Лимеренция (ЛП) - Долорес Х. К. - Страница 79

— Ты так хорошо справляешься со мной, милая, — хвалит он. Он целует меня в лоб. — Берешь меня так хорошо, как я и предполагал.

А потом еще немного.

Я стону.

Дискомфорт начинает исчезать, сменяясь почти приятной болью. Как будто он может прочесть перемену на моем лице, Адриан наклоняется вперед и…

Черт.

Это должно быть…

— Все это, — выдыхает он, совершенно спокойный, пока я свыкаюсь с этим новым ощущением.

Это не похоже на пару пальцев или даже язык, это…

Я полна.

Я могу сказать, что мое тело напряжено до предела, и все же…

— Ты идеальна. — Адриан смотрит на меня сверху вниз, излучая коктейль эмоций, которого я никогда не видела — удивление, трепет и удовольствие в одном флаконе. — Ты — самое совершенное, что я когда-либо чувствовал в своей жизни.

Я открываю рот, чтобы ответить, но единственное, что вырывается, — это череда задыхающихся стонов.

Со скоростью ледника он начинает двигаться.

Мои глаза снова закатываются, потому что, черт возьми, должно ли это быть так приятно? Это не должно быть так приятно, не так ли?

Мои руки взлетают к его плечам, соединяя наши тела вместе, пока он дает моему телу время привыкнуть.

— Ты моя, — хрипит Адриан, по-видимому, не в силах отвести от меня глаз. — Ты принадлежишь мне. — Его рука перебирает мои волосы, и он тянет — сильно. — Скажи это. Мне нужно это услышать от тебя.

Я всхлипываю.

— Я… — Удовольствие перекрывает все остальные чувства, когда он набирает темп. — Я…

Он рычит:

— Скажи это.

— Я твоя, — мне удается произнести эти слова, какими бы невнятными они ни были.

— Ты моя, — утверждает он. — Пути назад нет — больше нет. Это навсегда. Ты понимаешь меня, милая? — Он качается вперед, сразу входя в меня на всю длину.

Я издаю скулящий звук, отдаленно похожий на согласие.

— Неважно, если ты передумаешь, — стонет он. — Неважно, если однажды ты проснешься и решишь, что ненавидишь меня. Я никогда тебя не отпущу. — Его темп ускоряется, но удары становятся небрежными. — Меня не волнует, что я должен делать. Кого должен убить. Я разорву тебя на мелкие кусочки и сам восстановлю, если это позволит мне сохранить тебя. Ты никогда не бросишь меня, милая.

— Никогда, — прохрипела я.

— Ты собираешься поступить со мной в Гарвард.

Мой ответный стон, кажется, недостаточно хорош для него.

— Скажи это, — выдавливает он. — Скажи, что собираешься поступать в Гарвард.

— Я буду… — В глубине моего сознания звенят тревожные звоночки, но они слишком далеки от удовольствия, которое я сейчас испытываю, чтобы обращать на них внимание. — Я поеду с тобой в Гарвард.

— Я собираюсь подарить тебе весь мир, — продолжает он. — Все, что ты захочешь. Деньги, статус, драгоценности, машины — я собираюсь положить весь мир к твоим ногам.

На мгновение я не уверена, что существует мир вне нас, вне этого момента. Этого не может быть. Единственное, что существует прямо сейчас, — это он и я, связанные всеми способами.

Я вскрикиваю, когда он делает еще один толчок вперед, а затем замирает.

Весь мир замер.

Срань господня.

Я не могу сказать наверняка, как долго мы остаемся так, вдыхая наше совместное удовольствие, но когда Адриан, наконец, смотрит на меня сверху вниз, его глаза все еще затуманены возбуждением, я знаю это наверняка.

Я не единственная, кто достиг точки невозврата.

Глава тридцать третья

3 Месяца Спустя

— Ты знаешь, от кого мне звонили сегодня утром? — Хорошее настроение Адриана совершенно заразительно, когда он бочком подходит ко мне в коридоре после второго урока и переплетает свою руку с моей.

Я вопросительно поднимаю бровь.

Он хитро улыбается мне.

— Декан Гарварда.

У меня сводит живот.

— Да?

