Приют для беглянки (СИ) - Бальс Лора - Страница 2

На её лице мелькнула тень осознания.

— Да… Да, если можно, остановитесь где-нибудь, — без особой уверенности произнесла незнакомка.

— У вас деньги-то есть? — уточнил Аркадий, настороженный её тоном.

— Да, есть немного. То есть… мне хватит, а потом я найду работу. Не волнуйтесь, я ничего у вас не украду!

— Да я не об этом, — отмахнулся он. — Кстати, как вас зовут-то?

— М-Майя.

— Меня — Аркадий. Вы, наверное, уже прочитали на визитке.

Дальше ехали молча. Он, как и обещал, больше не задавал вопросов и не пытался что-нибудь выяснить о пассажирке. Она в свою очередь не спешила о чём-то заговаривать, только поблагодарила, когда он остановился на заправке с банкоматом, чтобы случайная подопечная могла снять деньги.

Когда добрались на дачу, было уже начало четвёртого. Жутко хотелось спать. Подавив настойчивое желание вручить гостье ключи и оставить её у порога, Аркадий всё же зашёл с ней в дом. Окинул внимательным взглядом уже при электрическом свете. Если не считать травм, в которых он не был виноват, серьёзно пострадавшей она не выглядела.

— Голова не кружится, не тошнит?

— Нет, всё в порядке, — уверенно отозвалась она.

— Хорошо. Визитка у вас есть, если понадобится помощь — звоните. Кстати, совсем забыл — если от кого-то прячетесь, телефон нужно выключить. Захотите позвонить, обращайтесь к соседке из дома напротив, они с дочкой тут круглый год живут.

Майя с готовностью закивала.

— Да, хорошо, спасибо. И у меня нет телефона, — добавила она. — То есть, я не взяла с собой.

— Это правильно, — одобрил он. — Соседку зовут Виктория, утром я ей позвоню, предупрежу, что вы здесь поживёте. Идёмте, сейчас быстро покажу вам дом.

Аркадий провёл её по первому этажу, показал гостевую спальню, кухню, душ.

— Вода нагревается бойлером, имейте в виду. Если найдёте в кухонных шкафчиках что-нибудь съедобное — берите, не стесняйтесь. Продуктовый на выезде из посёлка, если понадобится что-то ещё, в город вроде ходят автобусы, посмотрите на остановке расписание. В кладовке под лестницей есть одежда, выберите на первое время, что вам подойдёт. Она, конечно, дачная, но лучше, чем ничего… Вроде бы, всё. Есть вопросы?

Дождавшись отрицательного покачивания головой, Аркадий облегчённо вздохнул.

— Отлично. Тогда располагайтесь, а я поехал.

Возвращаясь в город, он с тоской раздумывал о том, как объяснит всё Ирме. Нет, против нежданной гостьи на даче жена возражать не будет, но вот ситуация с наездом однозначно выведет её из себя. И вполне справедливо. Из-за глупой самонадеянной безалаберности он мог не только разрушить собственное будущее, но и навредить карьере Ирмы. В их сфере репутация — это всё, и скандал, связанный с одним из членов семьи, пятнает каждого.

Нет уж, всё. Больше никакой безответственности, никакого зазнайства, никаких правовых уступок самому себе. Лишь бы только эта история закончилась без последствий.

Майя проснулась резко, будто её кто-то толкнул. Ещё не успев полностью прийти в себя, она ощутила нависшую рядом угрозу. К горлу поднялась паника. Она судорожно протянула руку в сторону, желая нащупать на прикроватной тумбочке телефон, чтобы посмотреть, который час, но пальцы коснулись пустого пространства.

Именно это помогло опомниться. Майя резко вспомнила события минувшей ночи, вспомнила, что находится не дома, а где-то в пригороде, на чужой даче. В полном одиночестве. В безопасности.

Она села, постепенно выравнивая дыхание. За окном было ещё темно. Припомнив обстановку комнаты, Майя на ощупь нашла выключатель бра, зажгла свет. Настенные часы показывали всего половину шестого. Получается, она проспала меньше двух часов.

Стоило бы ещё отдохнуть, но запоздалый мандраж не позволял оставаться без движения. Проворочавшись в постели с полчаса, Майя натянула позаимствованное у хозяев платье и побрела в кухню.

