелегальными призывателями. Потому что после разговоров с ними уж очень задница болит.

Российская Империя. Город Екатеринбург.

Мы с Женей успели на встречу с Конусовым вовремя. Я даже успел арендовать артефакт полога тишины.

— Ну, рассказывай, что там у тебя за идея? Мы ведь перешли на «ты», я тебя правильно понял? — обратился ко мне Виталий Семёнович.