( Не ) Его добыча (СИ) - Спарк Мира - Страница 11

Кажется, я достигла дна. А это значит, что можно оттолкнуться!

Всегда только вперед — мой девиз, и я собираюсь ему следовать.

Все решу, со всем справлюсь!

Машина быстро летит по дорогам и вскоре в окошко я вижу знакомую панораму — среди обыденных серых строений спрятался уютный и довольно стильный отель.

Перед входом стоит полицейская машина, от вида которой у меня почему-то сжимается сердце.

Но ведь я ничего плохо не делала!

Просто, наверное, вид полицейских внушает инстинктивную тревогу — будто что-то нехорошее произошло рядом.

Алексей аккуратно подъезжает к самому входу.

— Приехали.

— Большое спасибо, что подвезли.

Выбираюсь из автомобиля и иду к лестнице.

Стараюсь сфокусироваться на предстоящих делах.

Вид полицейской машины, помимо безотчетной тревоги, наводит меня на правильную мысль — надо написать заявление о пропаже телефона и документов.

На тех козлов тоже не помешало бы заявить, да им вчера воздали по заслугам.

Хотя… Если таких подонков не проучить как можно жестче, другой девушке в другое время может повезти куда меньше.

Понимаю, что это мой моральный долг и ставлю мысленную галочку напротив пункта плана, который потихоньку вырисовывается в голове.

Но первым делом надо найти способ и связаться с владельцем компании с которым у меня сорвались переговоры.

Я и так в слабой позиции — женщина же, с сексизмом на профессиональной почве я сталкиваюсь все-таки довольно часто.

Не хочет добавлять пищи для заблуждений.

Медленно ступая на поврежденную ногу, поднимаюсь в отель. Вхожу в вестибюль.

Мне навстречу сразу поднимаются двое мужчин.

— Ольга Сергеевна Снегирева?

Непонимающе гляжу на них. Кто они такие?

— Да, — отвечаю с достоинством.

Смотрю на них внимательно — что еще за сюрприз готовит мне этот радушный городок?

Лица мужчин не внушают оптимизма. Глаза цепкие, недобрые… так и сверлят меня насквозь.

— Капитан Глушков, уголовный розыск, — представляется первый.

Второй зачем-то кивает, но рта не раскрывает.

Полиция значит.

Очень вовремя.

— А я только о вас думала, — улыбаюсь им приветливо, даже не смотря на плохое настроение и боль, укоренившуюся в моем теле.

Капитан Глушков вскидывает брови:

— Неужели. Замечательно, что наши желания совпали. Давайте присядем где-нибудь и поговорим.

Звать их к себе в номер желания никакого.

Киваю в сторону кресел, расположенных в зоне ожидания вестибюля.

— Конечно, я только за.

Проходим. Чувствую постоянно на себе эти жесткие, цепкие взгляды.

Полицейские, а я думаю, что все-таки оба служат в полиции, хоть второй так и не удосужился представиться, пропускают меня вперед.

Типа джентльмены.

Ага-ага.

А сами просто сканируют меня глазами.

В бизнесе я встречала много разных мужчин, но у этих двоих… не глаза, а какой-то рентгеновский аппарат.

Неуютно.

Внутри зреет немотивированное неприязненное отношение к этим господам.

А я не люблю непонятного…

Сжимаю губы и заставляю себя быть профессионалом. В конце концов, люди приехали ко мне по делу.

— Ольга Сергеевна, — начинает первый, а второй в это время расстегивает папочку, достает чистый лист бумаги и тут же принимается что-то записывать, — думаю, вы уже поняли, что нас интересуют обстоятельства чрезвычайного происшествия, участником которого вы…

Боже, ну и казенщина в языке. Неужели они всегда так изъясняются?

Поднимаю руку, останавливая собеседника.

— Простите, — мило улыбаюсь и хлопаю глазками, — у меня жутко болит голова… Можно мы будем говорить как-то по проще? А вы потом запишете так, как правильно?

Улыбаюсь и второму служивому, но на того мои чары тоже не действуют.

Первый пожимает плечами.

— Мы будем стараться, Ольга Сергеевна, попроще. Расскажите, что с вами вчера произошло: постарайтесь не упустить деталей, это важно.

