Эльфийский бык – 3 - Демина Карина - Страница 4

И тьма попритихла.

Да, пусть побудет.

Это не яд, как таковой. Скорее нечто среднее между отравой и силой. И если наличие первой проверить довольно сложно, то вот вторую хозяин должен чуять. И уничтожь её сейчас, тот, кто эту тьму кормит, поймёт.

И отступит.

На время.

Затаится.

Вернётся. И отомстит. И мстить будет за неудачу так, что… нет, Свириденко нельзя оставлять в живых.

Солнце пробивалось сквозь сомкнутые веки, а былинка щекотала в носу, мешая сосредоточиться.

Александр – разумный юноша, но с него станется потребовать следствия.

Суда.

А во время следствия и суда мало ли что произойти может.

Нет, суд будет. В деле всё же замарано изрядное количество народу, а потому найдётся кого и на каторгу отправить, и так… но Свириденко должен умереть.

Вопрос лишь в том, кто ещё, помимо Свириденко.

– Всё же раньше было проще, – пожаловался Ведагор, усаживаясь поудобнее. Если тьму получилось отделить, то стоило этим воспользоваться. Вытеснить на периферию, чтобы прорывалась вовне всполохами. Заодно создаст иллюзию разодранной ауры.

Выстроить барьер, не позволяющий её пробиться внутрь.

Пара уплотнений и энергетические тяжи, чтобы не сдохла раньше времени.

– Есть враг – бей… а тут…

Земля будто бы вздохнула. Сдаётся, что и во времена прежние всё было не так просто, как хотелось бы думать.

Тьма, получив подпитку, рванулась, спеша отравить кровь. И по ладони поползли чёрные жгуты. Так, с энергетическими оболочками проще. Барьер она, конечно, попытается подточить, ибо тьма подобна плесени, жрать станет всё, что дадут. Но пускай.

Чем больше её будет вовне, тем сильнее будет ощущение, что он, Ведагор Волотов, серьёзно болен.

А вот с телом надо тоже что-то да подумать. Кровь… кровоток пусть идёт, как есть. Всё одно крупные сосуды проходят через энергетическое ядро тела. Там тьма и сгорит.

Нагрузка на почки вырастет.

И на сердце…

И вновь же уложится в общую картину его, Ведагора, смертельного недуга.

– Посмотрим, – сказал он, обращаясь к кургану и силе, которая спешила помогать. Во всяком случае заклинания выплетались легко, будто Ведагор всю жизнь чем-то подобным и занимался. В какой-то момент он осознал, что хватает лишь волевого усилия.

И это было…

Важно.

Настолько, что в любом ином случае он бы бросил эту игру да и вызвал родовую гвардию, чтоб прикрыла и земли, и курган, и всё-то вокруг. Чем бы оно ни обернулось.

Но…

– Тьма ведь не в одном человеке. Там землю отравило так, что… в общем, ты тут ещё погоди, предок, – он поднялся и поклонился. – Я вернусь… может, сейчас род Волотовых и не так велик, как во времена иные. И не так много власти у нас. Зато семья хорошая.

Теплый ветер окутал с ног до головы, заставив тьму съёжится.

– Спасибо…

Как бы вовсе не вымело. Зато…

Надо будет Мелкому шепнуть, а то ведь распереживается… и вовсе в этот Подкозельск прогуляться. С визитом, так сказать, ответным.

Подарков прикупить.

Мысли потекли спокойно и лениво, выстраивая то будущее, в котором тьмы уже не было. И Ведагор готов был поклясться, что каждую из них, особенно ту, в которой тьмы не было, предок всецело одобряет.

Машина стояла, там где Ведагор бросил. И завелась сразу. А вот мобильник очнулся уже на подъезде к особняку Свириденко. И Ведагор не удивился десятку пропущенных.

Инга.

Матушка.

От неё три вызова и голосовое, правда, весьма малосодержательное.

Инге Ведагор позвонил первой. И улыбнулся, услышав голос жены. И обрадовался, что этот её отпуск так удачно приключился.

– Привет, – он сбросил скорость, а потом и вовсе остановился. Белый особняк уже был виден, там, впереди. И аллея знакомая, только листва четырёх клёнов почти обуглилась. – Как ты?

– Как-то… неспокойно, – призналась Инга. – Всю ночь какая-то муть снилась. Ты когда вернёшься?

– Не знаю. Прости.

