Зов орды (СИ) - Кузиев Эд - Страница 9

— Стиль Змеи, — шепчет она, позволяя энергии брызнуть по пересохшим меридианам: — ускорение! Усиление! Змеиная кожа!

Она столь долго копила эти крохи энергии… и сейчас не позволит им пропасть! Ци вскипает в меридианах, и она чувствует, как мир вокруг чуть-чуть замедляется, как ее ослабшее от побоев и голода тело наполняется силой и энергией, как Змеиная Кожа – облегает тело с головы до пят. Она обязательно поплатиться за это… но потом. Сейчас – время действовать!

Она сделала шаг вперед, чувствуя холодную землю под своими босыми ногами. Подняла и отвела чуть в сторону тяжелую палку, которой погоняют быков… только бы не сломалась. И бить нужно вот сюда, не по макушке, а по затылку… а если сломается – то…

— Хрясь! — удар пришелся в аккурат туда, куда она и целилась, разбойник замер на месте, выпуская копье из рук и поднимая руки к голове… мало! Твердая голова, палка сломалась, гася удар, она сама – слабо ударила – неважно! Сейчас главное – успеть! Она бросилась вперед и в прыжке – протянула руку, хватаясь за рукоять меча, холодея от мысли, что рукоять может быть прихвачена на кожаный ремешок для пущей сохранности, и тогда она…

Но меч легко поддался, выскальзывая из ножен серебристой рыбкой лезвия и вон она уже поднялась с земли, держа его в руке и привыкая к балансу нового оружия. Легкий, прямой, судя по всему – хорошая сталь, из тех, что гнется, но не ломается, такой клинок сам найдет себе дорогу в доспехе противника, изгибаясь между стальными пластинками. Не клинок – мечта. Когда-то у нее был такой же. Она привычно взмахнула им в воздухе, и клинок издал сладостный ее уху свист, словно пел песню.

— Ах ты ублюдочная тварь! — взревел разбойник, который все еще держался за голову: - да я тебя… - он не успел закончить, как она – проскользнула вперед и взмахнула мечом, что так удобно лежит у нее в руке. Взмах! И разбойник схватился за шею, а она – отошла чуть в сторону, чтобы фонтан крови из его вскрытого горла не забрызгал ее… самым кончиком клинка, как и положено. Она никогда раньше не убивала человека, хоть ее обучали лучшие учителя фехтования и фамильного стиля Змеи, но она никого раньше не убивала. Возможно, до того, как ее продали в рабство – она бы колебалась нанести смертельный удар незнакомому человеку, но после всего, что она пережила… еще один шаг и взмах! Разбойник – прикрылся древком копья, вытягивая его перед собой, блокируя удар, но лезвие меча на самом деле не обрушилось сверху в самой очевидной атаке, а ускользает назад по дуге и выбрасывается вперед! Укол! Глаза разбойника выпучились, он схватился за лезвие, которое проткнуло ему горло. Легкий поворот кисти и лезвие освободилось из разрезанных пальцев. Она сбросила его копье в сторону и на развороте – рассекает ему переносицу и глазные яблоки, обратным движением – срубила поднятую руку и коротким ударом ноги – повергла все еще стоящего, но уже мертвого на землю. Сглотнула пересохшим горлом и подняла меч, глядя на третьего разбойника. Почему-то ей это начало нравиться. Разбойник – пятился назад, выставив перед собой копье, он кричал, взывая к своих товарищам о помощи, и это – подстегнула ее к действиям. Она бросилась вперед, молча, как и подобает ученице стиля Змеи, это тигры ревут, когда бросаются на добычу, это орлы клекочут, падая на жертву с небес, но об атаке змеи узнают только тогда, когда ее ядовитые клыки уже вонзаются в плоть!

— Ааа! — кричал разбойник и тыча в нее копьем, вернее – это он думал, что тычет в нее копьем, ее рука – удлинилась и скользнула вдоль древка, отсекая пальцы и заставляя его – уронить свое оружие. Левой, уцелевшей рукой, он пытался достать из-за пояса длинный нож, но она – уже совсем рядом! Удар! Удар! Удар! Лезвием, острием, снова лезвием! Сверху вниз, по диагонали, разрубая ключицу и вниз – выпуская кишки! Снизу вверх, от паха к плечу! Снова сверху, перерубая поставленную в нелепой защите руку! Тычок в горло! В глаз! Поворот кисти и – второй рукой добавить удар по рукояти, вбивая острие меча прямо в мозг! Выдернула клинок и с разворота рассекла горло! Подлетая, в прыжке, ногой в грудь – уронив его на землю и …

— Все! Все! Да хватит тебе уже! – кто-то схватил ее за плечи, и она – разворачивается с ударом, но кто-то удерживал ее крепко, и , развернувшись, она узнает дикаря Максуда.