— На него произвело большое впечатление твое телефонное интервью на прошлой неделе, — объясняет он. — Считает, что ты была бы ценным приобретением для студентов Гарварда предстоящей осенью.

Я фыркаю.

— Ты хочешь сказать, что он думает, что ты был бы ценным приобретением для студентов Гарварда? Я всего лишь соучастница.

Адриан пожимает плечами.

— У тебя будет достаточно времени, чтобы доказать обратное.

Учитывая все обстоятельства, телефонное интервью с президентом Гарварда на прошлой неделе действительно прошло хорошо. Конечно, это длилось не более десяти минут, и он потратил по крайней мере половину этого времени, рассказывая о своей давней дружбе с семьей Эллис, а другую половину пытаясь расшифровать мою дружбу с семьей Эллис, но…

Он был полон энтузиазма.

Не обязательно из-за меня, но, по крайней мере, из-за идеи свести счеты с наследником Эллисов.

— Ты должна получить свое согласие со дня на день, — говорит Адриан, и мои глаза расширяются.

— Вот так просто?

Его улыбка становится самодовольной.

— Вот так просто.

Я моргаю.

— Это не может быть так просто.

— Я обещал, что сделаю так, чтобы это произошло, не так ли? — Он отводит наши переплетенные пальцы, нежно целует тыльную сторону моей ладони, и я таю — совсем чуть-чуть. — Ты поступаешь в Гарвард, милая.

Я встаю на цыпочки и целую его.

— Не могу дождаться.

Обещания ничего не значат, милая, голос, который звучит странно близко к маминому шепоту у меня в голове.

С тех пор, как мы уехали из Мобиля, я слышу ее все чаще и чаще — бормочущего дьявола на моем плече, который преследует каждый счастливый момент с Адрианом.

Заткнись, огрызаюсь я в ответ. Гарвард — это хорошо. Ты не испортишь это.

Пока он провожает меня в класс, я жду, когда меня охватит радостное возбуждение, прилив осознания того, что меня приняли в старейшее, наиболее уважаемое учебное заведение Америки.

Но этого так и не происходит.

***

В течение следующей недели выпускной класс Лайонсвуда наводнен поступлениями в колледж и отказами. В понедельник Пенелопа покупает достаточно шоколадных кексов, чтобы накормить всю школу, на каждом из которых написано: Будущие выпускники Университета Браун.

Во вторник Дин Робинс вызывает пожарных после того, как Родди Локк забирается на башню с часами в Западном крыле. Родди поспешил заверить всех, что он не собирается прыгать — он просто хотел разорвать свое оксфордское письмо с отказом и посмотреть, как кусочки разлетаются с высоты третьего этажа.

В среду Софи Адамс спокойно публикует свой «предварительный макияж» в новом свитере Dartmouth, и ее поступление в колледж сразу же становится таким же популярным, как и трехэтапный курс по бровям.

В четверг у Мэдди Мэйсон случился припадок посреди урока истории после осознания того, что она не попала ни на первый, ни на второй выбор, ни на третий выбор Лиги Плюща.

Я одна из счастливчиков.

Я не гонюсь за покупками, выбирая второй, третий или четвертый вариант. Я не прикована к телефону в перерывах между занятиями, лихорадочно обновляя свой Gmail.

Та часть выпускного класса, которая, как я думала, будет самой трудной, оказалась самой легкой.

Электронное письмо от Гарварда о приеме скромно попадает в мой почтовый ящик во вторник, и приходит полноценная стипендия, основанная на заслугах.

Адриан, конечно, в восторге. Он строит планы относительно нашего посещения кампуса через несколько недель и принимает звонки от семейного риэлтора. Он спрашивает, что я предпочитаю — две истории или одну, викторианскую или современную.

Я делаю все возможное, чтобы ответить на каждый из его вопросов, притворяясь, что я не прицеплена к поезду, который мчится к станции с огромной скоростью.

Я хочу будущего для Адриана так сильно, что у меня руки чешутся создать его самой, но я также хочу перевести дыхание.

В пятницу я впервые за несколько недель направляюсь на женскую половину Западного крыла, представляя пыль, которая определенно поселилась в моем общежитии после моего отсутствия.