Дар Бога (СИ) - Семин Никита - Страница 16

— Олег меня спас. Не ты, — тихо сказала мама, когда смогла взять себя в руки.

Отца как будто пыльным мешком ударили. Он растерянно отстранился и неверяще посмотрел в лицо мамы. Что-то увидел там и перевел взгляд на меня. Растерянность уступила место злости.

— Да если бы не его боги, — выплюнул он последнее слово, — то кошмара, что творится вокруг, не было бы! И никому даже в голову не пришло тебя похищать! Так что он просто исправил то, в чем сам оказался виновен!

— Сергей, — снова повторила мама папино имя полностью, когда хотела заострить внимание на своих словах. — Чтобы не сделали боги, Олег здесь не причем. Обвинять его в их поступках, это все равно, что тебя в том, что творят наши власти.

Последнее сравнение очень не понравилось отцу. Уж очень он недолюбливал как парламент, так и президента, что бы те не делали.

— Поэтому потрудись извиниться перед сыном. Он спас меня, а ты вместо того, чтобы поблагодарить, кидаешься обвинениями!

Отец заиграл желваками. Посмотрел на маму, что отстранилась от него на шаг и чуть наклонила голову вперед, скрестив руки на груди.

— Извини, — выдавил он из себя. — Спасибо, что спас Марину.

Мама тут же облегченно выдохнула и снова обняла отца.

— Но в то место, куда ты нас зовешь, мы все равно не поедем! — уперто заявил он.

— Хорошо, — спорить я не видел смысла. Да и Дажьевы уже показали свое отношение. — Но эти люди, — махнул я в сторону лестничной площадки, куда вышли подчиненные Михаила Романовича, — будут вас охранять. К богам они отношения не имеют.

Вслух папа соглашаться не стал, но и отказа я не услышал. Думаю, когда я уйду, его мама дожмет. Попрощавшись с ними и попросив маму всегда быть на связи, а при первой опасности звонить, я покинул квартиру. Теперь осталось поговорить с Попрыгайло, чтобы «расплатиться» с ним за помощь, после чего двинусь к Дажьевым. С Риткой нужно встретиться — убедиться, что у нее все хорошо и рассказать о произошедшем.

— Значит, без богов не обойтись? — голос Михаила Романовича был мрачен. — Мы теперь от них в полной зависимости?

— У меня есть предположение, что бог может выйти из пантеона и основать свой. Ну, или несколько богов. Все же пантеон из одного бога не состоит. Это не решит полностью проблему, но если бог будет «собственный»…

— Я услышал тебя, — после моей многозначительной паузы ответил порученец президента.

— Как там кстати с Калининградом и НАТО?

— Притихли. Им не до нас. Да и нам тоже. Тут бы хаоса в стране не допустить, куда уж воевать.

— Все так плохо?

— Да уж не хорошо, — хмыкнул в трубку мужчина. — Как ни странно, но там, где есть светлые боги, ситуация более-менее стабильна. Даже наши законы еще соблюдаются. По большей степени. А вот города, за которыми «присматривали» темные, погружаются в анархию. Там чуть ли не на улицах людей режут.

— Это какие?

— Магнитогорск, Якутск, Кемерово, Тверь, Челябинск… Это из крупных. В Москве и Питере ситуация шаткая. Здесь есть и светлые и темные примерно в равном количестве. К тому же и боги здесь — из старших. Макошь, Род, Велес, Вий с Кощеем. Ну эти хотя бы в открытую на улицах пока выяснять отношения не стали. Ни сами, ни через своих потомков. Некоторые их последователи между собой дерутся, но это мелочь. Ладно, дел еще полно. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

— Без проблем.

Завершив разговор, я выдохнул и набрал Риту. Узнал, что у нее все в порядке и она в особняке Дажьевых, после чего со спокойной совестью шагнул в сад Даждьбога.

— Привет, ты уже все? — услышал я голос за спиной.

Обернувшись, я увидел Свету, Риту, Игоря, Марию Петровну, девчонку, что нам как-то встретилась при уничтожении искусственных темных с ее отцом-духом и еще двое незнакомых мне человек. Все они расположились на террасе напротив выхода в сад и сейчас о чем-то оживленно говорили. Мое появление заставило их прерваться, но ненадолго. Поприветствовав меня, они продолжили обсуждение, лишь Света ждала ответа на свой вопрос, да Рита поглядывала заинтересованно.

— Нет.

— А что случилось? Почему вернулся?