Напрягаюсь.

Такое внимание полиции явно не с проста.

До этого я только в фильмах видела, чтобы полиция приезжала к жертве на дом и мило беседовала за чашечкой кофе. И то, это в какой-нибудь Америке или Европе… У нас такое вроде не особо принято.

Несколько секунд собираюсь с мыслями и в общих чертах начинаю излагать события вчерашнего вечера: поехала потанцевать, пристали какие-то гопники…

— Простите, хотел бы уточнить: вы одна были или с кем-то?

— Одна.

— Ага, понятно… — и так тянет слово «понятно» будто ему только что открылись тайны мироздания.

Разговор мне нравится все меньше и меньше.

— Позвольте еще полюбопытствовать: вы всегда отправляетесь на увеселительные прогулки в откровенном наряде и в одиночестве?

Точно какая-то ерунда.

Оглядываю себя — где это он увидел откровенный наряд? Или откровением считается сам факт наличия у меня груди и привлекательного тела?

— Не понимаю вашей иронии, — жестко произношу я. — И не понимаю ваших намеков. Будьте добры, выразиться яснее, а не намеками.

— Никаких намеков, Ольга Сергеевна, что вы что вы…

И бросает взгляд на коллегу — тот начинает строчить еще быстрее.

Продолжаю рассказ. Доверие к сотрудникам тает на глазах.

Каким-то внутренним, присущим, наверное, только женщинам чувством понимаю, что упоминать о помощи Демида не стоит…

Также коротко обрисовываю ситуацию: убегала, поймали, потеряла документы, деньги и телефон… Сопротивлялась и меня избили.

— А что они хотели-то от вас?

Смотрю на него круглыми глазами.

— Ну уж не дорогу к библиотеке спросить, сами-то как считаете?

— Я, Ольга Сергеевна, ничего не считаю. У меня служба другая. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

Пожимаю плечами.

— Один из них сначала познакомиться хотел. А потом они толпой изнасиловать меня хотели…

— Они вам сами об этом рассказали? — недоверчиво переспрашивает полицейский. — При каких обстоятельствах?

— Нет, они обсуждали это между собой, в то время пока меня избивали…

— Так молодые люди просто напали на вас и сразу стали избивать? Без какой либо… провокации с вашей стороны?

Он, этот капитан Глушков что, еще и меня выставить виноватой хочет?

Я офигеваю от такого поворота.

Вот так тебя чудом убережет от изнасилования и, возможно, смерти, а полицейский, который вроде бы должен подонков искать, будет изгаляться еще над тобой?

Видимо мое изменившееся выражение лица вполне отражает мысли.

Капитан Глушков внимательно смотрит на меня, потом опускает глаза и вкрадчиво, как змей, продолжает:

— Нет, вы ничего такого не подумайте. Нам нужно восстановить события в полной мере и учесть интересы обеих сторон конфликта…

Хорош конфликт — толпа гопарей против девушки.

— … пострадали люди…

Потенциальные насильники — не люди!

— … и очень серьезно. Теперь важно понять: может быть, вы их спровоцировали чем-то? Разговором, действием… призывным взглядом, например. Вы девушка эффектная, красивая… Перегнули с флиртом. Парни молодые, горячие — кровь бурлит. А ваш ухажер с его друзьями потом ребят и поломал…

Я просто задыхаюсь от возмущения! Талант надо иметь так все перевернуть!

И зачем им это?

Теряю дар речи.

— Понимаю-понимаю, — вкрадчиво продолжает капитан. — Теперь вам нужно продемонстрировать возмущение. Потом вы потребуете подать заявление, а следом… ну, например, пойти на мировую с ребятами. За компенсацию, так сказать, морального вреда…

Такое скотское отношение я терпеть больше не намерена!

Вскакиваю с места, кипя от ярости. Даже внимания на простреливающую боль в ноге не обращаю.

— Не собираюсь слушать этот оскорбительный бред!

Глушков вытягивает губки трубочкой и причмокивает. В его водянистых, бесцветных глазах читается откровенная издевка.

— Ваше право, ваше право, Ольга Сергеевна…

Вместо того, чтобы встать, он наоборот, разваливается в кресле и продолжает: