НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 13

Дожили, тёмный бог меня морали учит. Остановившись, я со вздохом оглянулся… Дым от разрушенной сторожевой башни, поднимающийся из-за холмов, отсюда был уже еле виден.

— О, громада, так они не по нашу душу, — прислушиваясь, сказал Виол, указывая на крестьян, — Кто-то в таверне их пугает.

— Ну, значит, пойдём и выясним, кто.

Я прибавил шагу. Моя роль мне была пока не совсем понятна, но в этот раз явление Хморока даже облегчило мне задачу. Законы мироздания просты — богам либо верят, либо враждуют с ними.

А раз бог мрака и смерти намекнул мне, что надо бы почистить карму, займёмся этим. Тем более, я уже заприметил возле таверны лошадь, запряжённую в телегу с клеткой.

Там, в степи, когда я вытягивал из главаря разбойников видения, я увидел, что они растерзали две семьи обычных купцов. Повезло выжить только детям, которых отдали работорговцам.

С момента моего появления в этом мире у меня к ним особый счёт, так что Хморок может особо и не напрягаться. Тем более, мне надо тренировать новые способности, и в бою это делать лучше всего.

— Неужели работорговцы так вольно себя чувствуют в Южной Троецарии? — всё же спросил я у Виола.

Тот замотал головой, будто оправдывался:

— Слёзы мне в печень, громада, так не было раньше!

— Надо будет как-нибудь наведаться к кнезу Солебрега, — проворчал я, — Это ведь его владения? И это его дружина должна здесь нести службу?

— Ну-у-у… — нехотя протянул бард, — Помнишь, в Солебреге был Предбанник, где раздавали задания всем, кто хочет в дружину? Последний раз, когда я проезжал здесь, тут в основном были они.

— Понял. Всякий сброд.

Крестьяне, собравшиеся возле таверны, наконец разглядели нас и сдали чуть-чуть назад, ближе к плетню. Будто вот заскочат за изгородь, и мы их не достанем.

Ну да, путники, приближающиеся к деревне, выглядели довольно устрашающе… Особенно огромный бросс с топором, который выглядел разъярённым.

Люди то и дело оборачивались на крепость. Такие странные дела тут творятся — ходит по деревне, кто попало, а защитников что-то не видно…

— Стой, кто такие⁈ — первым подал голос бородатый мужик, стоявший впереди. Хотя, судя по глазам, сейчас он был этому не рад, но вилы в дрожащих руках хоть чуть-чуть придавали ему уверенность.

За его спиной стояло ещё с десяток молодцов, кто с топорами, кто с вилами. И таращились они, оказывается, не на меня…

Вот же смердящий свет, я совсем забыл про Бам-бама. Ну да, огромный медоёж, чьими иглами можно человека насквозь проткнуть, так-то тоже страшный. Ладно хоть на нём верхом ехал вполне себе миловидный мальчишка, а так бы крестьяне, наверное, давно дёру дали.

Они так и теснились к калитке двора, не особо-то и препятствуя нам. Чуть дальше была та самая таверна, и я уже разглядел в телеге-клетушке трёх мальчиков и двух девчушек, в синяках и заплаканных. Я всё же испытал облегчение и даже мысленно поблагодарил Отца-Небо — они все были живы.

Какой удачный случай. Я же теперь добрый, на стороне светлых сил, поэтому уродам, которые всё это сотворили, с удовольствием поотрываю руки и ими же придушу.

Я двинулся к таверне мимо крестьян.

— Ты это, мужик, давай не того… это… — сказал-таки бородач, а потом разглядел на моей шее татуировку мага и побледнел.

Остановившись, я глянул на мужика.

— Староста?

Тот заметно заволновался.

— Ну, я это… господин маг… ну, за него я, да. А староста с дружиной уехал… с этими… говорят, приказ самого кнеза… вот и уехал…

— Собирай всех, — сказал я, — Бегите отсюда.

— Как бежать? А урожай⁈

— А коровы?

— Ну вы, народ, даёте, — встрял подоспевший бард, — Там же банда огромная идёт, просто целая армия!

— Банда⁈ — крестьяне стали испуганно переглядываться.

Я ничего не ответил, оставив их на попечение своих спутников, и пошёл к таверне.

Дверца клетки выломалась легко — на ней стояло какое-то магическое заклятие, но оно было таким же трухлявым, как и дерево, на которое его наложили. Только на то, чтобы слабенький живой товар не вылез, этого и хватало.

