Ткач Кошмаров. Книга 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 16

Нарганом звали главу Арены, а Дазбарном — главу всего клана Регул.

— Успокойся, пожалуйста, — вздохнул я, потирая переносицу.

Было очевидно, что визит Конрада иль Регула сейчас, когда изготовление противоядия было почти завершено, не было совпадением. Он явно понял, что я пытаюсь спасти Яростного.

Но сделать с этим что-то уже было нельзя. Противоядие нужно было готовить заново.

— Да… — кивнул, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Нимпус. — Я спокоен. Не переживай, мы приготовим новую порцию. Я тебе её сам приготовлю в лучшем виде, зуб даю!

— Тогда рассчитываю на тебя, — кивнул я. — А я пока кое-куда отлучусь, узнаю, может быть его и вовсе не надо готовить.

— Давай-давай, — махнул рукой старик. — И прости ещё раз.

— Ты ни в чем не виноват, — улыбнулся я. — Не переживай.

Через пятнадцать минут я уже снова был у апартаментов Яростного. Первая пара охранников пропустила меня, когда я снова завел шарманку про следствие насчет Черного Тигра. Вторая пара расступилась передо мной сама.

— Она тебя ждет, — кратко пояснил один из них.

— Яд распространяется быстрее, чем я предполагала, — «поприветствовала» меня Яростный. — Если ничего не сделать, я скорее всего не доживу до завтра. Ты принёс противоядие? Нужно то, которое от эпилепсии.

Я почувствовал, как сердце сжалось.

— Не принёс. Нимпусу помешали его закончить. Мы приготовим новое так быстро, как только сможем. Он уже этим занимается.

Яростный, на лице которой при моём появлении появился отблеск надежды, вновь нахмурилась.

— Кто помешал?

— Конрад иль Регул, — я не видел смысла скрывать от неё правду. — И у меня есть все основания предполагать, что он и к вашему отравлению приложил руку.

Она усмехнулась, но в её глазах читалась усталость.

— Суки… неужели все из-за того, что я не захотела светить сиськами во время боев и сниматься полуголой на рекламные плакаты? Если выживу, я откажусь от контракта с Львиной Ареной, — сказала она. — Плевать, чего это будет мне стоить.

Отговаривать её я даже не собирался. Однако и упускать такого союзника было нельзя. Задумавшись на мгновение, я предложил:

— Перейди к нам. Мой отец сможет помочь тебе справиться с последствиями от расторжения контракта, да и работу подыщет, достойную мастера сферы Сдвига Тверди.

Яростный рассмеялась, но её смех был горьким.

— Твой отец? Поможет мне?

— Да, конечно?

— Раскрою тебе маленький секрет, — улыбнулась она, — мы уже больше пяти лет как любовники. Познакомились тут, на Арене, когда я ещё не была чемпионом. Но он никогда не предлагал мне помощи. Даже когда я в этом реально нуждалась. Думаешь, моим выбором было так тщательно скрывать, что я — женщина, почти не появляться на публике, запереть себя в апартаментах? Это было условием контракта с Ареной, на которое твой отец вполне мог повлиять, но не захотел. И мне пришлось пять лет провести в добровольном заточении. Хорошо ещё что стричься под мальчика или грудь перетягивать не заставили.

— Пайра, — недовольно буркнул я, даже без объяснений понимая, откуда у такой пассивности отца, обычно бывшего крайне решительным, если только дело не касалось главной ветви, растут ноги.

— Пайра, — кивнула она. — Даже после того, как их отношения испортились, он не решался открыто помогать мне, не желая окончательно рушить брак.

— Но теперь всё может измениться, — сказал я. — Пайры больше нет.

— Возможно, — согласилась Яростный. — Но я не уверена, что он изменится. Но я подумаю над твоим предложением. А теперь иди. У тебя есть работа.

Я поспешил обратно в лабораторию, чувствуя, как время ускользает. Из-за срыва процесса мне пришлось начинать всё заново. Нимпус помогал мне как мог: готовил ингредиенты, следил за температурой и даже подбадривал меня, хотя и в своей привычной манере.

— Если ты упадёшь замертво, я тебя не откачаю, — ворчал он, но я видел, как он беспокоится.