Обещал ведь, что день-другой и присоединиться. И поездку планировал. Чтоб по реке и на катере. А потом на ночёвку в охотничьей избушке Калядина, которая уже лет сто на острове стоит и давно уже для охоты не используется, но вот для отдыха – самое оно.

Там и баня.

И вообще…

– Дела? – она попыталась скрыть обиду. И совесть кольнула.

– Не только. Тут… может быть опасно.

– Насколько? – Инга разом подобралась.

– Настолько, что тебе не стоит возвращаться. И вообще… надо поднять наших. На всякий случай.

– Вед?

– Со мной всё в порядке.

– Вед! – рявкнула Инга и показалось, что она тут, на соседнем сиденье.

– Ладно… со мной почти всё в порядке. Была одна… своеобразная проблема… но я её решил. Практически.

Даже если разговор слушают, – а Ведагор был не настолько наивен, чтобы верить в непрослушиваемые разговоры – то спишут на нежелание волновать супругу.

Её и вправду волновать не стоит.

Молчание в трубке было напряжённым.

– Один… не очень умный человек… решил, что может меня шантажировать. Моим здоровьем. Твоим здоровьем…

Он даже представил, как Инга приподнимает точёную бровь.

Она-то вся была такая вот… точёная и изящная. И на статую похожа, беломраморную. Этой беломраморностью своей, совершенством нечеловеческим тогда его и зацепила.

До сих пор отцепиться не получается.

Да и не слишком охота.

– Матушки опять же…

– А у него самого здоровья-то на всё хватит? – поинтересовалась Инга тем ледяным тоном, который людей, с нею незнакомых, ввергал в ступор.

И удивлял.

Чего уж тут… Ведагор и сам когда-то имел возможность удивиться. Ну, когда выяснилось, что она не только статуя ожившая, но и маг первого уровня.

Да.

– Вот и посмотрю… просто… всё немного сложнее…

– Младший?

Инга Бера не то, чтобы недолюбливала, скорее относилась к нему свысока, с той снисходительностью, с которой люди взрослые и занятые относятся к малым детям.

– В какой-то мере…

– Тут матушка твоя очень переживает.

– С чего?

– Как же… Кошкины фактически о помолвке объявили, а девиц всего две. И одну уже, можно сказать, забирают.

– Ты говоришь о них, как о котятах, которых надо в добрые руки пристроить…

– Это скорее твоего братца надо в добрые руки пристроить. А вот по опыту скажу, что котят обычно куда больше, чем рук, готовых их взять. В общем, если ты не хочешь, чтобы твоя матушка приехала устраивать сердечные дела…

– У неё же жила!

– Поверь, Вед, – засмеялась Инга. – Жил тоже куда больше, чем подходящих невест. Вот и переживает очень… сегодня тот снимок по всем новостным прошёл. И ещё эльфы сперва в официальном блоге Владычицы пост выкатили поздравительный, а потом вроде бы от нашего посольства ноту выдвинули.

– Протеста?

– Скорее уж предупреждения… ссылаются на какой-то замшелый пункт древнего параграфа, согласно которому девица теперь причисляется к дому жениха…

– И?

– И по странному совпадению, дома этот – Владычицы. Вот ты знал, что приятель твоего братца – внук Пресветлой Владычицы.

– Охренеть… – сказал Ведагор совершенно искренне, понимая, что действительно весьма к тому близок. – А с виду и не скажешь.

– Вот-вот… такой же раздолбай, как твой братец. В общем, там матушка прогнозирует толпы желающих породниться…

– С Владычицей?

– Ага.

– А мы тут…

– Смотри сам. У Ивана в родственниках кто? Бабушка его, которая за князя Чесменова вышла. И дядя, холостой, заметь… думаю, очень скоро он об этом пожалеет. Матушка Ивана где?

– Понятия не имею.

– Не один ты, – согласилась Инга. И Вед представил, как она вытягивает ноги, а может, забрасывает их на пуфик. И пальцами шевелит.

Тапочки она не жаловала.

Носки тоже.

– И что остаётся, кроме Кошкина, который, как любой застарелый холостяк будет отбиваться до последнего?

– Твою ж…

– Вот! Понял… остаётся сама девица и её родня. Тем более и ближе. Если одна сестра теперь эльфийская принцесса, то и вторая по логике – тоже где-то совсем рядом. Так что скоро вас там ждёт нашествие женихов…