НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 8

Мои глаза прищурились. Даже в пустячковом мозге Деметриуса произошла серьёзная мыслительная работа, и он догадался, что-то тут нечисто.

— Абсолютно всех?

— Хороший вопрос, — послушник ухмыльнулся, — Один, максимум двое в резне пусть выживут… Попытайте хорошенько, но чтоб убежать смогли, и чтоб языки целые были. Они должны рассказать людям.

Своими собственными глазами… точнее, глазами Деметриуса я наблюдал, как зарождается тот самый заговор, о котором мне говорили Агата и Виол. Кому-то очень нужна война между Лучевией и Троецарией, и как нельзя лучше для этого подойдут стычки на границе.

— Вижу, ты смекаешь лишнее, — послушник покачал головой, — Не думай об этом, и я тебя не забуду.

В мои руки ссыпались ещё монеты.

— Господин… — я снова захныкал, — Что мне это золото, если рано или поздно придёт дружина? Будь то троецарская или… эээ…

Мои губы хотели прознести «лучевийская», но Деметриус понял, что не стоит говорить лишнее. Не стоит намекать послушнику, что сопровождающие его воины, кажется, не совсем верны королю Лучевии.

— Твой ум и вправду поражает меня, — лишний раз польстил мне послушник, на самом деле усыпляя лишнюю сообразительность, — Далеко пойдёшь, а мне такие люди нужны. Знаешь, как тяжко найти стоящие мозги?

Я растянулся в мучительной улыбке, а потом послушник положил мне в ладонь золотой артефакт. Изящный круглый медальон с нарисованными звёздами, солнцем и луной.

— Этот артефакт мгновенно перенесёт тебя ко мне, если переломить да подпитать огнём. Но только тебя!

И вот здесь хозяин моих глаз растянулся в улыбке, окончательно поверив, что господин и вправду спасёт ему жизнь. Сам же я с трудом удержал себя в видении, едва не расхохотавшись — если бы Деметриус представлял себе ценность этого артефакта, то догадался бы, что обычной пешке такое не отдадут.

— А что мне сказать остальным? — всё же спросил я, с волнением вешая медальон на шею.

— Это твои проблемы. Обмани, придумай что-нибудь, но мне нужны убийства. Золото дам, купи их. А с догадливыми спорить не надо, от них избавляться надо… Да ты и сам знаешь, полукровка.

И он отсыпал мне больше золота. Вложил ещё пару защитных амулетов, объяснив, от чего они.

А потом, крепко задумавшись, вытащил ещё бутылёк. Моего носа коснулся запах чеснока.

— Полукровка, — явно сомневаясь, сказал он, — Хоть это и маловероятно, и я сам не верю в эти сказки, но… хм-м… повелитель волнуется…

— Его величество светлейший Тянь Куо может не сомневаться, я выполню любое его поручение, — начал я петь дифирамбы.

— Да, да, его величество… — хмыкнул послушник, — Вот что, на тракте может появиться бросс… или лиственники… Они ни в коем случае не должны выжить!

Деметриус, из разума которого я так чётко наблюдал видение, заметно удивился.

— Господин, вы уверены⁈ — вырвалось у меня, — Бросс и… и лиственники⁈

В мыслях моего подопытного я увидел причину такого изумления. Оба варианта звучали не то, чтобы фантастично, а скорее абсурдно.

Броссы были известны своим глухим затворничеством, и спуститься с Бросских Гор, да ещё и добраться до Южной Троецарии, чтобы попытаться пройти в Лучевию… Это должен быть какой-то сумасшедший бросс.

У них ведь даже купцов нет, сидят в своём Калёном Щите, да ждут, когда к ним приедет кто-нибудь за товаром… Да ещё и продают не всё, не каждому, и не всех пускают в деревню.

Ну, а лиственники… Как вообще можно бояться лиственников⁈ Что они могут, прожужжать все уши своими проповедями?

И всё же зря Деметриус позволил себе лишнее красноречие. Потому что улыбка с лица послушника исчезла, и он, сняв с пояса маленькое кадило, грациозно махнул им, оставив в воздухе мазок из белой мерцающей пыли, чем-то напоминающий лезвие кинжала без рукояти.

Затем меня в лице Деметриуса мягко, я бы даже сказал ласково взяли за воротник и потянули на висящую в воздухе пыль. Намертво застывший на одном месте мазок упёрся мне в грудь, протыкая ткань и кожу… Жёлтая мантия тут же обагрилась красным, а я взвыл от боли, понимая, что меня просто убивают, насаживая на лезвие.

