Изображая пару (СИ) - Крааш Кира - Страница 27

– Лошадь, – широко улыбнулся Нолан, нисколько не скрывая удовольствие от произведенного эффекта.

– С клыками? – ахнула я.

– С клыками, – невозмутимо подтвердил парень.

– И кого она ест? – спросила я, рассматривая животинку.

Ириска, надо сказать, несмотря на пугающую морду, выглядела очень миролюбиво.

– Разное, – уклончиво отозвался некромант.

– А как на счет маленьких артефакторш? – напрямую спросила я.

– Фу, я же травоядное! – заявила лошадка, и я, честное слово, чуть не выронила челюсть.

– Маленьких артефакторш Ириска не ест, ты же не сочкая морковка и не сладкое яблочко, – поглаживая лошадку по шее проговорил Нолан. – Да, Ириска?

– Не ем! – подтвердила животинка, и я изо всех сил постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

Это было ой как сложно, учитывая, что из всех стойл повысовывались местные обитатели и принялись рассматривать меня с любопытством.

– Ого, да ты, похоже, им нравишься! – присвистнул Нолан.

– Еще бы не нравилась, – фыркнул конь из соседнего стойла. – Я о таких магах только от деда слышал, а тот от своего деда.

И обратился ко мне:

– Ты чего стоишь ни жива не мертва?

– Не пали девчушку! – раздался знакомый белячий писк. – А то ее сожрут ваши некроманты.

– Никого наши некроманты не жрут! – возмутилась Ириска.

– Не жрут, – согласилась лошадь с проседью в гриве из другого стойла.

– Все равно не пали! Видишь, таится девчонка! – упрямо пискнул белк, и я готова была расцеловать пушистую рыжую морду.

– Жаль, – вздохнула старая лошадка. – Нам бы такая хозяйка не помешала.

– Жаль, – вздохнула конюшня и удивительно синхронно се высунувшиеся морды спрятались обратно в стойла.

Я перевела взгляд на Нолана, изо всех сил стараясь изобразить что-то типа боязни перед клыкастой лошадкой. Парень так и стоял, поглаживая Ириску по гриве, задумчиво смотря на меня. Зеленые глаза, казалось, смотрели в самую душу, и я внутренне напряглась, ожидая, что сейчас он скажет: «Ага, я знаю, кто ты!».

Но он лишь кивнул на выход:

– Пойдем на улицу, сейчас седлают и поедем.

– Ага, – только и отозвалась я.

Мы вышли из конюшни и довольно быстро нам вывели двух лошадей. Точнее, мою лошадку и коня для Нолана с кличкой Пожар.

Некромантские лошади отличались благородным черным цветом, густыми хвостами и гривами, ярко-алыми глазищами и клыками, что не помещались в пасти.

Это на самом деле были очень красивые звери, и погладив Ириску по шее я могла сказать с абсолютно точной уверенностью – выведенные с помощью живой магии.

– Тебе помочь? – спросил Нолан, когда я подошла с лошадиному боку и поставила ногу в стремя.

– Еще не знаю, – честно ответила я. – Если не залезу – поможешь.

Но это, конечно, была небольшая стратегическая хитрость. Любая аристократка умела ездить верхом. Некоторые даже в женских седлах, но чисто из дани истории, иногда это становилось модным. Мне женские седла не давались, и верхом я, надо сказать, была так себе ездок, но когда очень надо – вот как сейчас – немного могла прокатиться.

– Ух ты! Получилось! – совершенно искренне воскликнула я.

– Жаааааль, – протянул Нолан и чисто по-мужски хмыкнул.

Мы с Ириской возмущенно фыркнули. Синхронно.

Пожар и его некромант сделали совершенно невозмутимые морды, типа они и ничего такого вовсе не имели ввиду, неизвестно, что мы женщины себе там напридумывали.

В общем, такой вот понимающей компанией мы отправились в деревню.

На лошадях дорога оказалась значительно короче, а я очень рассчитывала выяснить хоть что-нибудь про этих со всех сторон подозрительных лошадей.

– Откуда у вас такие странные лошади? – спросила я. – Никогда не слышала об этой породе.