Ее невинный взгляд и искреннее непонимание меня взбесили, и ответил я грубее, чем хотел. Точнее вначале-то я вообще не хотел ни с кем говорить, кроме Ритки, но тут само выплеснулось.

— Решал вопрос безопасности, раз уж Дажьевы не способны позаботиться о тех, кто им служит!

Мой спич заставил притихнуть беседу и люди на террасе снова обернулись в мою сторону.

— Ты чего? — поднялась Света из плетеного кресла и пошла ко мне. — Мы же уже это обсуждали. Надо как можно быстрее навести порядок в городе, что автоматически…

— А пока не навели, им что делать? Ждать в лапах у бандитов и темных? Пока их там будут мучить и ставить опыты? А если они не дождутся?

— Ты нагнетаешь, — раздраженно отмахнулась Света.

— Нагнетаю, значит? — прошипел я. — А ничего, что мне буквально час назад пришлось освобождать маму из плена? Просто потому, что ее схватили посреди улицы, когда она шла в магазин? И на ней хотели ставить те самые опыты — похитители собирались разобраться, как можно ее так убить, чтобы она духом-защитником стала. Если бы я не позаботился о ее безопасности, то мог даже не узнать об этом! Или узнать слишком поздно, когда ничего исправить уже было нельзя!

Ритка при моих словах испуганно прикрыла ладошкой рот, а затем схватилась за телефон. Не иначе звонить маме собралась. Света побледнела, но слушала молча.

— А все из-за того, что ты и твой род отказался помочь защитить их!

— Они сами отказались ехать к нам, — безэмоционально ответила Света.

Девчонка не только побледнела. Лицо ее застыло, став безжизненной маской, а руки вытянулись вдоль тела и ладони сжались в кулачки.

— Отказались, но у рода есть люди в полиции. Могли хотя бы наблюдателя дать! Почему я смог договориться и найти им защиту, а целый древний род — нет? Может потому, что роду плевать⁈ И после этого ты спрашиваешь — почему я не выполняю задание рода?!!

Выплеснув на нее свой запоздалый страх и весь накопившийся гнев к Дажьевым, я выдохнул и отвернулся.

— Завтра продолжу. Сейчас мне точно не до создания храмов, — уже гораздо тише закончил я и двинулся в сад.

Пришла спонтанная мысль поговорить с Даждьбогом напрямую. Может это и глупо, но бегать по стране, имея минимум информации, да еще и переживая за своих родных, мне надоело. Вот пусть тот, из-за кого я и буду так бегать, и ответит на мои вопросы!

Тропинка как обычно никуда не ветвилась, торя путь сквозь яблоневый сад. Несмотря на наступившую осень, деревья не спешили облетать, хотя некоторые листья уже приобрели желтый оттенок. В этот раз путь до статуи бога занял у меня не час, как в первое мое посещение, а всего минут пятнадцать.

Когда я ее достиг, естественно, что Даждьбога здесь не было. Но и как его позвать я долго не думал. Сорвал ближайшее яблоко, впитал из него божественную силу и запустил ее в статую с четким желанием, увидеть своего покровителя.

Долго ждать не пришлось. Всего через два удара сердца статуя засветилась мягким желтым светом, налилась красками, и Даждьбог опустил раскинутые в стороны руки, посмотрев на меня.

— Здравствуй, Олег. Вижу, у тебя опять проблемы с тьмой в твоей душе. Хочешь, чтобы я помог ее изгнать?

— Вы о моем гневе? Так он направлен на вас и ваших потомков, — зло выдохнул я.

— И чем же мы тебя так рассердили? — с доброй улыбкой спросил дед, присаживаясь на постамент, на котором стоял до этого. — Ты садись и расскажи, — похлопал он рукой рядом с собой.

От бога исходила светлая аура, что исподволь вымывала из меня негатив, и когда он предложил мне присесть рядом с ним, злость уже почти утихла и отказываться я не стал.

— Говори.

Короткое слово, но при этом Даждьбог не постеснялся вложить в него свою волю, отчего слова сами потекли из меня. Я рассказал все. И беспокойство о своих родителях. И о Свете и ее равнодушии к моим тревогам. О том, что дед не захотел делиться информацией, что произошло на самом деле. О своих чувствах. Как будто я был на исповеди, или сидел как в детстве на коленях у мамы и делился своим горем, точно зная, что она поддержит и даст совет. Когда я закончил, на душе стало легко. Правда спустя мгновение по спине пробежал легкий холодок страха от собственной откровенности. Но присутствие рядом светлого бога смыло темную эмоцию, оставив после себя лишь тень памяти о ней.