Изображая пару (СИ) - Крааш Кира - Страница 12

Хотя может и правда не понял – на администратора он не больно-то и смотрел. Да и я все больше окидывала взглядом зал, пытаясь понять, нет ли знакомых лиц.

И, кажется, мне пока везло.

Улыбчивая Анна проводила нас в отдельную комнату с обоями в розовые пионы, декоративный стеллаж с плетеными корзинками со всякой красивой ерундой и большими окнами и препоручила официанту. Нолан заказывал «как обычно», мне же пришлось полистать меню. Я тут, конечно была, но далеко не так часто, чтобы иметь свое «как обычно».

– Мне кашу с фруктами, яичницу с ветчиной и блинчики с кленовым сиропом, – заказала я.

Долистала до конца меню и добавила:

– И чай! С клубникой и грецким орехом.

– Заказ принят, – ответил официант и удалился.

– Итак, – произнесла я, откинувшись на стуле, – Что ты хотел обсудить?

– Базовые вопросы, – просто ответил Нолан.

– Типа каких? – не поняла я.

– Ну… – протянул некромант. – Какой мой любимый цвет?

– Черный? – неуверенно предположила я.

– Нет, синий.

– Мысль поняла, – нехотя отозвалась я.

Мы действительно не знали друг о друге никаких базовых вещей, и это очевидно станет проблемой.

– Так что давай немного расскажем о себе друг другу, – предложил Нолан.

– Лучше спрашивай, – покачала я головой. – Не представляю, что тебе рассказывать.

– Хорошо, – легко согласился тот. – Какие цветы ты любишь?

– Оранжевые розы, – улыбнулась я. – В маленьких букетиках.

– Почему маленьких? – удивился парень. – Я думал девушки любят охапки побольше.

– Ты хоть представляешь, сколько мороки подрезать эти «охапки побольше»? – задала я резонный вопрос. – Нет, если тебе очень надо похвастаться перед подружками – тут, конечно, размер имеет значение. А для красоты букетик должен быть по руке.

– Интересно… – пробормотал парень, явно делая какие-то выводы для себя. – Получается, оранжевый – твой любимый цвет?

– Нет, фуксия, – ответила я.

– Это какой? – не понял Нолан.

– Такой, – я ткнула в собственное платье.

Лицо у парня сделалось задумчивым. Он явно пытался связать между собой «оранжевые розы» и «любимый цвет – фуксия».

– А твой любимый цвет – зеленый? – предположила я, включаясь в игру «угадай человека».

– Почему ты решила, что зеленый? – спросил Нолан.

– Под цвет глаз, – пояснила я.

Парень покачал головой:

– Нет, синий. Цвет спокойствия.

– Я думала у некромантов со спокойствием все хорошо, – хмыкнула я.

– Ну, если ты про фразу «тихо, как на кладбище», то ты никогда не была на настоящем магическом кладбище, – жестко усмехнулся Нолан.

– Видимо, скоро увижу? – полуутвердительно спросила я.

– Ну, если очень захочешь, – пожал некромант плечами. – Итак, следующий вопрос…

За те пятнадцать минут, что нам готовили и приносили завтрак, мы успели обсудить многое, но разговор этот был похож на танец двух людей, которые не очень хотят раскрывать, что у них на душе. Нолан старательно избегал говорить о семье больше, чем знала широкая общественность – вдовец Хайрод один воспитывал единственного наследника, я вообще чувствовала себя ужиком, потому что никто раньше не пытался задавать конкретных вопросов про приют и мое время там.

В общем, лучше всего шли разговоры о каких-то деталях типа любимого цвета.

– А почему ты не носишь кольца, как остальные аристократы? – неожиданно для себя спросила я, когда настала моя очередь задавать вопросы.

На самом деле все благородные носили печатки принадлежности к определенным родам. Они не имели ровным счетом никакой смысловой нагрузки, разве что определение свой-чужой в среде таких же аристократов. Ну и продемонстрировать всем остальным насколько богато его семейство – подчас эти печатки были настоящими произведениями ювелирного искусства.

– Стану главой рода – буду носить, – пожал плечами Нолан. – Мне нет нужды демонстрировать силу и богатство рода перед кем бы то ни было. Я – Хайрод, мы заключили сделку с самой Смертью, – жестко усмехнулся парень.