Нолан ответил не сразу, что заставило меня заерзать в седле от любопытства. Парень ехал, словно размышляя о том, стоит ли мне рассказывать это, и я вдруг осознала, насколько глубоко стала погружаться в дела семьи Хайрод.

Это на самом деле могло бы обернуться проблемой, если бы когда-нибудь мы бы встретились на светских мероприятиях. Но Нолан исключительно благороден, и я не собиралась уступать ему в этом.

В идеальной картине мира мы разъедемся с ним по разным концам империи и едва ли когда-нибудь кто-то из моей семьи узнает, что я была его невестой несколько дней.

От этой мысли почему-то сделалось как-то тоскливо, но я не успела осознать это мимолетное чувство – парень заговорил:

– Ты, наверное, знаешь, что существуют и другие магические рода, и древние рода. Среди них есть те, кто одарен живой магией. Той, что может заставить цвести голые камни, плодоносить песок, усмирять самых диких животных. Их магию называют «живой» не потому что они могут управлять жизнью, как целители, а потому что для них природа – сама жизнь. Ты окрасила волосы в цвет одного такого магического дара, едва ли до конца понимая смысл. Некромантов боятся и уважают, мы – самая страшная сила в бою. Но, честно говоря, я думаю, что самая страшная сила принадлежит этим семьям, ведь они могут изменять весь живой мир вокруг собственной волей.

Нууу, это, конечно, не совсем так, но общий смысл Нолан передавал верно. Собственной воли не достаточно, и я бы не смогла превратить все окрестные болота в цветущие луга.

Одна бы не смогла.

– Есть семейная байка, что однажды, еще до призыва печатей, наш предок оказался очарован девицей из такого рода, и даже уговорил ее бросить свой цветущий сад, чтобы жить здесь на болотах. Но семейные хроники за тот период очень скудны, ведь не было больших родов и больших семей… Но, думаю, это действительно было так. На наших территориях есть несколько деревень, как и та, в которую мы едем, что посреди болот могут возделывать землю. В наших конюшнях стоял кони, что могут нести некроманта в бой. У нас сохранились некоторые артефакты, что помогают верным людям жить в замке… – Нолан вздохнул. – Да, наверняка в семье была такая девушка. И она сделала невероятно много для выживания нашего рода. Но, к сожалению, она была одна.

Некоторое время мы ехали молча, и я мысленно восхищалась неизвестной девушкой, сделавшей столько много для этой безжизненной земли. Она наверняка была невероятно одаренным, могущественным магом, а могущественные маги просто так не умирают.

На этой земле, полной смерти, костей и жутких мучений, наверняка есть место, сохранившее отпечаток ее светлой магии. И, если его найти, то можно сделать многое для рода Хайрод.

Но найти такое место – половина дела. Оно совершенно бесполезно для некромантов, воспользоваться такой силой может лишь маг живой магии. И для этого мне придется признаться.

Но если в Нолане я была уверена, то его отец… Выпустит ли он столь ценную добычу из своих рук?

Я бы на его месте на за что бы не отпустила.

И как быть?

Мы въехали в деревню, и я сразу почувствовала, что за ночь атмосфера изменилась. В воздухе повисло напряжение, мрачное ожидание и уныние.

Люди приветствовали Нолана вроде бы также: честно кланялись, искренне снимали шапки, но каждый, каждый встречный казался полным напряжения.

Надо было раньше спросить, что же случилось ночью, но кажется, сейчас я и так все узнаю.

Мы подъехали к одному из домов – тех типовых и как будто меньше ухоженных – и спешились. Точнее, Нолан спешился, а мне пришлось немного повозиться – слезать без долгой практики оказалось получается не очень.

Парень шагнул ко мне, видимо, хотел помочь, но я уже стекла с Ириски и одернула куртку. Я ждала, что парень сейчас как-то двусмысленно хмыкнет или прокомментирует мою грацию, но он лишь кивнул:

– Идем.

Крутящемуся рядом мальчишке Нолан кинул монетку, и тот побежал заниматься нашими лошадьми. Мы же шагнули в дом, который, как я поняла, оказался чем-то вроде гостиницы для прислуги замка, вынужденной отдыхать от некромантии, но не прикупившей собственного жилья.