Сильная и независимая (СИ) - Резник Юлия - Страница 13

— Теперь я понимаю, в кого ты такая умница.

— Папа говорит, что как раз в химии он полный ноль. — Смеется.

— Ты сама-то в это веришь? — занудствую я.

— Не очень.

— Эх… Не знаю, радоваться мне или печалиться о том, что ничего не получится.

— Это еще почему?

— Стаська, будем честны, не захочет твой отец со мной иметь дела. Но ты не думай, я не против, чтобы ты использовала мои идеи…

— Вот еще! Что за бред?!

— Извините, что заставил ждать, — не давая разгореться нашему спору, Наумов возвращается в кабинет. — В целом для меня все очевидно, — косится он на часы. — Можете начинать работу. Я в деле. Но прежде… Кто у вас судья? Гончаренко?

Верите, я сходу вообще не врубаюсь, о чем он. Какая судья? У меня? Ну не про развод же он… Или…

— Это важно? — лепечу, подхватывая сумочку, потому что всем своим видом Наумов показывает, что мы и так слишком злоупотребили его драгоценным временем. В пересчете на твердую единицу валюты я даже боюсь представить, сколько мы ему задолжали за эти… полчаса?

— Вам надо развестись, прежде чем учреждать компанию.

— Да, конечно, я понимаю. Нам, наверное, дадут время на примирение и…

— И как? Вы собираетесь? — интересуется олигарх, сгребая со стола разбросанные бумаги. Наблюдая за ним, я совершенно не поспеваю за сменой тем.

— Что собираюсь? — сглатываю.

— Мириться?

— Нет! — от возмущения у меня срывается голос.

— Тогда я подумаю, как ускорить процесс, — огорошивает меня отец Стаськи. И, видно, этим финалит наш разговор, переключаясь на дела семейные: — Стась, тебя в пятницу ждать?

— Конечно.

В памяти совершенно не откладывается наше прощание. Только его удаляющаяся спина, закрывшая собой свет.

— Ну, ты как?

— Если бы я не завязала с синькой, накатила бы, — сознаюсь как на духу.

— Так давай. У нас, вон, повод какой!

— Ни за что! — отворачиваюсь к лифту.

— Да ладно тебе. Ну, что, ты правда завязала? Из-за одной единственной неудачи?

— Хватит меня утешать! Мы из-за этой неудачи могли вообще за бортом остаться!

— Но не остались же! Ты как хочешь, но вечером у нас общий сбор.

— А как же работа? У меня два клиента утром.

— Утром — это во сколько? В одиннадцать?

— В двенадцать, — вздыхаю я, понимая, что от Стаськи не отвертишься.

— Тем более. Успеешь выспаться. Не нуди, Юлька, когда у нас еще такой повод будет?!

— Ну, ладно. Куда пойдем?

— А давай в ночной клуб? Я никогда не была в ночном клубе.

— Серьезно?!

— Зуб даю — ни разу.

— Чем ты занималась в своей Сорбонне?

— Училась. А в свободное время подрабатывала в одной из лабораторий. Было жуть как интересно.

— Я бы с тобой поспорила, но ладно. Напишешь девчонкам, ок? Мне бежать надо, проследить за установкой витрины, а потом еще мальчишек забрать — Моисеев вконец охренел.

— Без проблем. Спасибо тебе!

— Да за что, боже мой?

— За все. Без тебя ничего бы не было.

Синхронно тянемся обняться. Говорят, с друзьями не стоит вести общий бизнес, но я почему-то верю, что у нас получится, и мне не придется жалеть о своем решении.

По дороге к салону меня аж подкидывает. Во мне столько энергии, что можно накидывать провода. Притормаживаю у входа. И не могу поверить своим глазам — ничто не напоминает о ночном происшествии. Стекло вставлено, осколки выбитого убраны…

— Это наши стекольщики так оперативно сработали? — интересуюсь у Анечки на ресепшене. — Почему мне не отзвонились?

— Да я сама не поняла, что происходит. Только стекла подмели, как приехали какие-то ребята, раз-два, и у нас уже новые окна. Вот, кстати, акт выполненных работ.

— С ума сойти, — бормочу, утыкаясь в бумажку. Название подрядчика мне вообще ни о чем не говорит, кроме того, что я никогда не имела с ним дел. И уж, конечно, не я оплачивала их услуги…

— А, и еще… Тут какой-то дядечка, из… — Анечка поднимает взгляд к потолку.

