Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 37

Жнец издал пронзительный вибрирующий вопль, больше похожий на искажение самой реальности, чем на звук. Это была не боль, а отвращение. Инстинктивное и непреодолимое. Его конечности метнулись к месту, где должна была быть голова, словно пытаясь закрыть её. Главное — тварь застыла на месте, не способная перемещаться без теней.

Я уже летел к ней, понимая, что это наш единственный шанс.

Одной только игры с тенями недостаточно, чтобы задержать Жнеца. Еще чуть чуть, и он опомнится. Мы выиграли буквально несколько мгновений. Но мне их хватило.

Воздушный шаг ещё действовал, и я преодолел расстояние между нами за долю секунды. Жнец попытался заблокировать мою атаку, выставив четыре лапы, но пятая все ещё прикрывали часть его «лица» от невыносимого света.

Удар глефой пришёлся точно по суставу, отсекая конечность. Второй удар вскрыл защитную оболочку вокруг грудной клетки, обнажив пульсирующее пурпурное ядро — источник его силы. Жнец дёрнулся, пытаясь разорвать дистанцию, но я уже изменил направление атаки.

Сосредоточившись, я активировал Каменный кулак. Моя правая рука, покрылась ребристой коркой, обретя вес и прочность гранита, а пальцы превратились в каменные когти.

Без колебаний я погрузил эту литую перчатку в грудь Жнеца, прямо в открытую рану, и сомкнул пальцы вокруг пульсирующего ядра. Ощущение было странным — словно я сжимал в руке пульсирующее сердце, но холодное, как лёд, и твёрдое, как кристалл. Вцепившись в это пульсирующее ядро, я ощутил странное чувство — смесь отвращения и триумфа. Это создание забирало чужие жизни уже множество лет, и теперь его существование было в моей власти. Резким отточенным движением я вырвал ядро из тела Бездушного.

Эффект оказался мгновенным. Древний замер, его конечности свесились, как у тряпичной куклы, а клубящаяся тьма, заменявшая голову, начала рассеиваться.

Когда ядро покинуло тело Бездушного, весь зал содрогнулся, словно тяжело вздохнув. Чёрные вены на стенах задрожали и начали бледнеть, теряя питающую их злую силу. По всему залу рядовые Бездушные синхронно застыли, теряя управление. Некоторые просто упали, другие начали бессмысленно двигаться, натыкаясь на стены и друг на друга.

Я поднял пурпурное ядро над головой, и оно засветилось ещё ярче, словно отвечая на близость моей магической энергии. Без своего источника силы тело Жнеца начало разрушаться, рассыпаясь на отдельные фрагменты, которые, в свою очередь, превращались в жирный пепел.

— Добейте остальных, — приказал я, чувствуя, как Воздушный шаг наконец рассеивается, возвращая мне нормальное восприятие времени. — Не оставляйте ни одного!

Бойцы с обновлённым энтузиазмом принялись за методичное истребление оставшихся Бездушных, которые без управления Жнеца превратились в лёгкую добычу. Борис прорвался сквозь завал с остатками отряда, его лицо, покрытое пылью и кровью, осветилось неверящей улыбкой при виде поверженного монстра. Василиса, Полина и Тимур объединили усилия, чтобы выровнять пол и расчистить обрушившийся проход, воссоединяя разделённый отряд.

В моей руке пульсировало пурпурное ядро — источник силы древнего Бездушного и, возможно, самый ценный трофей, который нам довелось добыть за всю операцию. Я чувствовал, что подземный кошмар подходит к концу. Мы очистили это древнее место от зла.

Мои мысли уже неслись вскачь, думая на перспективу. Я понимал, что уничтожение древнего капища изменит баланс сил во всём регионе. С такими трофеями и опытом боя против высшего Бездушного мы получили не просто победу — мы получили силу, которая убедит соседние деревни в преимуществах объединения.

— Прохор! — окликнула меня Василиса, замершая возле чаши на алтаре. — Погляди сюда!

Я с трудом перевёл дыхание после изнурительного боя. Мышцы ныли от перенапряжения — последствие использования Воздушного шага, а магический резерв едва тлел, требуя восстановления. В руке я всё ещё сжимал пурпурное ядро Жнеца, которое странно холодило кожу и пульсировало, подобно живому сердцу. Но вместо тепла от него исходил космический холод, сухой и древний, как пустота между звёздами.