Я улыбнулась:

– Мне всегда импонировала такая твоя позиция. Ты никогда не пытался использовать свой титул, деньги и связи в общении с другими студентами или преподавателями.

Некромант склонил голову, принимая комплимент.

Я же не удержалась и добавила:

– Разве что один раз, когда делал мне неприличное предложение!

– Заметь, ты на него в итоге согласилась, – улыбнулся Нолан.

Тут наша приватная беседа была прервана – пошел официант, вкатил тележку с заказом и принялся расставлять тарелки на столе.

Я удивленно наблюдала за процессом, и чем больше тарелок на столе появлялось, тем шире раскрывались моя глаза.

Когда Нолан сказал, что любит сладкое, я даже и представить себе не могла каких масштабов достигает эта любовь.

Наследник древней семьи некромантов был совершенно невозможным сладкоежкой.

– Обалдеть… – пробормотала я, наблюдая как парень придвигает к себе тарелку с огромной вафлей, сверху украшенной высокой конструкцией из фруктов, взбитых сливок и орешков.

– И это первая моя тайна, которую ты обязана хранить, – невозмутимо произнес парень.

– А я думала, почему у некроманта любимое заведение – кафе с воздушным интерьером, а не мрачный бар с грилем! А ты оказывается подъедаешь тут годовой запас десертного меню!

– Ну уж не запас, – хмыкнула парень, – но остановиться сложно, да…

Признаться честно, мне было ужасно интересно посмотреть, как некромант съест все, что поназаказывал. Учитывая, что порции тут не жалели, и к блинчикам я подошла уже сытая.

Но Нолан видимо воспользовался каким-то некромантским заклинанием, потому что все тарелки опустошались перед ним с одинаковой интенсивностью.

– Как ты это делаешь? – не выдержала я.

– Что? – не понял парень, занеся ложку над шоколадным фонданом.

– Ну если употреблять столько сладкого, это ж… это ж…

Хотелось сказать, что это ж самый верный и быстрый способ достичь форму идеального шара, но мне не хотелось обижать парня.

– Завидуешь? – хмыкнул Нолан.

– Самую малость, – соврала я.

– Некромантия, Роуз, влияет не только на окружающих, но и на самих магов, – нехотя пояснил Нолан. – Как и любой другой сильный дар, скрепленный печатью с нижним миром. Просто кто-то безудержно меняет любовниц, кто-то постоянно воюет, кто-то спивается. Я предпочитаю сладкое.

– Неплохой компромисс, – улыбнулась я.

– Наверное, – пожал плечами парень и разломил десерт.

Жидкий шоколад потек на тарелку, смешиваясь с капельками соленой карамели, и я против воли сглотнула слюну.

– Хочешь? – спросил парень.

– Нет, спасибо, – соврала я.

– Да я же вижу, что хочешь! – улыбнулся Нолан и придвинул тарелку ко мне.

– Да нет, ну что ты… – я отодвинула тарелку обратно.

– Просто попробуй, – предложил парень, вновь приблизив ко мне фондан.

– Да ну что я, шоколадный кексов не ела, – буркнула я.

– Таких – нет, – завил Нолан.

Затем сам зачерпнул нежный бисквит с прозрачной тягучей карамелью и поднес ложку к моему рту. Я гневно посмотрела на него и открыла рот, чтобы возмутиться, мол, что он себе позволяет, но это была стратегическая ошибка – парень тут же сунул мне в рот ложку.

Пришлось жевать.

– Ммм!… – глубокомысленно изрекла я.

– То-то же, – хмыкнул Нолан и, вернув тарелку ко мне, протянул ложку.

Я упрямо отодвинула десерт на середину стола и сделала компромиссное заявление:

– Напополам?

– Ну, если ты так настаиваешь… – с видом большого одолжения произнес Нолан.

Фондан исчез с тарелки минуты за три…

И это был последний десерт, оставшийся на столе. Нолан расплатился, оставив щедрые чаевые, и мы вышли из кафе сытые и вполне довольные собой.

– Прогуляемся до вокзала? – предложил парень.

– Давай, – легко согласилась я.