Зов орды (СИ) - Кузиев Эд - Страница 4

— Ты можешь выстрелить. А я могу слезть с коня и отнять у нее саблю голыми руками. А наш Ханой может… наверное кружить вокруг нее, пока она не устанет.

— Максуд! – всадник скрутил кнут: — ты все-таки затаил обиду. Но…

— Ладно. — всадник легко спрыгнул со своего коня и вытащил свою саблю из ножен: — хорошо. Раз так, то мне придется надавать тебе по заднице. Убивать не буду, ты же молодая жена нашего уважаемого наставника, но вот синяков на заднице у тебя сегодня прибавится.

— Вот как. Степняки всегда хвастаются перед боем? — она пыталась вновь сплюнуть в траву, но во рту у нее сухо, глотка пересохла так, что аж больно.

— Мунсогор! – выкрикивал тот всадник, которого звали Максуд, и вскинул кулак в воздух: — Мунсогор!

— Хватит. – морщился тот, что спешился: — довольно уже. Это не круг, а она – не воин. Просто дурочка, которую я сейчас… - и он шел к ней широким шагом. Она наблюдала, как он двигался, и думала, что еще полгода назад бы усмехнулась, увидев такой шаг. "Слишком широко и небрежно он шагал. Ставил ноги так, словно втыкает их в землю. Даже чуть качнулся в сторону… оно и понятно, если весь день верхом, а с седла рубишь и стреляешь, бьешь копьем – то потом ноги немеют даже у привычного. Как с лошади слез – сперва размять их нужно. А он – сразу в бой. Так что еще полгода назад ей даже меч не понадобился, она бы его простой палкой избила, ведь… палка! Она смотрела на саблю в его руке и прикусывает губу. Палка – вот ответ. Она не сможет фехтовать саблей, ею только рубить. Но вот палкой… прямой и длинной палкой, как та, что лежит вон там в пыли, на нее опирался один из погонщиков, видимо потянувший связки или повредивший колено во время налета. Простая прямая палка с рогулиной на одном конце, наверное, использовалась в хозяйстве, что-то подпирала… да, сабля может разрубить палку, но – не сразу. А она и не собирается встречать удары степняка меч-в-меч. Это было бы глупо даже с настоящим мечом, он намного сильнее ее. Если даже у нее в руке будет ее цзянь и она попытается заблокировать его удар прямой подставкой – он выбьет меч из ее руки, ну или отобьет ей ладонь".

Она отбросила тяжелую и кривую саблю в сторону, сделала два шага в сторону и подобрала с земли палку. Взвесив в руке. Да, самое то.

— Ого! – раздался голос одного из всадников: — а она горячая девка! Собралась отходить тебя палкой!

— Хорошо, что ты бросила меч, – говорил тот, кто стоял на земле напротив нее, опуская свою саблю: - значит, я поколочу тебя не так сильно. А теперь… - он сделал шаг вперед, но она поднимает свою палку, становясь в стойку.

— Мне не нужна эта железка, чтобы одолеть тебя, – прокричала она: —давай договоримся. Если я одолею тебя, то вы меня отпустите.

— Одолеешь? С палкой? – одна бровь у него чуть поднялась: - да если ты меня со своей палкой одолеешь, потом можешь быть хоть царица степная.

— Вы слышали?! – она повысила голос, обращаясь к другим всадникам: - все слышали? Если…

— Слышали, слышали. Если ты его палкой поколотишь, то я лично тебе лян серебром заплачу, хоть у меня не так много денег. Я бы даже женился на такой, да старый Чермес возревнует. Давай, Ханой, заканчивай уже тут…

— Хорошо. – тот, кого называли Ханоем – сделал шаг вперед, даже не поднимая свое оружие, но она резко ударила его палкой по плечу, выбивая пыль из одежды. Удар шел изнутри наружу и сверху вниз. Взмах крыла журавля – будь у нее меч, поединок был бы закончен. Но это палка, и она – дополнительно толкает его кончиком в плечо, разворачивая от себя.

- Больно. – сморщившись произнес Ханой, поднимая на нее взгляд: - это было больно, дурная ты девка. Ты отбила мне плечо.

- Левое плечо. Так что ты все еще сможешь махать своей саблей. Чтобы ты не жаловался на то, что я «застала тебя врасплох».