— Прохор! — поторопила меня Василиса.

Осторожно положив ядро Жнеца в специальный мешочек, подвешенный на поясе, я направился к ней. Усталость отступила перед любопытством — в голосе девушки слышалось искреннее изумление.

Та самая чаша, которая ещё недавно источала сумрачную пульсирующую жидкость, теперь пустовала. Вязкая субстанция, питавшая чёрные вены подземелья, полностью исчезла. На дне лежал небольшой предмет, который Василиса указывала кончиком пальца, не решаясь прикоснуться.

Я наклонился и разглядел костяную статуэтку размером с кулак — грубо вырезанную фигурку женщины с гипертрофированно пышными формами. Непропорционально огромная грудь, выпуклый живот, широкие бёдра и массивные ягодицы были подчёркнуты так явно, что не оставалось сомнений в назначении фигурки. Лицо практически отсутствовало — лишь намёк на черты, руки же выглядели тонкими отростками на фоне преувеличенных женских атрибутов.

— Что это? — Василиса покраснела, её взгляд скользил между моим лицом и необычной находкой. — Неужели это какой-то странный Реликт? От него исходит ощутимая магия…

Я аккуратно поддел статуэтку лезвием ножа и поднял на свет. Желтоватая кость, из которой она была вырезана, казалась древней, но удивительно сохранившейся. Мелкие узоры по всей поверхности напоминали руны, слишком старые, чтобы я мог их прочесть.

— Это не Реликт, — ответил я, рассматривая находку со всех сторон. — Это артефакт, причём чрезвычайно древний.

— Логично. Она похожа на фигурки, которые вырезали ещё первобытные племена. Таким статуэткам обычно тысячи лет.

— Да. Это символ плодородия и жизни.

— Плодородия? — Голицына выглядела озадаченной. — В этом… месте смерти?

— Культы развиваются, меняются, — пояснил я, вспоминая знания из прошлой жизни. — Когда-то здесь поклонялись силам природы, жизни, продолжению рода. Позже всё извратилось, превратившись в жертвоприношения Бездушным. Но артефакт остался и впитывал энергию обрядов, проводимых здесь веками.

Василиса недоверчиво покачала головой:

— Но какую же зловещую магию скрывает этот артефакт? Ведь он находился в центре всего этого… — она обвела рукой чёрные вены на стенах, алтарь, потоки магической энергии, всё ещё витавшие в воздухе.

Я не смог сдержать усмешки:

— Не такую уж и зловещую, — я бережно завернул статуэтку в чистую ткань и спрятал в свой рюкзак. — Весьма специфичную, скажем так.

Боковым зрением я заметил, как щёки Василисы вспыхнули ещё ярче. Но времени на подобные разговоры не было — нужно было заняться выжившими бойцами и собрать трофеи.

— Борис, — позвал я командира охотников, — доложи о состоянии людей.

Командир, всё ещё державший Громовержец за цевьё, подошёл и коротко кивнул:

— Десять раненых, господин воевода. Из них пятеро тяжёлых. Тихон, Самсон и Ерёма из Дербышей, Мирон из Анфимовки и наш Силантий. У Мирона дела совсем плохи — Стрига вспорола живот. Боюсь, отдаст Богу душу…

Я нахмурился и огляделся:

— Где итальянец? Пусть займётся ранеными немедленно.

— Уже, — коротко отозвался охотник.

Если бы не металлический элементаль, к этому моменту рассыпавшийся на осколки, все те раненые бойцы точно стали бы мертвецами. А так голем отвлёк на себя врагов и покромсал их в прекрасную стружку.

— Полина, — обратился я к девушке, которая помогала одному из стрелков подняться на ноги, — используй свои способности целителя. Начинайте с самых тяжёлых.

Доктор Альбинони, уже хлопотавший над телом Мирона, возмущённо махнул руками:

— Mamma mia! Эти раны… Без моего медицинского гения никто бы не выжил! Нужно стерильное окружение, инструменты, ассистенты! А мне приходится работать в этом склепе, среди пыли и крови, как простому мяснику!

Несмотря на театральность, его руки двигались со впечатляющей точностью и скоростью. К нему присоединилась Полина, её лицо выражало смесь испуга и сосредоточенности, а ладони светились мягким изумрудным светом целебной магии.