Для оставленной на зиму дачи здесь обнаружились неплохие запасы. Чай, кофе, несколько разновидностей печенья и вафель с ещё не истёкшим сроком годности, и даже лапша быстрого приготовления. Последнее её немало удивило. В её представлении успешный дорогой адвокат даже на даче должен бы пользоваться ресторанной доставкой, а не жевать полуфабрикаты. А то, что её нежданный благодетель успешен, Майя поняла почти сразу, когда прошёл первый шок. Вспомнила, что видела в газетах его имя, упомянутое в связи с крупными — и выигранными им — делами, а ещё фамилию Дробышевского несколько раз с ярой неприязнью упоминал её муж.

При мысли о последнем тело пробила невольная дрожь. Майя до сих пор не могла окончательно поверить, что события последних часов произошли на самом деле, что всё это действительно случилось с ней.

Она давно мечтала уйти от Эдуарда. Точнее, сбежать, освободиться. Но время шло, а страх оставался сильнее неё. Страх — и какое-то нездоровое мертвенное оцепенение, в которое она с каждым днём погружалась всё сильнее. Её жизнь словно проходила в двух разных плоскостях. В одной она всё ещё строила планы, на что-то надеялась, обещала себе, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и она сумеет встряхнуться и найти в себе силы для действий. В другой её оболочка испуганно замирала, едва заслышав скрежет ключа в замочной скважине, и все желания сводились к одному — чтобы вечер прошёл относительно спокойно.

Наверное, это могло продолжаться ещё долго, но вчера Эдуард переступил последнюю черту. Он снова вернулся домой в плохом настроении, уже привычно обругал её стряпню, её платье, которое сам же выбрал всего неделю назад, нисколько не считаясь с её вкусами. Она так же привычно извинялась и оправдывалась, обещала исправиться, а внутри замирала от изматывающей неопределённости, гадая, что на этот раз последует за бранью, окажется ли этого достаточно, чтобы супруг на сегодня успокоился или, наоборот, надуманные упрёки его только распалят.

В какой-то момент ей показалось, что всё закончилось хорошо. После ужина Эдуард не продолжил склоку, а молча ушёл к телевизору, потом, около часа спустя, тяжело протопал в спальню. Майя тщательно перемыла посуду, вытерла каждую тарелку, прежде чем убрать в ящик, протёрла и без того чистый пол, обновила питьевую воду в графине. Когда уже невозможно было придумать новых занятий, нехотя отправилась в кровать, надеясь, что муж успел заснуть и не заметит её появления.

Однако, стоило ей осторожно устроиться под одеялом, как сверху обрушилась тяжесть чужого тела. Грубые руки развернули её, как куклу, больно сжали заведённые кверху запястья.

— Что, змейка, думаешь, самая хитрая?

— Ч-что? — от неожиданности она начала заикаться. — Я не понимаю, о чём ты?

— Как же, не понимает она! — в глазах Эдуарда сверкало знакомое злое веселье, и от этого становилось ещё более жутко. — Я все твои ужимки насквозь вижу. Неблагодарная дрянь! Не нравится тебе? А куда ты денешься? Ты у меня вот где, — он демонстративно приблизил к её лицу сжатый кулак. — Усекла?

— Я правда не хотела тебя расстроить, — Майя не смогла справиться с паническими нотками в голосе, хотя, как ей казалось, уже давно привыкла к грубости мужа.

Эдуард любил жестокие постельные игры, и если в первые годы брака это ещё не проявлялось в полной мере, то в последнее время он вовсе перестал с ней считаться.

Она приучилась терпеть, пережидать неприятные минуты, чтобы не стало ещё хуже. Но на этот раз всё было иначе. На этот раз он душил её по-настоящему. До конвульсий и алых всполохов перед глазами. Хотя самым страшным было даже не это, а его взгляд. Совершенно ясный и осознанный, без тени злобы или похоти.

Задыхаясь, думая, что, возможно, сейчас умрёт, Майя неожиданно чётко поняла две вещи. Не то чтобы она не догадывалась о них раньше, но на этот раз запрятанное где-то на подкорке знание пробудилось и охватило весь её разум.

Эдуарду нравится причинять боль. Это не срывы, обусловленные тяжёлым характером и трудной работой, это его кайф, от которого он никогда не откажется. А ещё — он вполне способен на убийство. И однажды убьёт её. Не сейчас, так через неделю, месяц, год. Её безропотность не станет спасением, наоборот.