— Какой еще дядечка? Следователь уже был…

— Ну, они корочки показали, я и впустила. А что, не надо было?!

— Надо. Раз с корочками. Где он?

— У тебя, — вздыхает Аня. Давлю в себе желание наорать на эту дурочку. Ну, почему? Почему она не догадалась мне позвонить?! Какие-то левые чуваки бродят по моему салону, а я — ни сном ни духом. Что за бред? От гнева начальства Аню спасает звонок телефона. Номер, которого нет в моей книге, тем не менее, мне знаком. Это все правда, что у олигархов эти самые номера особенные? У Наумова — запоминающаяся комбинация из восьмерок и нолей.

Спросите, откуда мне известен его номер? Так я его у Стаськи взяла, да… Без этого невозможно было организовать доставку небольшой корзины с люксовой парфюмерией, которую я презентовала Наумову в качестве извинений за случившийся инцидент. Были там и полироль для обуви, да, и сертификат в химчистку… В общем, я постаралась. А он, кстати, даже спасибо мне не сказал. Может, поэтому и звонит?

— Алло…

— Юля, это Наумов…

— Да?

— Забыл предупредить. Я к тебе человека послал, он отличный спец…

Вот это да! Вот это ничего себе.

— У меня был следователь.

— А толку? Даже записи с камер не взял. В общем, имей в виду, чтобы сюрприза не было.

— Ну что вы? Я бы сама справилась, — лепечу, отчего-то страшно смутившись.

— Простого «спасибо» будет достаточно, — обрывает меня олигарх.

— Спасибо.

— Тебе, кстати, тоже. Ну, все. Пока.

— До свидания.

— Смотрите там сегодня, с умом отдыхайте.

— Ага…

Господи, меня отец родной так не отчитывал. А тут смешно даже. Ага… Юль, ты, блин, серьезно? Ага? Что за колхоз? Сказала бы ему, как сильная эмансипированная женщина, мол, я сама решу, что да как, так нет же!

С другой стороны, когда мужик говорит таким тоном… Еще и какой мужик — язык возразить не поворачивается. Это что-то неконтролируемое. Долбаный рефлекс. Слушаться сильного, потому что он точно знает, как лучше. Бр-р-р. Шокирующие ощущения, надо заметить. Бедная его женщина. Если на короткой дистанции такое поведение даже занятно, то на долгой…

— Юлия Владиславовна?

Ох, блин! Задумавшись, я забыла, что в моем кабинете люди.

— Здравствуйте.

— Меня зовут Виктор Владимирович.

— Да-да, меня предупредили о вашем приходе. Удалось что-нибудь выяснить?

— Некоторые любопытные моменты. Вы знали, что кто-то «свернул голову» уличной камере?

— Нет. — Удивленно вскидываю брови. — Это не так просто сделать. Уличные камеры не видны невооруженному взгляду.

— Значит, это мог сделать только человек, который знал, где она находится.

— Наверное, — настороженно соглашаюсь я.

— И многие ли люди были в курсе?

— Ребята, которые ее устанавливали. Мои сотрудники… Но они никогда бы ничего подобного не сделали. У нас прекрасные отношения в коллективе — спросите кого угодно. Я — адекватный, последовательный руководитель. Они — отличные специалисты, которыми я очень дорожу. Мы — действительно одна большая семья.

— В семьях тоже всякое случается, Юлия Владиславовна. Разберемся. А на это время я бы рекомендовал вам усилить меры безопасности.

— В салоне?

— В том числе. Но и о личной безопасности забывать не стоит. Я сообщу вам, когда что-то выясню.

— Спасибо. Всего доброго.

Виктор Владимирович выходит, вертя головой по сторонам. Разве это не занятно, что даже такой мужчина робеет, попав в царство женской красоты? Не зря все-таки говорят, что красота — страшная сила.

— Маша, выясни адреса клиентов, которые были в салоне в момент нападения. Отправим им небольшие презенты в качестве извинений.

Пусть я не сомневаюсь, что к нам как ходили, так и будут ходить, подобные акции помогут здорово укрепить наш имидж. Так почему бы не воспользоваться случаем, если на это даже тратиться не придется? К Восьмому марта многие косметические и парфюмерные бренды прислали нам свои продукты в качестве рекламы. Некоторые пакеты мы тут же раздали, до некоторых не дошли руки. Вот сейчас они нам и пригодятся.