Дети испуганно вжались в прутья, глядя на огромного варвара, освободившего их. Лошадь испуганно заржала и рванула вперёд, так что мне пришлось упереться, удерживая телегу. Этого усилия хватило, чтобы старые оглобли просто оторвались.

Выдавив из себя ласковую улыбку, которая, кажется, испугала детишек ещё больше, я шагнул дальше. Из двери таверны как раз выскочил какой-то забулдыга, разворачивая на ходу кнут:

— Я вам, маленькая шваль, что сказал⁈ Если вы…

Он так и не успел договорить, потому что голова с удивлёнными глазами, срубленная Губителем, улетела куда-то в сторону. Его тело ещё не успело завалиться, когда я ворвался в таверну.

Внутри было довольно тесно, зал тут был всего на пару столов. Один был занят, за ним сидели трое — жирный боров и двое его подельников. Да-а-а, это вообще мелкая шайка, но даже такие уже никого не боялись в этих землях.

На коленях борова ёрзала служанка, в порванном платье и вся в слезах, и тот тискал её везде, куда мог дотянуться. Его улыбающиеся прихвостни тоже лапали девушку, время от времени кивая на валяющегося у стойки старика. Тот лежал с окровавленной головой, но я чувствовал, что он ещё жив.

— Ты же не хочешь, чтобы дедуля твой сдох? — ласково спрашивали у служанки.

— Так что давай не шали, красивая! Ух, какие прелести, Сияна позавиду… эй, ты кто⁈

Один из троих, сверкнув гнилыми зубами, всё же успел вскочить и выхватить нож, но я уже перехватил его руку. Гнилозубый истошно заорал, когда его пальцы со смачным хрустом смялись в кашу.

— Моя рука-а-а!!!

Второй стал как-то вяло поворачиваться, с глупой улыбкой — он как раз сунул грязные пальцы куда-то под платье девчонки — и я просто ударил его ладонью сверху по темечку, будто желая убавить ему роста и вбить в скамейку.

Надо сказать, скамья оказалась добротная, а вот шея у несчастного жалобно чавкнула, резко укоротившись. Он умер мгновенно, так и не убрав дебильную улыбку со своего лица.

Жирный работорговец оказался самым сообразительным. Хоть он и перепугался, но в его руке оказался нож, который боров тут же попытался приставить к горлу девушки.

— Эй, моча упырева, стоять!

— Зуфа-а-ар!!! — орал бедняга, пальцы которого всё ещё были в моих тисках, — Убей его! Моя рука!!!

— Ты ж не хочешь, чтоб она сдо… — жирный не договорил, круглыми глазами уставившись на то, как я прижал его подельника головой к столешнице и пришпилил его же ножом.

Раздражающие крики тут же прекратились, а боров судорожно сглотнул. Девушка на его коленях тоже побледнела, уставившись на жестокое убийство. Эх, что-то я распоясался, совсем на силы добра не похож.

Медленно свалился со скамьи тот, кому я сломал шею. Следом за ним я столкнул другого, и сел за стол. Положил на столешницу Губитель — огромный топор произвёл на жирного ещё большее впечатление.

— Грязь, — ухмыльнулся я и кивнул на девушку, — Ты и вправду думаешь, что я буду плакаться по ней?

Губы борова задрожали, он шмыгнул, пустив слезу. Дрогнула рука с ножом, и жирный едва слышно заскулил. Сейчас он хотел оказаться где угодно, только не здесь, не в этой таверне… Подальше от этого злого бросса.

Хмыкнув, я спокойно перегнулся к работорговцу, забрал из его обмякшей руки нож. Разглядывая красивую безделушку, с инкрустированной ручкой, я махнул девушке убираться — та, с облегчением вырвавшись из потных рук жирного, сразу же кинулась к своему деду.

Боров напротив меня совсем расклеился, стал глотать сопли и что-то там про жену и детишек. Ждут они его, бедного работягу, домой из дальнего похода.

— Видишь этот топор? — я показал на Губителя, — Коснусь им твоей кожи, и узнаю всю правду. Хочешь?

Тот бешеным взглядом уставился на топор, и даже стол заходил ходуном от его дрожи. Послышалось журчание, мне в нос ударил явственный запах мочи, и я поморщился… Да ну мразь, столько жизней загубил, ну хоть бы встретил смерть достойно!