Послушник, чьё лицо всего мгновение назад было искажено безумным наслаждением, тут же разжал пальцы, и я свалился на задницу.

— Быть может, мне поговорить с кем-то ещё в твоей банде? — спросил он, — Как думаешь, кто-то другой сможет выполнить мою глупую просьбу?

Моя голова отчаянно замоталась, будто жила отдельно от тела.

— Тогда больше не задавай вопросов, они могут стоить тебе жизни, — и послушник, поведя рукой, просто разогнал застывшее в воздухе лезвие из пыли, как обычное облачко, — Бросс или лиственники, запомнил? Пусть твои люди хоть все подохнут, но должны их убить. А ты ломаешь медальон, который я тебе дал, и отправляешься ко мне. Ясно?

Я глупо заулыбался. «Значит, великий господин ценит меня по-настоящему, раз в первую очередь думает о том, чтобы я смог улизнуть.»

При этом я ещё и ненавидел этого послушника. Ведь сам я тоже был второго ранга, и мы должны быть равны! Так почему он возвышается, а я валяюсь в траве, растирая сопли по щекам⁈

Воистину нелепые мысли Деметриуса меня раздражали, но приходилось досмотреть этот спектакль до конца. И я не разочаровался…

— Цзуй Хао! — донёсся нетерпеливый голос со стороны, и правая рука послушника как раз застыла надо мной, разгоняя пыль.

Ага, так вот, значит, как тебя зовут. Признаться, я на мгновение даже подумал, что это и есть тот самый Шан Куо собственной персоной, и был не очень рад, что ошибся. Приятно было думать, что там, в пещере с гарпиями, меня обманул сам лучевийский Тёмный Жрец.

На безымянном пальце у этого самого Цзуй Хао, как раз на внутренней фаланге, я заметил татуировку — едва заметная короткая чёрточка, почти точка. Метка Бездны, принявшей этого послушника в свои подопечные… И она, если этот Цзуй Хао станет Тёмным Жрецом, потом вырастет в Червонное Кольцо.

Фыркнула лошадь, и за спиной застывшего послушника появился всадник, чьё лицо было прикрыто. Он был третьим, кто стоял позади того вельможи, и ему явно надоело ждать. Глаза на смуглом лице явно были не-лучевийского разреза, хотя одет он был в такие же доспехи, как и другие воины.

— Цзуй Хао, — с лёгким акцентом сказал всадник, даже не взглянув на меня, — Вспомни, что я везу послание своему господину. И чем скорее я вернусь в родной Таш, тем будет лучше для нас всех.

Послушник скривился, явно недовольный, что его прервали.

— Сабир, — зло сказал он, даже не оборачиваясь, — Если ты будешь вот так прерывать меня, то это послание доставлю я. Мало ли что может случиться в диких степях междуземья?

— Мы оба знаем, что твои угрозы пусты. То, что передал мне Шан Куо, отдать могу только я, таковы законы Тьмы. Или мы с тобой оба умрём…

Послушник не растерялся:

— Если бы послание было срочным, оно бы не отправилось в седельной сумке, так? Тем более, нам ещё и в Калёный Щит крюк делать, так что твой родной Таш подождёт…

При этих словах всадник за спиной Цзуй Хао и вправду коснулся сумки, притороченной к седлу у его ноги.

— Не нам с тобой обсуждать решения наших господ. Кстати, а ты не боишься, что наш любимый советник Джау Лонг догадается, что он тут совсем не главный? — всадник махнул головой в сторону отряда, во главе которого скучал тот самый советник.

Хмыкнув, Цзуй Хао просто развернулся и ушёл вслед за всадником, даже не удостоив меня взглядом. Заканчивалось же видение тем, что мы вместе с бандой ошарашенно наблюдали, как отряд, поднимая за собой пыль, уходит в сторону Лучевии…

Отняв лезвие топора от лица Деметриуса, я несколько мгновений потратил, пытаясь осознать, что я вернулся в своё тело. Слишком уж долгим на этот раз было видение.

— Таш… — я поскрёб лезвием лоб и покосился на Кутеня, — Ты не помнишь, где я это слышал?

Цербер задумчиво повёл головой, затем ткнул носом куда-то на запад.