Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 19

— Для начала нам нужно правильное вооружение, — объявил я, обводя взглядом собравшихся. — Каждый получит то, что лучше всего подходит для его навыков.

С этими словами я указал на горку алебард, аккуратно сложенную по правую руку от меня.

— Это оружие для дистанционного боя, — продемонстрировал я, делая несколько выпадов. — Позволяет держать тварь на расстоянии и наносить глубокие колющие и рубящие раны. Десять человек получат такие.

— Барин, но ведь вы сами говорили, что там нас ждут подземные проходы… — возразил один из бойцов.

— Верно, — кивнул я. — В тесноте лабиринтов алебардами не помашешь, но у входа в капище и в широких коридорах они будут незаменимы.

— Как это? — не понял боец.

— Очень просто, — я слегка улыбнулся. — Когда Бздыхи попытаются прорваться, алебардисты встанут плечом к плечу, образуя живую изгородь из острой стали. Попробуй-ка через такую пробиться!

— А-а-а… — по рядам бойцов пронёсся одобрительный гул. — Это мы понимаем. Значит, встанем стеной, не пустим тварей на остальных.

— Именно, — подтвердил я. — А пока одни держат оборону, другие будут издали рубить и расстреливать врага.

Теперь план становился яснее. Глаза бойцов загорелись пониманием и боевым задором. Они начинали верить, что у нас есть шанс победить.

Отобрав самых крепких и рослых бойцов, я вооружил их созданными одну за другой алебардами. Их лица светились от восторга — редко кому доводилось держать в руках оружие такого качества.

— Теперь защита, — продолжил я, указав на сложенные сбоку щиты.

Массивных прочнейшие щиты высотой почти в человеческий с укреплёнными рёбрами жёсткости, умбонами и заострёнными нижними краями, которые можно было вонзать в землю для большей устойчивости.

— Это ваша основная линия обороны, — объяснил я, передавая их самым сильным из оставшихся бойцов.

Остальные получили то, чем владели лучше всего — топоры и копья с крестовиной, а также охотничьи ружья и винтовки.

Когда все были вооружены, я разделил отряд на тактические группы. Шесть щитоносцев образовали первую линию, за ними встали алебардисты, а дальше расположились стрелки.

— Наша основная тактика проста, — начал я инструктаж. — Щитоносцы образуют стену, сдерживая натиск противника. Алебардисты наносят удары поверх щитов и в промежутки между ними. Стрелки ведут огонь, когда есть чистая траектория.

Звучало просто, но на практике первые попытки оказались катастрофическими. Щитоносцы не умели держать строй, алебарды задевали друг друга, а стрелки не могли найти моменты для выстрелов.

— Стоп! — скомандовал я, когда очередная тренировочная атака превратилась в хаос. — Так не пойдёт.

Я подозвал Бориса, который уже успел освоиться с алебардой.

— Покажем им, как это делается, — кивнул я своим дружинникам.

Мы устроили демонстрацию — шесть моих охотников с щитами выстроились в линию, плотно прижав их друг к другу. Когда я изобразил атаку противника, они слаженно отступили на шаг, принимая удар на щиты. В тот же момент алебардисты нанесли удары поверх строя, а стрелки выстрелили из револьверов в промежутках. Этих пуль у нас было больше всего, в отличие от более крупнокалиберных.

— Вот так это должно выглядеть, — объяснил я. — Главное — согласованность. Двигаетесь вместе, атакуете вместе, отступаете вместе.

Мы разбили тренировку на элементы. Сначала щитоносцы отрабатывали смыкание строя и движение без разрывов. Потом алебардисты учились наносить удары с нужной высоты и под правильным углом. Наконец, стрелки тренировались быстро вскидывать оружие и стрелять в узкие промежутки.

— Мы единый организм, — повторял я, переходя от одной группы к другой. — Щит — это кожа, алебарды — когти, ружья — клыки. Всё должно работать вместе.

К полудню, когда солнце уже нещадно палило, а на лбах бойцов выступили капли пота, я заметил первые признаки прогресса. Щитоносцы начали двигаться более синхронно, а алебардисты уже не мешали друг другу.

— Ещё раз, — скомандовал я, поднимая руку. — Построение!

На этот раз строй сформировался значительно быстрее. По моему сигналу вся конструкция плавно двинулась вперёд, затем повернула, затем снова выровнялась. Это всё ещё далеко от совершенства, но уже гораздо лучше, чем утром.

— Теперь представьте, что перед вами Бездушные, — продолжил я. — Не один, а десяток. Они быстры и сильны, но действуют почти без координации. Их преимущество — в численности и отсутствии страха.

Я подобрал длинную палку и начал имитировать атаки на разные участки строя. Щитоносцы напрягались, отражая удары, а алебардисты тут же контратаковали.

— Не теряйте строй! — кричал я, нанося всё более сильные удары, ко мне подключилась ещё тройка охотников, изображая удары с разных сторон. — Держитесь вместе!

К моему удивлению, они держались. Даже когда я усилил натиск, линия щитов прогнулась, но не сломалась. Строй начал действовать как единый механизм, где каждая часть поддерживала другую.

— Вот это уже лучше, — похвалил я, опуская палку.

После короткого перерыва мы отработали манёвр окружения, когда строй изгибается полумесяцем, охватывая противника с флангов. Затем — экстренное перестроение при прорыве линии. И, наконец, организованное отступление, когда щитоносцы по очереди отходят назад, а их места тут же занимают другие.

— В бою всё будет иначе, — предупредил я, когда солнце начало клониться к закату. — Будет страх, будет хаос, будут раненые. Но если вы запомните основы, если будете держаться вместе — у вас будет шанс выжить.

Лица бойцов были усталыми, но в их глазах я видел понимание. Они начали осознавать силу организованного строя, преимущество слаженных действий над индивидуальным героизмом.

— На сегодня достаточно, — объявил я. — Завтра продолжим.

Когда люди разошлись, я остался на тренировочной площадке, размышляя о предстоящем сражении. Мой отряд уже не выглядел безнадёжным, но до настоящей боевой единицы ему было ещё далеко.

— Как думаешь, воевода, они справятся? — спросил подошедший Борис, глядя вслед уходящим бойцам.

— Должны, — ответил я. — У них нет выбора. У нас всех его нет.

Я знал, что многое в предстоящей операции будет зависеть не от тактических построений, а от магии моей и девушек, но даже самый сильный чародей беззащитен, если его спину не прикрывают надёжные бойцы.

— Завтра усложним задачи, — решил я. — Добавим внезапные атаки со спины и отработаем действия в условиях ограниченной видимости.

Борис молча кивнул. Он понимал, насколько серьёзным было наше предприятие. От успеха этой операции зависело не только устранение угрозы, но и будущее объединение окрестных деревень под моим началом. А для этого мне требовалось не просто победить, но и минимизировать потери.

На следующий день я в компании Агафьи стоя за воротами деревни.

Дымянка, собранная моей дружиной, оказалась отличного качества. Серовато-чёрные стебли с мелкими листьями источали характерный горьковатый запах.

— Вот, смотри, — сказал я Агафье, растирая между пальцами сухой лист. — Сама по себе Дымянка просто источает неприятный дым, но в сочетании с другими веществами она обретает новые свойства.

Старуха с интересом наблюдала за моими действиями. Её морщинистое лицо выражало скептицизм, но любопытство всё же взяло верх.

— И что же это за свойства такие? — прищурилась она. — Я эту траву всю жизнь знаю, ничего особенного в ней нет.

Я улыбнулся.

— Сейчас сама увидишь. Борис, давай!

Четверо охотников подтащили Бездушного со стороны леса. Трухляк сохранил человеческий облик — высокий мужчина с землисто-серой кожей и пустыми провалами глазниц. Его руки были отрублены выше локтей, а тело опутано толстыми верёвками. Несмотря на увечья, он всё ещё оставался опасным — тварь извивалась и шипела, пытаясь дотянуться ртом до своих конвоиров, чтобы высосать их жизненную силу, но верёвки позволяли тащить его на солидном расстоянии.

— Святые угодники, — выдохнула Агафья, отступая на шаг. — Вы ж его откуда приволокли?