— Ты его уже в фарш изрубила, бешеная, — со смехом бросил ей в лицо: — хватит! Лучше пошли, ребятам поможем.

— Отпусти меня! — кричала она, понимая, что упустила свой шанс. Нужно было бежать раньше! И о чем она только думала….

***

Дерево, в ветвях которого держал дозор Батыр, стало братской могилой для неполной дюжины разбойников, а рядом с ними на коленях сидел Ханой, получая свои крохи силы и поднимая стяг. По жребию, пришла его очередь возвысится над равными, приобретая новые грани своего таланта. Мир стал сложнее и понятнее одновременно, открылись глаза на очевидные вещи, коих не замечал ранее. Походка, голос, интонация, одежда, хват оружия, мимика — все это стало намного информативнее, чем было до битвы. Открытые буквы в книге тайных знаний.

— Яньлинь, нужно оставить письмо для стражников и местных старейшин. Вырежи ножом на коре дерева, что разбойников судил отряд Ханоя из-за Желтой реки. А еще, ты хорошо танцевала с мечом, он твой трофей по праву. Негоже оставлять такую танцовщицу без пары.

Рассвет и возвышение Ханоя были омрачены ранением Госры. Дрянная рана воспалилась за очень короткий срок, постоянно мокла. По всему выходило, что лезвие копья, на которое так неудачно напоролся кудесник, было отравлено. Времени выпарить лошадиную мочу и обработать рану не хватало. А ни в деревне, ни в окру́ге не было возможности найти лекаря или хотя бы травника. Казалось, местные ничем и никогда не болеют. Но в действительности было иначе. Платить за услуги целителя у простых людей было нечем, и все те, кто мог излечить, вправить вывих или срастить поломанную кость, начали перебираться в города и крупные поселки, бросая деревни на произвол злого провидения. Чудо, что не случалось эпидемий в такой сложной ситуации, когда голод, усталость и постоянный страх были повседневной реальностью.

Даже весть о том, что банда разбойников уничтожена, не вызвала у местного населения радости или оживления, желания отблагодарить. Народ уныло брел в поля, горы или небольшой лесок на работы. И даже угрозы оружием ничего не изменили, кочевники лишь только теряли время. Сплюнув в сердцах, кочевники развернулись, осыпая проклятьями

Соорудив для побратима достойное ложе на арбе, пятёрка всадников пустилась в дорогу. Ляосинь, в новом статусе, гордо восседала на невысокой лохматой лошадке, придерживая трофейный меч рукой. Впервые за последние три месяца она чувствовала себя в безопасности и с некой уверенностью в завтрашнем дне. Но встречаясь взглядами с варварами, прятала улыбку и глаза. Больше всех она опасалась не Максуда, который был зол за ночную битву и её выходку, а Ханоя. Хитрый и коварный кочевник представлял большую опасность, чем вспыльчивый, хоть и простой мечник.

Батыр пугал ее черными глазами, в которых она боялась провалиться, как в бездну горного провала. Своими резкими и скупыми движениями, что сменяли долгую статичную позу. Стрелок был под стать своему любимому оружию — луку. Вот он расслабленно покачивается в седле, отдаваясь пути, а через мгновение натянут, как тетива, готовый разить любого.

Горса ее отталкивал своим мягким, неуверенным характером и странной волшбой. Покорный, а местами понукаемый, он преображался, когда требовалось применение дара. Глаза загорались азартом, руки крутили непонятные знаки и фигуры. Оба случая, когда она видела проявление силы этого невысокого и рыхлого юноши внушали суеверный ужас. В первый раз, когда с невозмутимым и отстраненным лицом резал шеи животным и сотрясал степь молниями, да и этой ночью подпалив троицу разбойников с легкостью, словно разжигал костер. По-детски наивный, по-взрослому циничный.