Инвестор для феи (СИ) - Теодора Юлианна - Страница 14

Весь пол завален скомканными бумажками, где-то виднеются порванные листки, а по углам разбросана стружка от карандашей самых разных цветов.

В кабинете стоит резкий запах сигарет. Это, конечно, дело каждого. Все взрослые люди, и сами выбирают, как им жить. Да и я не святой, тоже раньше любил это дело. Но здесь как будто не проветривали лет пять, наверное.

В левом углу, возле зашторенных окон, стоит письменный стол, заваленный обёртками от шоколадок, кусками ткани, различными карандашами и эскизами. Дополняет всю эту композицию пепельница с тлеющей сигаретой и стружка от грифеля карандаша, в который испачкан край шикарного белого стола. А напротив стоит не менее заваленный диван такого же цвета, что и шторы.

— Вы что здесь забыли? — раздается за спиной грозный голос Доминики. — Я же запретила сюда заходить, пока я не закончу работу.

РОМАН

— Доминика. Нам необходимо поговорить, — начинает Оля разговор, прижимаясь к моей груди своей спиной.

Могу понять, почему Оля так боится этой фурии. Со своими выбеленными практически до цвета белоснежной офисной бумаги волосами, которые вьются от природы, и огромными глазами, которые дополнительно подчёркнуты длинными стрелками, Доминика похожа на самую настоящую ведьму.

— Вышли все вон! Я работаю, между прочим. У меня волна вдохновения, и вы сейчас мне её спугнёте, — грозно кричит на нас дизайнер. — А ты, вообще, портишь мне настроение, — тычет в меня Доминика своим длинным пальцем с острым красным ноготком.

Удивленно поднимаю бровь и спокойно отвечаю:

— А ты сейчас закроешь свой рот и послушаешь меня. И даже не думай начинать реветь. Со мной такие номера не проходят.

— Да как ты смеешь, — уже гораздо тише говорит Доминика, но продолжает скалиться и сжимать кулаки.

— Ты уволена, — бесцеремонно заявляю я. — Можешь собирать свои вещи и уходить. Больше в твоих услугах здесь не нуждаются.

— Что⁉ Да ты здесь кто такой, чтобы командовать, — начинает смеяться дизайнер. — Да без меня здесь всё развалится. Да кто меня посмеет уволить⁈

— Я посмею. Доминика, ты здесь больше не работаешь, — твёрдым голосом говорит Оля.

Я впервые вижу её такой строгой.

— Да ты никто без моих творений, — шипит Доминика. — Ты завтра же прибежишь ко мне просить прощения. И ещё умолять будешь, чтобы я вернулась обратно.

— Доминика, — злым голосом произношу я её имя. — Выбирай выражения, дорогая ты моя. И давай ты не будешь здесь цедить свой яд. Собрала свои вещи и удалилась. И сделала это молча.

— Я тебе это ещё припомню. Так припомню, что мало не покажется, — ворча, она начинает что-то складывать в свою сумку со стола.

— Я сказал молча. А ещё лучше: сделай это побыстрее. И не провоцируй меня, иначе я не дам тебе спокойно жить, — холодным и спокойным голосом произношу я.

— А вот не уйду я и всё. Что вы тогда сделаете? — говорит дизайнер и садится в кресло за письменный стол, закидывая ногу на ногу.

Моя подруга теряется и волнительно смотрит на меня.

— Доминика, а, может, мне напомнить тебе, почему тебя уволили с прошлой работы? — говорю будничным голосом.

Девушка в кресле заметно напрягается, хоть и старается сохранить спокойствие.

— Я сама ушла.

— Да ты что? А мне кажется, тебя уволили, — настойчиво говорю я. — А ещё мне кажется, что Оля даже не в курсе всего этого.

По взгляду Доминики сразу становится понятно, что я загнал её в угол.

— Значит так, — нарушает молчание Оля. — Ты сейчас же собираешь все свои вещи и больше сюда не возвращаешься, — смотрит она на Доминику. — И знать не хочу, что ты натворила на прошлой работе. Достаточно насмотрелась на то, что ты здесь устраиваешь. Я спокойные дни с тобой по пальцам пересчитать могу.

— Ты не сможешь меня уволить, — всё также упирается Доминика. — По какому вообще такому праву?

— Ах, ты про права заговорила? — уже не выдерживает Оля и тоже начинает кричать.