Мы работали до поздней ночи, не обращая внимания на усталость. Когда противоядие было готово, я бросился к Яростному, надеясь, что ещё не слишком поздно. Остановился я у её двери, чувствуя, как сердце бьётся в груди. Всё зависело от того, успел ли я вовремя.

Я ворвался в апартаменты Яростного, едва сдерживая дрожь в руках, явно изрядно удивив охранников. Вот только за дверью, которую я почти что вышиб своим креслом, мне открылась картина, от которой сердце сжалось в груди.

Яростный лежала на полу, её тело было скрючено в неестественной позе, словно её сжала невидимая рука. Бледность её кожи контрастировала с тёмными пятнами пота и крови на полу.

Её лицо было искажено гримасой боли, а губы синели от недостатка кислорода. Вокруг царил хаос: опрокинутый стул, разбитая ваза, книги, разбросанные по полу. Похоже, в припадке она раскурочила все вокруг.

Я бросился к ней, вывалился из кресла, упав рядом.

— Яростный! — я тряс её за плечи, но она не реагировала. Её дыхание было поверхностным, прерывистым. — Очнись! — В ход пошли пощёчины, но и это не сработало.

Внезапно её тело дёрнулось, словно её ударило током. Судороги сотрясали её с такой силой, что я услышал, как её кости хрустят. Изо рта пошла пена, смешанная с кровью, она откинула меня прочь и я больно ударился спиной об угол кровати.

Времени думать о сокрытии правды не осталось.

— На помощь! — крикнул назад, в коридор, и через мгновение в комнату ворвались охранники. При виде состояния чемпиона их лица побледнели от ужаса. — Влейте ей это! — я протянул им флакон с противоядием, стараясь, чтобы рука не дрожала. — Быстро!

Один из охранников схватил флакон, другой покрепче схватил Яростного и приподнял её голову. Они влили жидкость ей в горло, и я замер, наблюдая, как её тело продолжает дёргаться, но уже слабее.

Постепенно судороги стихли, её дыхание стало ровнее. Я почувствовал слабый прилив облегчения, но знал, что это может быть не конец. На такой стадии яд мог привести к необратимым изменениям, а то и вовсе стать устойчивым к противоядию.

Охранники стояли передо мной, их лица выражали смесь страха и недоверия.

— Мы должны вызвать лекарей, — сказал один из них, его голос дрожал. — Она может умереть.

— Нет, — я ответил твёрдо. — Лекари не помогут. Яд слишком сложный. И Яростный не хотела бы, чтобы об этом узнали посторонние.

— Но… — он запнулся, его глаза метнулись к её телу.

— Оставайтесь на посту, — я сказал, стараясь звучать уверенно. — Если кто-то спросит, скажите, что она отдыхает.

Они переглянулись, но кивнули. Я видел, как их руки дрожат, когда они выходили из комнаты.

Я сидел рядом с Яростным, следя за каждым её движением. Прошёл час. Два.

Время тянулось мучительно медленно. Наконец, её глаза открылись. Они были туманными, но в них читалось осознание конца.

— Ты… ты опоздал. Противоядие… — её голос был слабым, почти шёпотом. — Оно лишь замедлило яд. Он всё ещё внутри.

Я тяжело вздохнул. Этот бой уже казался проигранным. Спасти Яростного, чемпиона Львиной Арены, уже было невозможно. Однако сохранить человеческую жизнь шансы ещё были.

— Теоретически есть ещё один способ, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Ты можешь избавиться от энергии. Этот яд сосредотачивается на ней и питается ею. Если ты лишишься силы, он потеряет подпитку и сам рассеется.

Она посмотрела на меня, её глаза полны несогласия.

— Ты предлагаешь мне потерять всё, что я накопила за годы? — её голос дрожал от гнева. — Нет! Лучше умереть!

— Кому лучше? — в ответ на её тупость я сам ощутил злобу. — Кто выиграет от того, что ты умрёшь? Гордость — это хорошо, но то, что сейчас говорит в тебе — это гордыня и страх. Поверь, я понимаю. Я не представляю, каких усилий тебе стоило достичь этого уровня. Но я прекрасно знаю, что значит жить в слабости и отчаянии день за днем.

Её глаза опустились на мои ноги.

— Я ведь почти достигла его… — прошептала она.