- Тц. Совсем с ума слетела, девка. Ладно. Сама напросилась! – и он вновь поднял саблю: - сейчас… - и опять поспешный шаг вперед, как будто замахиваясь рукой, но она – видела, как его нога – скользит по сухой траве, втыкаясь в землю и … - выбрасывает ком земли ей в глаза, перекрывая обзор. Она даже не усмехнулась. Детская уловка, предназначенная для того, чтобы скрыть замах и удар, достаточно чуть сместится в сторону, ожидая настоящей атаки. Взмах – и кривая степная сабля устремилась вперед, но… палка в ее руке – быстрей и точней! Удар в плоскость клинка, перенаправляя этот взмах, другой удар – уже снизу, по пальцами руки, сжимающим рукоять сабли, и еще один – по плечу правой руки! Кто сказал, что палка – не оружие? Кто сказал, что ею нельзя убить человека? Сейчас один точный тычок в горло и…

Что-то ударило ее в живот с невероятной силой, выбивая из нее дыхание и заставляя осесть на землю, беспомощно хватая воздух ртом в попытках вздохнуть. Она – упала набок, не в силах ни стоять, ни сидеть, и увидела, что рядом на земле – лежит стрела с мягким, кожаным наконечником для того, чтобы добывать пушного зверя. Или чтобы свалить того, кого нельзя убивать. Ее.

- Вот зачем, Батыр? Пусть бы сам справлялся!

- Она бы ему сейчас глотку вбила в затылок! — отвечал лучник.

- И что нам с ней теперь делать?! – слышала она голоса где-то наверху, совсем далеко, голоса становятся все глуше, а она – проваливается куда-то в темноту глубокого колодца, теряя сознание…

"С характером, а еще и боец не слабый. Даром что девка." — думал Максуд, пока ей вязали руки. Из одного плена в другой. Никто не даст ей стать свободной, поймать свою силу, как парус ветер, чтобы вырваться и воспарить.

— Что делаем, братья? По кочевью пройдемся или другой план? — задал своевременный вопрос Госра.

Ханой кинул раздраженный взгляд на толпу пленников, что ловили каждый звук из разговора.

— Мы пойдём в Ухань. К крепости. Отведем и стадо, и людей. Кто хочет быть свободным, идите прочь сейчас, но на границе вы наш товар.

Не выдержав тяжелый взгляд, люди опускали глаза один за другим, а из всех пленников только двое ушли, как только им даровали такую возможность. Рабство — это не статус, рабство — болезнь. Подхватить можно из-за долгов, неудачной битвы, слабости духа, а вылечиться, лишь убив заразу внутри себя.

Вот и сейчас лишь двое приняли лекарство, остальные же переложили ответственность за свою судьбу и жизнь на пятерку вчерашних учеников.

— Девке не предложил свободы, — усмехнулся Максуд.

— Она стоит столько же, сколько все стадо. Можешь отпустить, будет твоя доля за бой.

Через минуту все были на конях, чтобы до самого вечера собрать разбежавшееся стало. Еще ночь потратили на поиск брода и переправу. Как бы старались сыны степи все сделать правильно, часть коз и баранов унесла река. А приняв подношение, успокоилась.

Ночь принесла умиротворение и тишину. Пару раз степные волки подходили близко, в те моменты будили Батыра, но не считая этого, прошла спокойно.

На утро недосчитались двух коз и троих людей. Убежали в поисках лучшей доли, а догонять из никто не стал, лишь громко поделились мнением, что волкам тоже нужно что-то есть.

Ханой постоянно дергался и просил Госру пошептаться с землёй, но удача в лице Семрина была на их стороне. Мелочи, такие как укусившая вола змея и стонущие от усталости люди не так сильно угнетали, как жара, отсутствие точного местоположения крепости на границе с Уханью, а еще размышления лидера отряда. Он понимал, что за таким куском обязательно вернуться. Потому и гнал вперед, не обращая внимания на мольбы людей.

Проблем доставляла лишь уханька, что сыпала проклятьями и плевалась, но после того, как ей урезали пайку воды, стала спокойнее. Наконец-то впереди показались граничные столбы.

Ничего не приходит даром. Даже за удачу приходится платить, причем немалую долю. А капризная девка оставила их на следующий день, когда стены крепости были уже видны через марево солнечного диска. Позади них поднималась песчаная буря от всадников, и, как бы они желали, достичь стен и укрыться они не успевали. Нужна была уловка, тактическая хитрость, чтобы выиграть время. Отвести врагов ложным бегством не выйдет, так как шли всадники за людьми и стадом. Выход был один, но жуткий до безумия.