Наконец–то! Думал, я не дождусь этого. Пусть немного скинет вес своих проблем.

— Да одних твоих систематических опозданий на час или два достаточно, чтобы уволить тебя по статье.

— Я творческая личность. И не могу работать по вашему дурацкому графику, — вскакивает Доминика с кресла и зло смотрит на Олю.

— Не можешь работать, так катись отсюда, — моя подруга тоже не сводит злого взгляда с неё.

— Да, пожалуйста, — Доминика начинает копаться в ящиках стола и достаёт оттуда бумагу. — Я уйду, но сама. И все будут знать, что я ушла, а не ты меня уволила.

Девушка со всей злостью выводит ручкой заявление по собственному желанию и одновременно что-то ворчит себе под нос.

— Забирай, — швыряет Доминика бумагу, хватает свою сумку и, отталкивая меня, вылетает из кабинета.

РОМАН

Оля выдыхает и опускается в кресло. Замечаю на её лице слабую улыбку.

— Всё получилось.

— Вот видишь, а ты боялась, — говорю я. — Хотя от этой дамочки всего… да чего угодно можно было ожидать. Могла и пепельницей пульнуть напоследок.

Мы тепло прощаемся с подругой, и теперь я с чистой совестью выхожу из здания. Подойдя к машине, я ещё раз смотрю на окна. Оля машет мне рукой на прощание.

Настроение просто отличное. Я открываю дверь своего чёрного авто и сажусь за руль. В эту секунду начинает звонить телефон. Конечно же, это мой любимый зам.

— Миха, здорово, — приветствую я, отвечая на телефонный звонок.

— Здорово, Ромео, ты скоро приедешь? А то тут без тебя делать нечего, — заявляет мне друг.

— Это с каких таких пор на работе у нас делать нечего? Ты на голову мне сел и ножки свесил, — возмущаюсь я.

— Не ори только, и так голова болит. Наверное, погода меняется, — жалуется мне друг.

— Это от ночных тусовок у тебя голова болит. Скоро буду, так что готовься трудиться, тунеядец, — отвечаю я ему.

— Между прочим, я выполнял твое поручение. Так что больше можешь не бояться Леночки, — довольный собой заявляет мне друг.

— Ага, я тебе ещё грамоту вручу, дома в рамочку повесишь, — говорю я и слышу, как друг заливается смехом.

Через сорок минут я уже сижу у себя в кабинете и спокойно пью свой кофе. Параллельно проверяю отчёты за последний месяц. Резко дверь в мой кабинет открывается, и ко мне с криком забегает Миша.

— Ромка, спаси меня. Они меня сейчас разорвут.

Друг растерянно оглядывается по сторонам.

— Миша, что случилось? — шокировано смотрю на него.

— Некогда объяснять, — говорит он и начинает прятаться ко мне под стол.

Я настолько удивлен, что даже не пытаюсь его остановить.

— Что ты натворил?

— Ах вот ты где, кобель, — в кабинет забегает разъяренная Елена Павловна и швыряет со всей силой папку с какими-то бумагами в друга, который не успел спрятаться в свое укрытие.

По счастливой случайности Миша укрывается за спинкой моего кресла, а папка прилетает мне прямо в лоб.

— Вы с ума все тут посходили, — не выдерживаю я этого дурдома.

Теперь ко мне в кабинет влетает не менее злая наша бухгалтер Виолетта Аркадьевна. Девушка, долго не думая, хватает за волосы Елену, да так сильно, что последняя начинает вопить от боли.

— Какого вы здесь, устроили? — ору всё так же громко я, но теперь ещё пытаюсь расцепить девушек.

— Эта коза у меня мужика увела, — орёт Виолетта.

Я кое-как оттаскиваю её в сторону и сажаю в своё кресло. В кабинет осторожно просовывает голову моя секретарь.

— Роман Сергеевич, а что тут случилось? Вы так кричали, — хлопает своими большими глазами она.

— А вы ещё, наверное, Анна, хотите услышать, как я кричу. Где вас носит опять? — ору я на девушку. — Почему в приемной проходной двор?

— Я, я… — Аня не может мне нормально ответить.

— Я пойду, поработаю, — где-то из-за угла комнаты я слышу голос Миши.

— Стоять, работничек. Ты мне сейчас объяснять будешь, что за бабские бои ты тут устроил.

— Вообще-то мы не бабы, а женщины, — возмущается бухгалтер.